Александр Грог - Время своих войн-1

- Что-то есть, но не дотягиваешь. Переигрываешь, буффонного многовато.

- Совсем расстроил! - заявляет Виталик. - Зачем приехал? Расстраивать?

- По другому делу.

- Тогда подождешь? У меня сейчас запись. Смотри - учись, сейчас интервью буду делать - специально для тебя. Обещаю - будет интересно!

...Лешка-Замполит пропускает момент, когда представляют гостя - все его дутые звания и регалии, столь привычные сегодняшнему вздутому времени. Какой-то глава то ли фонда, то ли "общества", а может, того и другого вместе - "фонд" ли исследует "общество", "общество" ли сидит на "фонде" - в общем, понятно, что присосался... Черт ногу сломит в этих их игрищах! Под стать и имя гостя - то ли Юлик, то ли Эдик... Да и фамилия - Януловский... или Янулкович? Но вот сама беседа начинает понемножку интересовать, затягивает своей абсурдностью, уже приглядывается и к гостю программы, чем-то похожему на Гайдара периода его премьерства - такие же пухлые щеки и честные глаза - слушает как тот рассказывает о героическом прошлом своей семьи...

- Моего прадеда забрали в солдаты в 1913 году, когда ему было 15. Он был единственный грамотный из всего полка...

Виталик кивает, лицо прискорбное.

- Скоро он стал очень авторитетным человеком...

- В 15 лет? - подает голос Виталик. - Очень любопытно. Не в смысле авторитета, разумеется. Я про то - куда его забрали? В 1913 году 15-летнего "забрать в солдаты" никак не могли.

- Это почему это? - удивляется гость.

- Согласно Уложения о призывном возрасте Русской армии.

- Ну, не верите - не хотите. Он был 1898 года рождения, забрали в 1913 - следовательно, в возрасте 15 лет. Может, забрали вместо кого-то, может, там была путаница в датах рождения. Но это факт!

- Нет, - грустно говорит Виталик. - Это не факт. "Вместо кого-то" забрать не могли. Вы очевидно не в курсе системы набора в Русскую армию в начале века.

- Малиновский попал в 16, хоть и добровольцем!

- Во-первых, будущий маршал Советского Союза Малиновский прибился к эшелону и был зачислен добровольцем в пулеметную команду уже на фронте. Во-вторых, уже была война.

- Недавно по "Дискавери" я смотрел фильм про Первую Мировую, и там было про то как англичане разными способами забирали в армию 14-, 15-, 16-ти летних. Это было противозаконно! Погибло, кажется, несколько тысяч таких "добровольцев".

Виталик само терпение, хотя Замполит улавливает те неприятные фальшиво-слащавые интонации, будто скучающий взрослый разговаривает с ребенком для того, чтобы понравиться его родителям.

- Речь идет, во-первых, о России, во-вторых - о мирном времени.

- А я веду речь про то, что забрали в армию противозаконно! - вспыхивает, либо делает вид, что вспылил, гость. - В Англии тоже была своя система набора в армию, которая с вступлением в войну так и не изменилась по отношению к минимальному возрасту добровольцев!

Виталик встряхивает головой, будто отгоняет что-то.

- И что? Какое это имеет отношение к нашему предмету разговора? Вы сравниваете абсолютно разные вещи. Можно говорить о системе набора в армию в Российской империи, но имеет ли смысл говорить об армиях Великобритании или Африканском корпусе, если, как вы говорите, ваш прадедушка там не служил? Но мы, кажется, отвлеклись, давайте продолжим. Вы говорили о том, что ваш прадедушка был единственным грамотным в полку?

- Да! После революции он сразу вступил в партию - еще в 1917, воевал в Первой Конной Армии, а поскольку он опять был единственным грамотным, то он и был политинформатором или... как это там называлось? Ну, а потом его отправили в училище красных командиров, он стал авиатором, потом репрессировали, затем помиловали... а "политическая" часть так и осталась. Все, кто его знал, говорили, что у него прирожденный дар работы с людьми, он как-то всех умел понять, всех помнил, для всех хлопотал. А когда моя прабабушка, полька, умерла - очень рано, в середине 30-х, он женился вторично на еврейке, Розе Абрамовне, которая всю семью выкормила, вырастила. Наверное, если бы он служил не в Белоруссии, то жена была бы не еврейка, а какая-нибудь другая женщина, но так сложилось...

- Интересный пересказ.

- Это не пересказ, у меня просто семья с богатой историей. Мой прадед был генерал... точнее, генералом он стал в войну, а был бригадным комиссаром! До войны он и его вторая жена, со всеми детьми жили в Одессе. В 1940 его перевели в Кишиневский военный округ - на войну, это все знали. Когда началась война, жена с детьми решила уехать в Ленинград, к родственникам. Дом осталась сторожить домработница тетя Катя, ее четвертовали немцы, когда взяли город. На полустанке каком-то прабабушку нашел какой-то подчиненный прадеда, который вез ей письмо от мужа: чтобы бросала все, брала детей и бежала, потому что война будет долгой и кровавой, а она еврейка, а он коммунист - совершенно убийственное сочетание для нее и детей (и правда, после войны в одесском гестапо нашли списки, где были и прадед, и она, и дети). Тогда баба Роза пошла в местную какую-то комендатуру, назвала литерный номер деда, их направили во Фрунзе. А там был голод всю эвакуацию, питались пайком, выдаваемым на собаку, и в 1943 году киргизы резали русских, мои спаслись в печке...

- Похвально знать историю своей семьи. Хм... Богатая история вашей семьи удивительным делом крутится вокруг политработников.

- И евреев! Вы что-то имеете против?

- Нет, это так... наблюдение.

- А что, вы антисемит?

- Нет, но маленькое замечание у меня все же остается. Ваш прадед генерал или бригадный комиссар не мог перевестись в Кишиневский военный округ, поскольку Кишинёвского военного округа никогда не было. С 1939 по 1991 годы Кишинёв находился на территории Одесского военного округа... Извините, и продолжайте пожалуйста! - просит Виталик, изображая неподдельный интерес.

- Может быть и так, я в этом плохо разбираюсь... Мой прадед был политруком женского полка ночных бомбардировщиц. А потом он в составе какой-то из армий брал Вену, после войны работал в комендатуре советской оккупационной части Вены. Какой-то солдат изнасиловал австрийскую девушку, дело разбиралось прадедом, он насильника и расстрелял. А про ребенка - это оттуда же, из дедовых воспоминаний: проходили через какую-то румынскую деревню, где он увидел кричавшего восьмилетнего мальчика, чью семью убило утром. Дед говорил, что это самое страшное его воспоминание за все прошедшие войны. А когда война только начиналась, прадед попал в окружение, он и еще двое товарищей. Один был евреем, он их прикрыл, сам погибнув. Муж маминой учительницы географии погиб, пойдя добровольцем в один из отрядов, которые шли на смерть, чтобы на несколько часов дать Одессе воду. Он был почти слепой, носил толстые очки. А жена его ушла из Одессы с последними войсками, на восьмом месяце беременности. Вам еще, или хватит?