Дмитрий Харитонов - Репортаж не для печати

наследство более двенадцати тысяч лет назад?!

«К сожалению, – подумал я, – в школе такие подробности не сообщают».

– Солидную часть своей взрослой жизни Ньютон провел за изучением алхимической литературы, – проворчал Кейс, недовольный, что ему приходится сообщать такие, казалось бы, очевидные истины. – Труды по алхимии составляли пятую часть его библиотеки. Он планировал сделать поэтажную реконструкцию плана храма Соломона.

– С какой целью? – удивился я.

Артур загадочно улыбнулся.

– Ньютон был убежден, что здание, в котором находился Ковчег – это своего рода криптограмма Вселенной. И если бы он только мог расшифровать ее, то узнал бы мысли Бога! И знаете, Маклин, что интересно? Уже на закате своей жизни Ньютон признавался, что, делая свои открытия, он был движим не только своим гением, но еще и секретами предков. Однажды Ньютон высказался вполне определенно: закон гравитации не являлся новым – он был известен еще в древние времена. Ученый обнаружил это, расшифровывая эзотерическую литературу минувших веков. Моисея он рассматривал как

мастера алхимии, мага и тонкого знатока тайн Вселенной, которому был известен принцип строения тел из

атомов. Любимым выражением Ньютона был пассаж в Библии: существует тайное знание, доступное только Богу! А современник великого ученого – Эттерберн – уверял, что гораздо больше утраченных работ, чем сохранившихся, и, может быть, все новые открытия не стоят того, что утрачено! – Выпалив остаток предложения, Кейс в изнеможении, как подкошенный, повалился на гостиный диван.

Обвинительная речь в адрес нерадивых учителей «молодого человека», сидевшего напротив него, заняла у Артура слишком много сил. Похоже, он не сомневался, что и во всех других областях знаний у меня заметные пробелы.

Я не стал разубеждать его в обратном и поспешил воспользоваться паузой, чтобы поменять уже вторую за этот день аудиокассету в диктофоне.

Она была последней, и я чертыхнулся про себя, представив, что на самом интересном месте у меня остановится диктофон. Что я скажу? «Одну секундочку, дорогой Артур, вы настолько превзошли мои ожидания, что я не рассчитал количество кассет. Я сбегаю за угол в соседний супермаркет докупить парочку…»

Мысль о том, чтобы попытаться записывать то, о чем рассказывал старик, я быстро отогнал. Невозможно успеть за курьерским поездом. Кейс мог смело заявляться на основную дистанцию нью-йоркского марафона и уверенно рассчитывать на место не ниже третьего.

Вопреки всей рискованности и опасности моей профессии, я не очень люблю казино, ипподромы и прочие азартные заведения. Но сейчас я с удовольствием поставил бы на тотализаторе тысячу долларов против одного, что в душе у Кейса горит неукротимый огонь, который, воспламеняясь способен уничтожить любые препятствия.

2

Артур взглянул на меня, ожидая вопросов, и я поспешил воспользоваться возникшей паузой, чтобы уточнить:

– Тайные знания, о которых вы говорите, должны были тщательно оберегаться от посторонних, не правда ли?

– В Египте, например, образование было уделом узкого круга элиты, – триумфально объявил Кейс, продолжавший излагать свою точку зрения бесстрастным голосом искушенного аналитика. – Жрецы руководили строительством пирамид, тщательно скрывая способ сооружения гробниц, дабы исключить малейшую утечку знаний. Техника постройки совершенно непонятна для нас. Каменные блоки пирамид до двенадцати тонн весом каждый пригнаны друг к другу с идеальной полумилиметровой точностью. Каким образом перевозили блоки? Каких трудов стоило вытесать саркофаг фараона из глыбы, весящей свыше ста тонн, причем, из кварцита, по твердости равного стали!

– Наверное, это очень трудно, – вежливо вставил я.

Артур с присвистом втянул в себя воздух.

– Я бы уточнил: невозможно. А опять же доставка и спуск такого саркофага на место погребения в яму глубиной более двадцати метров? Я уверен, что именно соображения секретности, заставлявшей исключить малейшую утечку «ноу-хау» приводили к сокрытию методов и способов строительства. После его окончания все механизмы и орудия уничтожались. Шахты и туннели засыпались, подъемные диски и механизмы сбрасывались на дно и закапывались в таких шахтах. До сих пор

никто так и не может ответить на вопрос: почему фараон Хуфру, строивший пирамиду Хеопса, выбрал это место в пустыне, где находится центр тяжести континентов? Как он мог узнать об этом и кто подсказал ему?

– Тут ведь необходимы точные знания о шарообразности Земли, – размышляя вслух, сказал я.

Кейс нетерпеливо щелкнул пальцами.

– А для того, чтобы соорудить будущую усыпальницу фараона в жертву были принесены жизни десятков тысяч рабочих. Люди надрывались на строительстве для выполнения каприза одного единственного человека – живого бога, властелина Верхнего и Нижнего Египта. И как могли просто прокормиться те пятьдесят миллионов человек, которые, по расчетам историков, жили в те времена в Египте? Число, которое я вам назвал, находится в очевидном противоречии с теми двадцатью миллионами человек, составлявших население всей планеты за три тысячи лет до нашей эры. Как население одной

страны могло более, чем в два раза превышать все остальное человечество?

Я честно признался, что мне сложно объяснить этот факт, особенно если учитывать, что в Европе в то время люди находились в состоянии варварства.

– Но почему сейчас не нашелся какой-нибудь сумасшедший миллиардер, – воскликнул я, – желающий увековечить память о себе? Возвести хотя бы в уменьшенном виде копию одной из пирамид? Обессмертить свое имя, поставить себя в один ряд с живыми богами.

– Японцы пытались. Неудачно, – махнул рукой Артур. – Их инженеры хотели соорудить тридцатифутовую копию Большой пирамиды в Гизе. На оригинал, высота которого почти пятьсот футов, они не замахивались.

– Пирамиды оказались им не по плечу? – ухмыльнулся я.

– Японцам проще новое поколение компьютеров создать, где, уместившись в спичечном коробке, малюсенькая микросхема могла бы заменить собой информацию, хранимую в тысячах книг. Сначала они работали только техникой, известной археологам по временам фараонов четвертой династии. Лопатами, рычагами и прочими орудиями. Не вышло – зашли в тупик. Пригнали современную, наиновейшую технику. Результат тот же. Впоследствии посчитали: если бы японские рабочие – самые дисциплинированные и прилежные среди других народов – ежедневно выполняли беспрерывную работу по подъему вверх десяти-двенадцатитонных блоков, им удалось бы сложить Великую пирамиду за шесть с половиной столетий каторжного труда.

– Эрих фон Деникен верил, что пирамиду Хеопса построили пришельцы из других миров…