Эльмира Нетесова - Клевые

— Боюсь я этого, не верю никому! А что как потом бить да попрекать станет, обзывать будет и позорить перед всеми. Себя благодетелем выставлять, вроде я ему теперь пятки лизать должна, что из-под забора поднял. Все они такие! — хлюпала Катька.

— Дура ты, набитая! Вон я девкой отдалась, любила больше жизни, сына родила! Ну и что? Чего все это стоило? Он ни на что внимания не обратил. Исчез, уехал, как в воде растворился. Ничто не удержало! А скольких баб с детьми бросают? И хороших хозяек, и верных жен! Знать оттого, что не боялись потерять, не дорожили, не дрожали за них. Все оттого, что прочный дом забот не требует. А шаткий да ветхий всегда в хозяйских руках нуждается да в заботе, — выдала Антонина наболевшее. — Хлипкий дом от первого ветра рухнет. И самого хозяина раздавит. А кому охота под обломками подыхать? Так и с бабами поступают! Чем она сильнее любит, тем ненадежней мужики. И наоборот, чем меньше мужик уверен в жене, тем больше о ней заботится. Боится остаться покинутым, осмеянным. Вот и держатся за ветрогонок навроде тебя! А ведь, скажи по совести, что в тебе есть такого, чтоб за тебя держаться? Лишь то, что отвернувшись от него, тут же другого сыщешь. Прежнего забу

дешь вмиг. А ведь не все способны на такое. Не все забывчивы. Но дорожат нынче не верными, а теми, кто меняет мужиков чаще, чем нижнее белье! — начала заводиться Антонина.

— Ты с сыном и матерью спокойно живешь, тебя не ловят лягавые по всем углам, не колотят мужики-сутенеры, не окружают в метро малолетние потаскушки! Ты — хозяйка в доме и любую из нас можешь среди ночи выкинуть на улицу. И мужика, если не по кайфу придется! Ты ни одному не стирала, не готовила! Встречалась со своим на стороне. Да и то недолго! А мы всякого навиделись! Иной клиент такой попадется, что свои все до копейки рада отдать, только бы от него поскорее отвязаться. Мало, что измочалит вдрызг, еще отлупит. А все потому, как не угодила. Не так легла, не так стала, медлительна иль слишком шустра, плохо и мало ласкала! А сам — говно, сморчок, чинарик! И молчишь! Потому что знаешь: он не постоянный! Уйдешь и забудешь его! С чего, за что таких помнить? — горячилась Катька.

— Телефон звонит! Кончайте спорить! Тоня, подойди! — вмешалась Серафима.

— Катька! Снова тебя! — позвала Тоня.

И девка, взяв трубку, сказала зло:

— Слушаю!

— Почему не пришла?

— Спасибочки за приглашение! До сих пор от него жопа мокрая! Только вот вернулась домой из лягашки. Уж не ты ль меня ментам подставил?

— Катька? Ты о чем? Я все это время жду тебя в номере!

— Трудно было вниз спуститься, встретить меня, как нормальных людей приглашают в гости! Иль не знаешь, что у вас лягавые стремачат все подходы к гостинице? Если б спустился, никакого шухера не было б! А так, самой по себе, мне еще и морду набили! Не пойду к тебе! Не о чем с тобой говорить! — положила трубку.

Но не успела отойти, звонок повторился.

— Не догадался. Не ожидал такого поворота! Прости, Катюша! Давай встретимся у тебя! — предложил робко.

— Здесь нельзя! Это не мой дом! Нам запрещено тут видеться!

— Сама назови место! — предложил Юрий.

— Давай на вокзале. Где первый раз. Там же, в столовке! — смекнула Катька.

— Когда придешь?

— Скоро буду! Ты уже выходи!

Катерина, положив трубку, сразу пошла переодеться. И через полчаса была на Белорусском вокзале. Она не поторопилась в столовую. Увидела из зала ожидания — Юрий еще не приехал. И остановилась у окна, из какого ей был виден каждый выходящий из метро.

— Кого ждешь, сестричка? — услышала за спиной знакомый голос.

Оглянулась, увидела Леху, главаря шпановской банды. Он был не один. С десяток пацанов опекали его, шныряя вокруг спящих пассажиров, чистили их карманы, сумки, багаж.

— Чего тут прикипелась? Иль ждешь какого-то фрайера? — ухмылялся Леха бледными губами.

— Да жду!

— В путанках приморилась? Клево ли дышишь? А то, может, вспомним прошлое? Бухнем? Вали к нам на ночь. Покайфуем, по- балдим! Чего киснешь? Фрайера теперь всякую копейку считают. А я не скуплюсь! Сама помнишь! Айда с нами! Заквасим, повеселимся всей кодлой!

— Нет, Леха! Не могу с тобой! Да и толку от меня нет! На три дня загремела!

— Темнишь! Чего ж здесь ошиваешься? Иль твой фрайер без му- дей? — не поверил Леха.

— Я без перетыка…

— Не вешай лапшу на уши, не делай из меня Му-му. На кой ты нужна иначе? Иль мною брезговать стала, лярва?

— Отцепись, Леха! Правду говорю!

— Ну ладно, стерва! Пожалеешь, что загонорилась не ко времени! — вытянул губы в ехидной улыбке.

Но тут же осекся. Один из пацанов подал сигнал о шухере. Его знали все. На горизонте появилась милиция, банда мигом покинула вокзал, забыв о Катьке. Та огляделась, хотела выйти из зала ожидания, но поздно. Ее локоть накрепко схватила рука милиционера.

— Она! — услышала голос совсем рядом. И, оглянувшись, узнала прыщавое лицо сержанта.

— Попалась, пташечка-канареечка? Теперь не выскользнешь! Сюда тебя тоже в гости звали? А ну к нам иди! — подтолкнул вперед и, закрутив руку за спину, повел мимо проснувшихся, удивленных пассажиров к выходу.

Катька поначалу попыталась вырваться, но получила удар в печень, резкий, сильный, от какого в глазах потемнело и черные круги поплыли.

— Тихо, не шали! Не слиняешь! — сдавил и закрутил руку покрепче сержант.

Девка шла, опустив голову, чтобы никого не видеть.

— Воровку поймали!

— Да нет! Шлюху отловили!

— Банду накрыли! Из тех, кто в метро взрывы устраивает. Эта из них! Я точно знаю! У них бабы, как наживка! — рассуждал серый, пропойный старикашка.

— Пропустите! — орал сержант, расталкивая толпу.

— Стойте! Куда это вы ее ведете?

— Уйдите с дороги! Не мешайте!

— Отпустите! По какому праву вы взяли ее? Сейчас же отпустите! Не позорьте нас! Иначе отвечать будете!

— Прочь с дороги!

— Не пущу! По какому праву?

— Я тебе покажу права!

— Катя! За что тебя взяли? — только теперь узнала голос Юрия.

— А хрен их знает? Вот этот мент меня в гостинице сгреб, а потом в лягашке бил!

— Ах ты, гад! — рванул Юрий сержанта от Катьки за душу, отшвырнул в толпу зевак, с улюлюканьем, остервененьем набросившихся на оперативника. Его топтали грязными сапогами, били, пинали, оплевывали, материли до тех пор, пока на выручку не подоспел милицейский наряд.

Катьку с Юрием допросили наспех. За окном отдела милиции вокзала негодовала толпа, готовая в любой момент разнести в клочья всех сотрудников.

— Бабу ни за что опозорили!

— Хотели изнасиловать хором!

— Только на это они мастера!

— Лягавые сволочи! Небось кишка тонка один на один с мужиком? На бабах да на старухах отрываются, козлы вонючие!

— Эй, мужики! Чего стоим? Давай им вмажем по самые, покуда они не достали печенки тем двоим! — полетели камни в окна милиции. Толпа накалялась с каждой минутой.