Владимир Гриньков - Министерство мокрых дел

И когда покупательница идет к выходу из мебельного салона (гарнитур в разобранном виде ей должны доставить чуть позже, прямо со склада), она проходит мимо выставочного образца, а там крутится один из продавцов. Продавец будто бы случайно открывает дверцу платяного шкафа, и внутри наша дама вместо виденного ранее великолепия видит грубого изготовления нешпонированные полки из древесно-стружечной плиты и прочие безобразия. Не веря увиденному, она приближается, продавец пытается прикрыть дверцу, а та дверца вдруг отрывается и – ба-бах! – об пол, при этом разлетается вдребезги зеркало. Еще бы дверце не оторваться, если она держалась на еще тех петлях да на кривых гвоздях вместо шурупов. Продавец заливается краской от смущения и бормочет что-то об этих чертовых поляках, которые мебель делать не умеют и вообще… Тут багровеет и наша дама, потому что о польском происхождении гарнитура она слышит в первый раз. До этого речь шла об итальянской мебели, и на ценнике ведь было ясно написано: «Производство: Италия». Дама метнулась к ценнику, а там: «Производство: Польша». Зато цена прежняя – эквивалент трех «Мерседесов». Ну, внутри гарнитура, вы понимаете, обнаруживается сплошной ужас, совсем не то, что пять минут назад видела наша покупательница, и стоить этот набор древесно-стружечных плит таких больших деньжищ никак не может, но деньги покупательнице возвращать никто не собирается, потому как: «Уважаемые покупатели! Купленные в нашем салоне товары обмену и возврату не подлежат» – выведено крупно на стене печатными буквами.

Понятное дело, истерика, скандал… Вы видели когда-нибудь разъяренную русскую бизнес-леди? Пахнет она, конечно, «Паломой Пикассо», но свои интересы отстаивает стойко, имея в генах память о битве за жизнь в коммунальной квартире, о грызне в очередях за хозяйственным мылом в семьдесят восьмом году и опыт борьбы за единственную на сто пятьдесят семь желающих путевку в дом отдыха в поселке Суходядьково. В общем, зрелище получилось не для слабонервных. В тот раз мы отсняли превосходный материал.

А разворачивалось это действо в мебельном салоне, который как раз и принадлежал Косте Жихареву. Костя в тот раз даже не взял с нас денег. То есть договор мы подписали, и сумма там была проставлена, но Костя, после того как понаблюдал за нашей работой, неожиданно сказал мне:

– Денег не надо. Не перечисляйте ничего.

Из любви к искусству, так сказать, действовал. Мне оставалось только его поблагодарить.

А через месяц он позвонил сам.

– Ты говорил, у вас случаются дорогие съемки, – сказал он.

– М-да, – философски изрек я в микрофон. Все в нашей работе можно если не любить, то стерпеть, кроме поисков этих самых денег, которых всегда не хватает. Возможно, я и ему вскользь сказал об этом.

– Я подумал, что мог бы вам помочь.

– Предлагаешь сотрудничество?

Обычное дело. Бизнесмен дает деньги, а за это получает рекламное время в нашей программе – в самой популярной и высокорейтинговой телепередаче страны.

– Нет, – добродушно сказал Костя. – Я просто дам денег – и все.

– И все? – не поверил я. – И ничего взамен?

– Ничего, – коротко ответила мне трубка.

Еще из первого знакомства с Костей я вынес впечатление о нем как о человеке приятном и легком в общении, но чтобы вот так – деньгу раздавать, – я и помыслить не мог.

Тогда мы не на шутку встревожились. Он действительно ни о чем не просил. Сказал, что даст денег. Ему, мол, нравится наша программа, и он готов стать нашим спонсором.

– За рекламное время? – настаивал я.

– Нет.

– Значит, просто дать информацию о тебе в титрах?

Он подумал и снова сказал:

– Нет.

– Тогда в чем смысл?

– Ни в чем. Просто даю деньги – и все.

Я почувствовал себя полным идиотом. Зато Демин, когда я ему обо всем рассказал, отнесся к этому совершенно спокойно.

– Дают – надо брать, – голосом доброго наставника пожурил меня Демин.

Ему как администратору программы было виднее. И вообще он такой человек – без сантиментов.

Так мы сошлись с Костей Жихаревым. Он время от времени перечислял нам деньги. Мы (по собственной инициативе) иногда размещали рекламу его мебельных салонов в своей программе. И обе стороны, кажется, были вполне довольны подобным течением дел.

С Костей мы встретились в одном из супермаркетов. Жихарев катил перед собой тележку, в которой покоилась бутылка дорогого вина, окруженная разнообразной снедью. Вид у Кости был довольно праздничный. Он всегда производил впечатление человека, вполне довольного жизнью, но в этот день, судя по всему, судьба была особенно к нему благосклонна.

– Привет! – Его лицо расплылось в широкой улыбке совершенно счастливого человека. – Видел вашу последнюю передачу. Великолепно!

Он всегда был очень благодарным зрителем.

– А ко мне в салон приезжала та женщина… – продолжал Костя.

– Какая женщина? – не понял я.

– Которую вы разыграли. Ну, гарнитур ей подменили.

– Скандалила? – Мне вовсе не хотелось доставлять такому милому человеку неприятности.

– Нет, нисколько. Купила пуфик и два кресла.

В тот раз, когда мы разыграли покупательницу, всех нас от расправы спас Жихарев. Он пригласил разъяренную розыгрышем даму в свой кабинет, угостил коньяком и здесь же, в кабинете, объявил ей о тридцатипроцентной скидке от цены купленного ею гарнитура. В общем, сэкономил даме один из трех «Мерседесов».

– Мы с ней теперь друзья, – сказал Костя. – Заходи ко мне, поболтаем. – Он засмеялся.

Жихарев совершенно не виделся мне бизнесменом. Нет, в своем кабинете он, конечно, смотрелся что надо, но вот вне его стен – тут уж увольте. Глядя на него, невозможно было понять, как такой человек держится на плаву и до сих пор не разорился. В нем жил удалой купец, но совершенно не чувствовалось купеческой же хитрецы. Он жил сегодняшним днем, как будто завтрашний был где-то далеко и вообще это «завтра» могло не наступить совсем. Ему нравилось жить, это было видно, и казалось, что никакие проблемы ему не докучают. Так, чтобы уж совсем без проблем, – не бывает, но Жихарев отмахивался от них, попросту не замечая, и они действительно обходили его стороной, что всем вокруг, безусловно, казалось просто невероятным.

– Что еще будете снимать? – проявил интерес Костя.

– Сюжет про шоколадные батончики.

– Про шоколадные батончики? – будто бы даже изумился он.

– Да. Мы раскроем тайну их изготовления. Из чего, по-твоему, делаются импортные сладости?

Жихарев не ответил, только пожал плечами, а в глазах – я видел! – уже блеснули искорки азарта и ожидания скорого розыгрыша. Мальчишка мальчишкой. Какой там бизнесмен!

– Из дряни из всякой делают, – просветил я его с серьезным видом. – Из мусора. А потом травят наших детей.

Читать дальше