Эльмира Нетесова - Закон Тайга

Третьего вбили лицом в окно и, содрав с него одежду, дра­ли ремнями, пока кожа не стала отрываться лохмотьями.

Последнего решили судить разборкой. Выслушали и, по­рвав ему рот от уха до уха, вставили нож, били кодлой. Каждый законник приложил к нему руки, ноги, голову. Когда милици­онер пытался встать, его тут же брали «на сапоги».

Окровавленного Гориллу унесли в барак. Отдали на при­смотр и уход сявок, которые, зная все средства, тут же отмыли от крови и грязи Гориллу, смазали ушибы и раны только им известными средствами. Проверив все переломы, перетянули их, вправили плечевой вывих, отпаивали Гориллу чифиром, ко­торый быстро усыпил Гришку.

А в это время из тайги вернулись в дежурную часть десяток милиционеров, оставивших около Дегтярева несколько своих ребят.

Увидев возле дежурной части толпу разъяренных законни­ков, смекнули, что произошло, и взялись за оружие. Решили пригрозить, прогнать условников от дежурной части. Но позд­но спохватились. Законники вошли в раж.

Злоба за злобу. Месть за месть.

— Мужики! Опомнитесь! - крикнул из-за спин пекарь, про­ходивший мимо.

Один из милиционеров попытался урезонить:

— Кончай, ребята! Кравцов едет! Он разберется. Чего вы лезете?

Его поддержали трое и отошли от своих успокоить закон­ников. Но те уже нанюхались крови. Глаза навыкате, кулаки зудят. С языка ругань летела такая, что у селян уши горели. Всякое за жизнь слышать приходилось. Но такое - никогда...

Сошлись вплотную. Ненависть, копившаяся годами, злоба за каждый день, прожитый в Трудовом подневольно, рвались наружу.

Угрозы, оскорбления, вперемешку с матом, унизительные обещания, гнусные жесты - все смешалось в один ком, и раз­вязка, самая плачевная, была бы неминуемой, если бы не сяв­ка, следивший за дорогой. Скрипучим, пересохшим от напря­жения голосом он крикнул:

— Кенты! Срывайся! Амба! Колымский дьявол хиляет!

Законников это известие охладило. Сбились в кучу. Ухо­дить не собирались.

— Пусть не подымают хвосты мусора! Да не лажают нас перед дьяволом. Нам неча ссать. И за Гориллу еще вгоним легашам калганы в жопы вместо свистков! - грозили закон­ники.

— Ничего! Не отделаетесь! Все, засранцы, под вышку пой­дете, - потирали руки милиционеры, завидев запыленную ма­шину прокуратуры, мчавшуюся в село.

— Еще и воняет, блядва! - слышались отголоски недавнего накала от фартовых. Но пускать в ход кулаки теперь не было смысла. Это понимали все.

Машина, резко затормозив, остановилась у дежурной части.

Игорь Павлович тут же подошел к собравшейся толпе.

— В чем дело? - спросил строго и добавил: - Почему ми­лиция занимается не своим делом?

— Бунтуют фартовые, - ответил кто-то из милиционеров.

Кравцов глянул на него искоса.

— Значит, вы виноваты, - бросил коротко. Милиционеры опешили. - Займитесь делами. Что стоите? Двое со мною на место происшествия. Остальным - на работу, на дежурство.

— Тут Горилла смыться может, - подал неуверенный голос один из милиционеров.

— Он в бараках у фартовых.

— А зачем ему убегать? - вспыхнула Ольга и крикнула: - Чуть не убили человека! А за что? Не убивал он вашего Дегтярева!

— А топор чей? Иль сам по себе с дерева свалился? - не выдержал милиционер, стоявший к Кравцову ближе всех.

— Не знаю про топор, но Гришка не убивал! - настаивала Ольга.

— Вы жена Григория? - спросил ее Игорь Павлович.

— Да, жена! - ответила, вскинув голову.

— Возьмите мужа домой.

— Как возьму, если двигаться не может? Всего изувечили, изломали ваши изверги! Хуже зверей на человека набросились. Еле отняли его. И меня вышвырнули из дежурки, чтоб убивать не мешала. Набрали не людей, скотов! Недаром их легавыми зовут. Нет им другого имени!

— Потише, ты! - цыкнул кто-то из милиционеров на Ольгу.

Но та только вошла во вкус:

— Чего рот затыкаешь? Иль я неправду сказала? Палачи проклятые! Чтоб вас всех поубивали!

— Успокойтесь! Хватит базарить! Займитесь лучше мужем. В ваших руках он скорее поправится. Помогите женщине му­жика в дом перенести. Займитесь делом! - обратился Кравцов к селянам. Увидев, что законники ушли в барак, сказал мили­ционерам: - В барак к фартовым идти не советую. Лучше отве­зите тело участкового после осмотра места происшествия с по­ездом в Поронайск. Детей его уведомите. А к вечеру всем быть здесь на месте. Без исключения.

Вскоре запыленная машина остановилась на дороге. Крав­цов пошел в тайгу следом за милиционером, который обнару­жил труп участкового.

— Юрий, а как вы нашли Дегтярева? - поинтересовался Игорь Павлович.

— Знаете, вечером он собирался сходить к Трофимычу, лес­нику нашему. Обещал старику курева. Говорил, что скоро вер­нется. Вечером, мол, в один дом еще наведаться надо, А потому одна нога - там, другая - здесь, как он любил говорить. Я и ждал...

— А почему вы не сходили к старику? Неужели трудно было?

— Предлагал я. Тем более что свободен был от дежурства. Но не пустил. Сам пошел.

— А Трофимыч знал, что Дегтярев к нему придет? Ждал его? Время обговаривалось?

— Нет. Дегтярев не связал себя этим. Пообещал и все. А оттягивать не любил.

— Знал ли кто-нибудь, кроме вас, что участковый к старику пошел?

— Не знаю. Но даже из села дорогу видно. Далеко. Могли приметить. В такое время куда еще мог пойти? Только к деду. Это и дураку понятно.

— А с Гориллой какие были отношения у Семена? - спро­сил Кравцов.

— Документы ему уже подготовил. Паспорт и прочее. Ко­роче - вольную. Вызвали в дежурку. А Гришка рассмеялся. На что, говорит, мне, гражданин начальник, ксивы теперь нужны? Я нынче не хочу на волю. Схомутала баба. Напрочь. Мне без нее воля не нужна. Тутошний я теперь. Местный! Семью имею. Дом и хозяйство. Даже вкалывать наловчился, как папа Карло. Одно плохо. Получаю, как Буратино, сявкам на смех. Моей зар­платы детям на конфеты не хватает. Не только что самому на портки. А Дегтярев посоветовал ему вальщиком леса пойти, сколотить свою бригаду. У них, мол, заработки хорошие.

— Согласился Гришка?

— Нет! Сказал: попробуй посади дерево да вырасти его! Потом я погляжу, как пилить его станешь. Это вроде как чело­века убить. Ну, Дегтярев плечами пожал - не могу, говорит, ничем тебе помочь.

— Других разговоров не вели?

— Я не слышал. Да и не скрывал Дегтярев своих отношений с людьми. Весь на виду жил. Как столб. Ни личной жизни, ни друзей не было.

— А к кому он вечером собирался? - вспомнил Кравцов.

Юрий замялся. Покраснел. Сделал вид, что не услышал. И

хотел перевести разговор на другую тему. Игорь Павлович по­вторил вопрос, но уже жестче, настойчивей.

— К Дарье. Банщице нашей. На чай. Она его пригласила.

— И на какое время было свидание назначено?

— Не свидание. Нравилась ему эта женщина. И кажется, серьезно.