Эльмира Нетесова - Утро без рассвета. Сахалин

— Здесь, в леспромхозе? — Да.

— Дня четыре. Как минимум.

— А всего?

— Ну, так сразу тяжело ответить. Работа покажет. Но думаю, что дней за десять-двенадцать сможем управиться со всей работой.

— Я должен буду отлучиться в Южно-Сахалинск на несколько дней. По этому же делу. Но вечерами я буду вам звонить. Если что найдете — скажите.

— Может, не стоит об этом по телефону. Лучше давайте так — если обнаружим приписки или другие искажения в отчетности, я дам вам телеграмму на адрес, который вы мне укажете. Это будут короткие отчеты, в каких вы, как следователь, будете легко ориентироваться.

— Это меня устраивает даже больше, — обрадовался Яровой.

— В случае, если проверка не подтвердит ваши сообщения, мы поставим в известность прокурора района, — добавил старший ревизор.

— Мне нужны скрупулезность и объективность, — подчеркнул Яровой. — И обязательно сделайте встречную сверку документов, — добавил он, уходя.

Когда он вошел к начальнику леспромхоза, то увидел такое, от чего сразу вышел из кабинета.

Начальник, ухватившись за телефонную трубку обеими руками, кому-то жаловался на приехавших ревизоров, какие, якобы, грозят всех засадить «в кутузку». Голос его срывался на фальцет…

Неспроста испугался. И лжет не с добра. «Самодовольство — как рукой сняло», — подумал Яровой и направился в отдел кадров. Там он застал ревизора, тщательно проверяющего приказы по леспромхозу. Тот даже голову не поднял.

Через несколько минут Яровой получил нужные ему списки всех работников аппарата леспромхоза. Отдельный список с теми, кто был в отпусках, в командировках, на курсах, выезжал на сессию в учебные заведения. И Яровой вечером этого же дня покинул Адо-Тымово. И через три дня пути добрался до Южно-Сахалинска.

Аркадий решил начать с агентства аэрофлота. Нужно установить, кто из работников леспромхоза, сплава и порта побывал на материке в марте. Сколько дней. Где именно они были?

Но заниматься этим самому не было времени. И Яровой поручил провести эту проверку сотрудникам милиции. Те изъяли в кассах корешки билетов за март. И уселись за громадный список, предъявленный Яровым.

Сам Яровой пошел в областное управление лесхозов. Нужно было уточнить данные лесника, а главное узнать, был ли сплав леса в марте.

Начальник управления внимательно выслушал Ярового. Посмотрел справку, выданную Павловым и леспромхозом о выходе леса с одного и того же участка.

Покачал головой. Нахмурился. Нажал кнопку. Вошедшей девушке велел принести мартовскую папку с документами Адо-Тымовского леспромхоза. Когда папка легла на стол, начальник развязал ее.

Достал справку за подписями прораба, мастера и начальника леспромхоза о том, что с первого участка было вывезено с ноября по март двенадцать тысяч восемьдесят два кубометра леса, что совпадало с данными управления.

Аркадий держал в руках три справки. Все с подписями, с печатями. Но вот эти две… Обе от леспромхоза. Одни и те же люди подписали. А данные — совсем разные.

— Сами судите, кто прав, — развел руками начальник управления.

— Да. Я все понимаю. Но у меня к вам еще один вопрос.

— Пожалуйста.

— Скажите, в марте по Тыми идет сплав леса или нет?

— Обычно, да! У них со сплавом тяжело в январе и феврале. А в марте они попросту взрывают лед и сплавляют лес. Но в прошлом году им запретили проводить взрывные работы на реке, поскольку очень много рыбьей молоди гибнет от их салютов. Портятся нерестовые отмели. И Министерство рыбного хозяйства потребовало прекратить сплавные работы в нерестовых реках в зимний период. Поскольку нужно думать и о сохранении рыбных ресурсов наших рек. А Тымь — самая богатая река в этом отношении.

— Решение о прекращении сплава в зимний период было послано всюду?

— Разумеется. В каждый леспромхоз были доставлены приказ и разъяснение министра. И у меня он имеется. И у каждого лесника. Как у контролера за исполнением приказа. Любой лесник, заметивший нарушение, тут же обязан был сообщить о нем в областное управление рыборазводного хозяйства и мне.

— Вам жалобы поступали от лесников? — поинтересовался Яровой.

— Была одна. В феврале. Я позвонил в соответствующие инстанции, на леспромхоз был наложен штраф, виновные в проведении взрывных работ отстранены от занимаемых должностей. И после того случая жалоб или сообщений с мест о нарушении приказа министра не поступало.

— Мне можно ознакомиться с приказом, с жалобой лесника и с сообщением о принятии мер за нарушение.

— Вот пожалуйста, — протянул Аркадию нужные бумаги начальник.

— Мне нужно снять копии, — попросил он. И начальник, согласно кивнув головой, вызвал ту же девушку. Передав ей бумаги, сказал коротко:

— Копии. Срочно.

Девушка вышла. А Яровой продолжил разговор с начальником управления:

— Когда, в каких числах вскрывается Тымь?

— Обычно в середине апреля. С пятнадцатого по восемнадцатое.

— Когда приступают к сплаву?

— Сразу, как только очистится зеркало реки от льда.

— Как долго идет лед? — спросил следователь.

— Это можно узнать точнее. Вас интересует нынешний год, как я понял?

— Да.

Начальник управления подошел к шкафу. Недолго поискал среди папок и бумаг нужное ему.

— Так вот. Взгляните. Это метеорологические карты того района. Здесь есть все, что вас интересует.

Яровой склонился над картой.

— Вот Тымь. Вот Адо-Тымово. Средняя температура зимой — минус тридцать два градуса. Потепление было отмечено в марте. Вот. Видите? Пятнадцатого марта здесь было восемнадцать градусов мороза. Двадцатого — десять. Тридцатого — восемь. А вскрытие реки началось шестого апреля. Закончилось двенадцатого. Это карты метеорологов. Нам они нужны, чтобы знать в каких местах могли померзнуть сплошные посадки. Именно для этих целей подобными картами снабжаем всех лесников района.

— Значит, сплава леса в марте не должно было быть, но тогда откуда же показатели работы плотогонов? И именно в марте, когда река не вскрылась?

— Не знаю о плотогонах. Мне известно лишь о том, что в порт на зиму было перегнано плотогонами громадное количество леса. Знаю, что они не показали его весь по документам. И создали, по всей видимости, задел на зиму и на весну. Не ручаюсь, хватило ли им до марта. Но в одном уверен, что сортименты, заготовленные в прошлом году на наших участках, поступали еще и в нынешнем году на мебельные фабрики области и края.

— Как вы об этом узнали? — поинтересовался Яровой.

— Видите ли, Ногликский порт не приспособлен для длительного хранения древесины, да еще в больших количествах. А потому сложенный в штабели, он оставался лежать и вне складов, на открытом месте. В результате сортименты экспортные из-за повышенного процента ошкурености были переведены из высшего — в первый сорт. И я сам был членом комиссии по пересортировке сортиментов. Ведь экспортный лес должен отправляться портом на суда в течение трех дней. Но этого не произошло. Все дело в том, что основной наш потребитель экспортного леса — Япония, не смогла в прошлом году предоставить под вывозку сортиментов нужное количество судов из-за цунами, которое разбило много грузовых транспортов. И поэтому с вывозкой леса, заказанного у нас, не смогли японцы справиться своевременно. Когда навигация закончилась, а день ее окончания предусмотрен договором торговых представительств, на пирсах осталось много леса. Но… Сами понимаете, дожди, морозы, делали свое. И мы, специалисты, дали заключение о частичном повреждении леса экспортной группы.