Эльмира Нетесова - Последняя охота

— Подожди, а другие при чем? Все ошибаются, но не кантуются поодиночке. Ты за что себя наказываешь? Никого не наколола. Оглядись! Вот он я! Пусть не принц, но не хуже других. Конечно, старше тебя, но не старик! Ни мужем, ни отцом ни разу не был.

— Влас! Не надо зря! Кончится условка, и где тебя искать?

— Зачем? Я вот он!

— А когда станешь свободным?

— Я всегда птица вольная!

— Видишь! Ты все еще летаешь в облаках, а мне земной, обычный мужик нужен. Бескрылый, но с доброй, чистой душой, чтоб я за него могла быть спокойной и уверенной.

— Я такой и есть!

— Влас, ты вспыхиваешь от каждой новой юбки. А мне нужен, чтоб одну меня любил. Всю жизнь до старости не изменял бы! Ты так не сможешь. Не обижайся, правду говорю. Пусть немного знаю, но увидела все.

— А если обмишурилась?

— Нет! Я не ошиблась. Ты — хороший человек, но не для меня. Ты всем нравишься, но для жизни этого мало. Нет надежности, а это любую отпугнет, даже такую дурочку, как я.

В соседней комнате вязала носки старая женщина. Она, конечно, слышала каждое слово дочки и тихо всхлипывала, жалея, что дети повзрослели так внезапно и быстро. Она всегда считала Вальку глупышкой, хохотушкой, а она вон как изменилась.

— Спасибо тебе за все, — тронула Валентина руку Власа.

— За что? — не понял Меченый.

— Смеяться станешь, если скажу!

— И не думаю!

— Я ведь на тебя рукой махнула, а ты мне — о любви! Мне она и не нужна, но, знаешь, теплее стало, что спасал меня, переживая. Выходит, вовсе я не безобразная толстуха, как назвали меня его родители, уходя.

— Валь, а может, попытаемся? Я буду очень стараться! — обещал Влас.

— Один уже постарался. Давай останемся друзьями, но по-чистому!

— Корешами? С тобой? — рассмеялся Влас. — Ты ж пойми, я не тот, темнуху лепить не стану! Не смогу. Я живой мужик! Быть просто в кентах? Ты хохочешь, почему бы нет? Но я не жмур, чтобы мальчиком сидеть рядом. И обидеть не хочу. Ведь ты совсем недавно с того света смылась…

— А тебе приходилось замерзать в пургу?

— Бывало, особенно как теперь. Сижу рядом, а дергаться не смей!

— Нет! Я всерьез! — меняла Валя тему разговора.

Слушая их неспешный разговор, Михаил свое вспомнил и забыл о тех двоих на кухне. Все вышли из пурги без потерь, хотя могло случиться всякое.

Смирнову вспомнилась другая пурга — тополиная метель на улицах города. Он назначил свидание Ольге в парке и пришел туда заранее с букетом цветов. Он решил сделать ей предложение.

О-о, как он волновался, заранее подыскивал нужные слова. Ему так хотелось, чтобы все было красиво. Она пришла, немного опоздав. Ольга была такой нарядной, под стать решению Михаила. Какой же сказочно красивой показалась она ему.

Тополиная метель припорошила волосы, ресницы и плечи. Казалось, она на миг выпрыгнула из сказки. К нему, своему любимому… Иначе отчего сверкали солнечные лучики в глазах, а на щеках горел яркий румянец.

— Оля, я люблю тебя!

Девушка улыбалась, она давно об этом знала.

— Стань моей женой! Пожалуйста!

Ольга растерялась, не знала, что ответить. Много позже узнал, сама проговорилась, она просто не посоветовалась со своими, а сама не решила ничего.

«Каким наивным я был тогда! Если б мог предположить, что на том семейном совете его обсчитывали как вещь: нужна ли она? Пригодится или нет? Дать дочери согласие или отказать, подыскать другую партию? «Сколько придется ждать, мы не знаем. Дочери уже за двадцать. Конечно, это не старость, но уже есть в нашем обществе девочки поярче и помоложе. Понятно, что предпочтение на их стороне, а наша останется в старых девах. Пусть жених не принц, но тем и проще управлять таким, — высказался отец. — Конечно, обидно, что он далек от нашего круга, но выбора нет. Да и колкости уже слышу в наш адрес, пересуды, мол, наверное, с Ольгой не все в порядке, если ей до сих пор не сделали предложение. Парень, с каким она встречалась, сбежал от нее! Конечно, не с добра! Вот и утрем им всем», — довольно потер руки отец. Михаил вздохнул прерывисто. Он уже не вслушивался в воркование Власа и Валентины, заснул под тихое сопение Золотарева.

Пурга свирепствовала еще два дня, а на третий все стихло. Люди вернулись к себе. Влас и Михаил изумились, увидев дома, сплошь занесенные снегом. Из сугробов кое-где торчали трубы.

— Мать моя баруха! Это что ж такое сотворилось? Ни единого курятника не видно! — крикнул Влас, но вскоре приметил Дамира, очистившего от снега крыльцо. Теперь он откидывал сугроб от окна.

Полина с внуками расчищала двор. Анна сметала снег с порогов. Нина Ивановна вместе с сыном уже раскидали сугроб, прижавшийся боком к входной двери. Лида помогала Галине выбраться наружу. Только Федор пробивал дорожку к конторе, увидев приехавших, закричал:

— Мужики! Давайте на помощь! Совсем нас спеленало. Уже два дня без света сидим, в дизельную не пробраться. Мне как раз по горло будет! Пытался доползти, Полина еле выгребла из снега!

Влас, не заходя домой, пошел в дизельную, и вскоре морозную тишину утра разорвал веселый голос движка.

Люди откопали трактор. Александр к обеду очистил от снега всю территорию и поехал приводить в порядок дорогу, ведущую в поселок.

— Посмотрите, Михаил, как подросли мальки! — показывала Лидия на маленьких рыбешек. Икринки на их животах заметно уменьшились, у иных вовсе исчезли. — Теперь минтаевая икра быстрее в ход пойдет, и расти станут быстрее, но и потери будут, — погрустнела девушка. — Очистите фильтры от снега, вода слабо идет. Теперь за этим особо следить надо.

Михаил вышел из цеха. Он едва успел прочистить фильтры, как услышал шум внутри. Кричала Лида. Михаил вошел в цех.

Лидия стояла перед Власом злая, взъерошенная. Лицо перекошено.

— Скотина! Подонок! Недоносок! — влепила пощечину Меченому.

Тот хохотал.

— Подумаешь, за жопу схватил! А ты не становись раком, не вводи в грех! Чего вопишь? Твоя вирзоха при тебе осталась! Не отнял! Не воняй на весь свет! Ничего не случилось! Замотай ее в тряпочку и носи как медаль! — зубоскалил мужик.

Лида, сжав зубы, ухватилась за багор.

— Вон из цеха! Чтоб ни ногой сюда! — замахнулась, но Михаил успел перехватить.

Удержал руку с багром и сказал Власу:

— Пошли выйдем…

Меченый выскочил из цеха как ошпаренный.

— Чего тебе из-под меня потребовалось?

Не услышав ответа, тут же отлетел в снег. Удар пришелся под подбородок. Нестерпимая боль на секунды помутила сознание. Влас не ожидал такого поворота и рассвирепел. Едва вскочил на ноги, получил удар в «солнышко», снова не удержался на ногах. Только встал, кулак Михаила угодил в висок. Влас успел ухватиться за дерево, но в голове звенело всеми колоколами.

— Еще раз к ней подойдешь — убью гада! — услышал Меченый.