Дмитрий Харитонов - Репортаж не для печати

В течение сорока шести (!) лет Эфиопией управлял Хайле Селассие I, происходивший из боковой ветви династии, которая вела свой род от царя Соломона и царицы Савской. Император был абсолютно убежден в божественном происхождении своей власти и правил как средневековый деспот, охраняемый во дворце прирученными львами, внимательно следившими за передвижениями гостей. Режим, царивший в стране, являл собой почти классический образец феодализма с элементами модных либеральных веяний.

Хайле Селассие I обожал проводить пышные ежегодные банкеты в своем императорском дворце. Под открытым небом, вплоть до глубокой ночи, когда мерцающие звезды высыпали на небо, лучшие повара страны жарили сотни бараньих туш и варили острый перечный соус. Вся знать из самых отдаленных уголков страны съезжалась в Аддис-Абебу, чтобы выразить свою нижайшую преданность императору. Здесь раздавались военные чины и награды, высокие должности и земельные участки в лучших районах Эфиопии. Наиболее верные и преданные люди императора могли уехать с банкета на последних моделях «мерседесов», специально закупленных для этой цели в Европе.

Тем не менее, Хайле Селассие I старался приобщить Эфиопию к благам цивилизации, сооружая школы и больницы, фабрики и заводы, посылая лучших представителей молодежи на учебу за границу. В отличие от многих других монархов, когда-либо правивших на земле пресвитера Иоанна, он понимал неизбежность присутствия иностранцев в его стране и не только не препятствовал этому, но и всячески поощрял приезд специалистов из-за границы. Индийские военные занимались муштрой эфиопский армии, англичане и норвежцы модернизировали флот, французы прокладывали железные дороги, австралийцы строили пятизвездные отели, а чехи выпускали первоклассную обувь на построенных ими фабриках.

Интересы русских вначале не простирались дальше поисков полезных ископаемых. Но с расширением «холодной войны» в Европе и постепенным втягиванием в нее Черного континента, на легендарную страну пресвитера Иоанна было решено обратить особое внимание. Жестокая засуха, поразившая Эфиопию на рубеже семидесятых годов, стала причиной голода, который унес жизни более ста тысяч человек. Нараставшее движение сепаратистов в провинции Эритрея, чудовищная коррупция государственных чиновников, обвинения царской семьи в переводах десятков миллионов долларов в зарубежные банки – все это обернулось против престарелого монарха.

В сентябре семьдесят четвертого года потерявшего контроль над событиями Хайле Селассие I затолкали в «фольксваген» и увезли из дворца в больницу. Было объявлено, что император серьезно болен и нуждается в длительном лечении.

К власти пришел Менгисту Хайле Мартам – сын армейского сержанта и крестьянки, арендовавшей маленький клочок земли у помещика. Мать умерла, когда мальчику едва исполнилось десять лет. Впрочем, никто не знал точно возраст Менгисту – в Африке, где подавляющее большинство населения абсолютно неграмотно, многие затрудняются назвать дату своего рождения.

Считалось, что будущий марксистский вождь Эфиопии родился «в период между тридцать седьмым и сорок первым годом».

Ему была уготована военная карьера и краткосрочная стажировка в одной из частей армии США в соответствии с американской программой подготовки военных из дружественных стран, в список которых входила тогда Эфиопия. Возможно, именно благодаря пребыванию в США Менгисту и стал увлекаться марксистской литературой. По крайней мере, его часто видели в библиотеках учебного центра в Абердине (штат Мэриленд), где он просиживал долгие часы, обложившись горами книг.

Вряд ли можно назвать просто случайным совпадением то, что сразу же после революции, поддержанной переодетыми в местный камуфляж военными из Советского Союза и Кубы, в эфиопских магазинах появились книги Ленина и Сталина, Мао-Цзэдуна и Троцкого. Сидя на позолоченном царском троне, Менгисту всерьез уверял своих приверженцев о преимуществах социализма, обозначая в качестве ориентира Советский Союз и Восточную Германию. Он приступил к изданию газеты «Серто адер», что в переводе означало: «трудящийся».

Издание представляло собой почти точную копию знаменитой большевистской газеты «Правда», основанной еще во времена Ленина. Эфиопия оказалась единственной страной на Черном континенте, которая опубликовала главный труд Маркса – «Капитал» – на национальном языке. Переводчики с английского на амхарский стонали от напряжения, работая несколько лет почти без отдыха, но сумели закончить титанический труд. Правда, на второй том их так и не хватило. Изможденные крестьяне,, пахавшие землю на еле дышащих от слабости волах, спокойно перенесли известие о том, что окончание «Капитала» эфиопское государство пока не в силах перевести и опубликовать.

Менгисту, будучи блестящим оратором, умело расписывал преимущества социалистического строя, при котором все будут равны.

– Я призываю вас, мои соотечественники, учиться. Изучать труды основоположников марксизма-ленинизма. Читать самим и раздавать в деревнях нашу газету «Серто адер», – пламенно восклицал Менгисту с трибуны на многолюдном митинге в Аддис-Абебе. – Мы построим справедливое общество. Наша страна станет самым процветающим в экономическом плане государством в Африке. Мы выбираем социализм! – патетически заканчивал он свою речь.

– Социализм, вещь, конечно, хорошая. – соглашались худые – кожа да кости – люди, в которых безошибочно можно было определить жителей деревень, чудом переживших засуху и голод.

– Мы проведем аграрную реформу, – обещал Менгисту, спускаясь по ступенькам с трибуны и пожимая тянувшиеся к нему со всех сторон изможденные руки. – Крестьяне получат лучшие наделы земли.

– Да здравствует Менгисту!. – восторженно гудела одетая в лохмотья толпа. – Да здравствует социализм.

При первом упоминании в речах Менгисту о социализме и раздаче земли страну охватывал религиозный экстаз, лихорадочно-возбужденное состояние, которое можно было сравнить с долгим блужданием одинокого путника по раскаленной пустыне, увидевшего, наконец, фруктовые сады и голубую лагуну с прохладной водой.

Полуживое большинство населения страны ежедневно вело изматывающую борьбу за горстку урожая, остававшегося у него в результате выплаты всех налогов и арендной платы за землю. Никто не знал, что такое социализм. Это понятие связывали с райской жизнью, которую вела местная буржуазия и иностранные дипломаты за высокой каменной стеной отеля «Адам» – райского уголка в городе с библейским названием Назарет.

В тот момент, когда Менгисту шел через толпу, теснившую его телохранителей, к своей машине, бывший император Хайле Селассие I лежал в больнице. Было объявлено о его «тяжелой болезни», во время которой к нему не допускали даже личных врачей и ближайших родственников.