Владимир Гриньков - Заказ на олигарха

– Ты кто? – спросил Китайгородцев.

Дядя завращал глазами и попытался что-то сказать. Не получилось с первого раза.

– Ладно, не старайся, – разрешил Китайгородцев великодушно и позвал Шалву Георгиевича.

Когда Тесадзе пришел, трясущийся дядя вибрировать не перестал, но как-то вроде бы приободрился.

– Вы его знаете? – спросил у Тесадзе Китайгородцев.

– Это Коля. Он тут сторож у меня.

– В доме этом живет?

– Да, присматривает.

– А чего ж вы не сказали? – произнес Китайгородцев с досадой. – Ведь по-другому сделали бы все. Не лезли бы мы сами. А подослали к дяде Коле кого-то из соседей. И выглядело бы все это естественно и совсем не страшно.

Плох был Тесадзе. Много чего упускал из-за свалившихся на его голову несчастий. Из-за его промашки в принципе и началась стрельба. Сказал бы заранее, что здесь есть сторож, и совсем по-другому можно было все организовать.

Китайгородцев выдернул дядю Колю из-за шкафа и усадил на стул. Сторож сидел, сжавшись в комок, и почти не занимал в этой комнате пространства, как казалось, – настолько он сейчас хотел быть неприметным и невидимым.

– Это ты там за столом ужинал? – показал на дверь смежной комнаты Китайгородцев.

Дядя Коля часто закивал.

– Сколько вас там было?

– Че-четыре, – ответил, заикаясь, сторож.

– Кто там был – кроме тебя?

– Реваз…

– Это Резо? Тесадзе?

– Да.

Услышав это, Шалва Георгиевич потемнел лицом и стал совсем плохо выглядеть.

– Кто еще? – спросил Китайгородцев.

– И его друзья, – ответил дядя Коля.

– Сколько их, этих друзей?

– Д-двое, – заикался дядя Коля. – Г-гена и Саша.

Китайгородцев ткнул сторожу под нос водительское удостоверение Шарова.

– Этот Гена?

– Да! – с готовностью подтвердил Коля.

– Они что – жили здесь?

– Ага.

– Давно?

– Ага.

– «Ага» – это сколько дней?

– После выходных приехали.

– Точнее!

– Щас! – испугался дядя Коля и глазами завращал, изображая мыслительный процесс. – В понедельник! Или вторник! Ночью! Перед вторником! Не этой, в смысле, ночью, а в прошлую! Под самое утро приехали!

В ночь с понедельника на вторник на складе фирмы «Вектор Плюс» убивали охранников.

Все совпадало.

Хамза примчался в Подьячево так быстро, будто не по забитому машинами вечернему Дмитровскому шоссе он ехал, а прилетел на вертолете. Он спешил, чтобы прикрыть Китайгородцева, который применил оружие не в ходе выполнения своих обязанностей телохранителя, – это было чревато последствиями не только для самого Китайгородцева, но и для всего охранного агентства.

– Они в тебя стреляли? – спросил Хамза.

Китайгородцев продемонстрировал пробитую полу своего пиджака.

– Очень хорошо! – мрачно оценил Хамза. – Значит, когда будешь бумажки для ментов писать, напишешь, что они в тебя стреляли первыми. Из свидетелей у тебя кто?

– Тесадзе, хозяин дома, – сказал Китайгородцев. – Но из него свидетель замечательный: что скажем, то он подтвердит. Он в шоке до сих пор и ничего не помнит.

И снова Хамза оценил:

– Это хорошо.

Прошелся по дому, стараясь не наступать на попадающийся под ноги мусор.

– Значит, грузинчик этот все-таки, – качал он головой. – И Шаров с ним в доле. Как думаешь, на чем сошлись? Обоим денег захотелось?

– У них интересы различные на самом деле, – ответил Китайгородцев. – Шаров за деньгами охотится, он хочет Проскурова немножко потрясти. А для Резо Тесадзе Проскуров – личный враг. И деньги, как кажется, тут даже ни при чем. Он хочет уничтожить Проскурова. Физически. А поскольку и у Тесадзе, и у Шарова есть интерес к проскуровской семье – они на этом и сошлись, наверное. Объединили усилия.

– Чем Проскуров грузину насолил?

– Он его отца убил.

– Кто убил? – опешил Хамза. – Какого отца?

– Проскуров разорил Лорию и в тюрьму его упек. Лория там погиб. А Резо Тесадзе считает, что его настоящий отец – Лория.

– Кто тебе сказал такое? – еще сильнее изумился Хамза.

– Тесадзе-старший. Шалва. Это ведь он помог Проскурову Лорию посадить. И Резо теперь его тоже ненавидит. Ужасное дело – все эти семейные скелеты в шкафу. Где правда, где вымысел – не всегда поймешь, зато судьбы людям эти скелеты калечат будь здоров.

В Москву Хамза и Китайгородцев возвращались ночью. Придорожные поселки скупо освещались редкими фонарями, и в этой воровской темноте таилась какая-то угроза.

– Проскуровых завтра же надо вывозить, – сказал Китайгородцев. – Вывозить и прятать.

– Ты думаешь, эти все-таки полезут? – спросил Хамза.

– Они упорные, Роман Александрович. Они попробовали раз, своего человека потеряли и все равно не отступились. Решили, что это стволов у них маловато, пошли оружие добывать. Людей поубивали, не остановились перед кровью. К своей цели идут напролом. Они не остановятся. И будут спешить. Резо наверняка вместе с Шаровым участвовал в налете на склад, а после нападения не спрятался где-то далеко, а приехал на дачу, где и он бывал неоднократно, и Шаров. Хотя не мог не понимать, что сюда отец мог заявиться, да и милиция – если догадаются, что Резо участвовал в налете. Значит, долго здесь сидеть они не собирались.

– А больше и негде им, наверное, сидеть, – предположил Хамза.

– Так что надо Проскуровых эвакуировать. Уже завтра. Или послезавтра – это как крайний срок. Причем всех вместе. Не так, как мы до сих пор предполагали: Викторию с ребенком – за границу, Проскурова – в Муром. Всех надо за границу, от греха подальше. Мы Проскурова предполагали в Муроме спрятать, потому что не знали, кто из его окружения ему смертельный враг. Про кого Лория сказал, что это киллер, который рядом с Проскуровым ходит.

– Лория мальчика этого имел в виду? Резо?

– Да. Он знал, что Резо будет мстить. Резо – он и есть тот самый киллер.

Проскуров еще не спал. Хамза попросил его принять. Он доложил Проскурову о случившемся и предложил уехать из России.

– Из-за горстки придурков? – поморщился Проскуров.

Он вообразить себе не мог, что из-за каких-то шалопаев, которых он знать не знал и уж тем более не считал ни равными себе, ни заслуживающими хоть какого-то уважения, он должен все бросить, сорваться с места и уехать за границу.

– Они опасны, – сказал Хамза. – Мы практически стопроцентно можем спрогнозировать, что они предпримут нападение. Это не гипотетическая угроза, когда еще возможны варианты. Это – реальная угроза. Для нас не вопрос, нападут ли они. Для нас вопрос только – откуда нападут и когда.

Проскуров задумался. Было заметно, что поспешный отъезд за границу еще совсем недавно не входил в его планы.

– Надолго уезжать? – спросил Проскуров.

– Недельки на две, – бодро ответил Хамза.