Эльмира Нетесова - Утро без рассвета. Сахалин

Начальник сплава схватился за сердце, побелел. И рухнул на пол без сознания.

…Яровой потом говорил с ним. Недолго. Свиридов резко изменился. Он больше не уклонялся от показаний, не лгал. Сжато, четко рассказал все. Припоминал каждую деталь. И, озлившись на Беника, а заодно и на себя, теперь говорил, не скрывая ничего:

— Я вижу, вы располагаете весьма подробной информацией. И знаете гораздо больше, чем я могу сказать. Но моя вина в моей доверчивости. Где связано с работой — наказанием не обойдут. Но я не хочу, чтоб на мою шею чужих собак вешали, чужие грехи. С меня своих ошибок хватает. Пишите подробно мои показания. Л на те— внимания не обращайте. Я поверил. И, возможно, в этом, моя самая большая вида перед его ребенком. Пишите.

Аркадий едва успевал записывать показания Свиридова. Вопросы задавать было некогда. Начальник Нышского сплава торопился, чтоб не забыть ни одной детали.

Расстались они поздним вечером.

— Вы меня не предупреждайте о неразглашении следственных тайн. Я знаю. И поверьте, что не скажу ни слова. И, если останусь на своей должности, а вам придется приехать в Ныш, окажу всяческую помощь и поддержку по первому же вашему слову. И без слов. Кстати, на милицию нашу особо не рассчитывайте. Они не имеют опыта. Их любой поселенец проведет. Вон с подписью, например. Они при поселенцах подделывали подпись за своего начальника, через стекло, а мои увидели и переняли. Подписи Беньки на всех документах во время его отсутствия — через стекло переводили. Скрывали от милиции его отсутствие, научившись этому у милиционеров. Так-то, дорогой вы мой…

Свиридов ушел, слегка покачиваясь от пережитого. А Яровой еще долго перечитывал его показания. И первые, на какие начальник сплава просил не обращать внимания, и последние… Ошибся ты, Яровой, насчет сходства типажей. Свиридов все же — далеко не Клещ.

Завтра предстоял допрос мастера порта. Непосредственного руководителя Владимира Журавлева. Надо бы подготовиться. Обдумать. Но как? Усталость валит. Она сильнее разума. Сильнее человека.

Утром едва Яровой вошел в кабинет, дверь приоткрылась и в проем вошел мастер Ногликского порта. Он тихо прикрыл за собою дверь, так же тихо прислонился спиной к стене. Поздоровался.

— Вы надолго меня вызывали?

— Это зависит от вас. Как сложится наш разговор, — ответил Аркадий.

— Я слушаю, — подвинулся мастер ближе к столу. Вы при нашем разговоре в Ногликах сказали мне, что свой отпуск провели у родственников. Здесь. На Сахалине. И на материк не выезжали в нынешнем году.

— Да, не выезжал. Был в Аниве [9] Поселок на Сахалине . А что?

— Как же получилось, что вы брали билет до Москвы. И в то же время остались на Сахалине? Хотя взятый вами билет был использован?

— Позвоните в Аниву. Узнаете, что я там был, — спокойно отвечал мастер.

— Но не могли же вы быть одновременно и на материке, и в Аниве у родственников. Что-то одно. Так где вы были в марте?

— В Аниве, — тем же спокойным, тихим голосом отвечал мастер.

— А кому брали билет до Хабаровска?

— Не брал.

— Вот корешок билета на ваше имя. Взгляните.

— Я не был на материке нынче. Не до того было.

— Кому взяли билет? Вы? Сами? Кому давали паспорт свой .

— Я никому не давал паспорт.

— Дайте мне ваши документы, — потребовал следователь.

Мастер тут же полез в карман. Выложил все документы.

— Почему у вас временный паспорт?

— Вы же знаете, что после утраты паспорта выдается сначала временный паспорт. На полгода. И только потом, по истечении срока этого, дают паспорт на десять лет. Это правило существует во всех погранзонах. Не я его придумал.

— Где вы потеряли свой прежний паспорт? — невольно поморщился следователь.

— Я его не терял.

— Как утратили?

— Я жил в бараке. Там моей семье выделили квартиру. И вечером, когда мы с женой были на работе, в бараке случился пожар. А документы я всегда оставляю дома. И на этот раз — тоже. Сгорело все. Ничего не уцелело. Все сами себя спасали. В беде люди прежде всего о себе думают. Да и кто я им? С соседями связи не поддерживал. Не общался с ними. Потому им до меня дела не было.

— А от чего пожар случился?

— Соседка оставила плитку включенной. На полу она стояла. Пол и загорелся. Отсюда и пошло. Мы с женой только обживаться стали. И вот так…

— А кто выносил ваши вещи? Те, что уцелели?

— Не знаю. Да и что там уцелело. Обгорелые остатки. Мы все это выбросили. Ничем нельзя было воспользоваться. Пепел да угли. Правда, я благодарен нашему порту. Люди сами собрали деньги, кто сколько смог, да профсоюз, рабочие порта — и помогли нам. Начальник порта поддержал. Человечный мужик. Из своего кармана помог. Но сначала справку с меня потребовал от пожнадзора, что не я виновник пожара. Принес я ему эту справку. Вот она. Посмотрите. Он прочел. И тут же деньги дал. Осторожный мужик. На всяк случай застраховался. Но помог. Квартиру нам дали в новом доме. Очень хорошую. С удобствами. Но… Знаете, случившееся непоправимо. У жены случился самопроизвольный выкидыш. На нервной почве. Я тоже в больницу попал с нервным потрясением. Так что бесследно не прошло. Вышли мы из больницы — нас сразу в отпуск отправили.

— Когда произошел пожар?

— Восьмого марта. Соседка эта выпила, забыла про плитку. В клуб пошла. А мы на работе были.

— Соседка эта — одиночка?

— Не знаю. Да и какое мне дело до нее? У каждого своя жизнь.

— За паспортом вы когда обратились? — спросил Яровой.

— Сразу. На следующий день.

— Когда получили его?

— Как из больницы вышел. Свой и жены получил. У нее тоже временный паспорт.

— Кто у вас по соседству жил в том доме? Кого вы хоть немного знали? — спросил Яровой.

— Никого я не знал. Там только грузчики наши жили. Из порта. Но они в это время все в море работали. На загрузке судов. Дома их не было.

— Но там и Журавлев жил? Ваш подчиненный.

— Разве он жил? Он только ночевал.

— А в этот день, во время пожара он где был?

— На работе. Вместе со мной вернулся.

— Вы это хорошо помните?

— Да, конечно.

— Скажите, где вы оставляли документы?

— В ящике стола. Своего стола.

— Стол этот уцелел?

— Остатки уцелели.

— А тот ящик, где они лежали, я имею в виду документы?

— Когда я пришел, ящиков не было. Только основание стола дымилось. Обгорелое.

— А что на столе лежало? Когда вы уходили?

— Книги.

— Они уцелели?

— Вряд ли. Я их не искал. Снявши голову, кто по волосам плачет?

— Скажите, постарайтесь вспомнить, плотогоны где были в это время?

— Не знаю. Я с ними не имею контактов.

— Милиция расследованием пожара занималась?

— А зачем? И так все ясно до предела. Хотя и этого я не знаю.