Сергей Зверев - Ударный рефлекс

Куда более подходил на роль расчленителя Владимир Игнатьевич Глушков, рубщик мяса на ялтинском рынке. Две судимости, весьма специфическая профессия... Да и стопроцентного алиби у Глушкова не было. Вроде бы на момент совершения всех убийств он был дома, но подтвердить или опровергнуть это было некому.

А вот третий четырехпалый на роль маньяка не подходил совершенно. Тридцатилетний Геннадий Викторович Паскевич, бывший школьный учитель, уволенный «по сокращению», полтора года назад организовал первый в городе поисково-патриотический клуб «Коловрат»: походы по местам боев Великой Отечественной, поиск незахороненных бойцов Красной армии, организация музея боевой славы... Кстати, большого пальца левой руки Геннадий Викторович лишился именно из-за своей поисково-патриотической деятельности; во время раскопок засыпанного взрывом дота рванула мина; руководитель «Коловрата» уцелел чудом, но осколок срезал палец...

Источник существования Паскевича был типичен для курортного города: обладатель сразу трех квартир в районе набережной, он круглогодично сдавал две из них, а сам обитал в третьей. Все без исключения соседи характеризовали Паскевича исключительно положительно: женщин не водил, пьяных дебошей не устраивал... Мальчишки, которых он вывозил по местам боев, были от него без ума. Паскевич даже организовал нечто вроде небольшого музея: простреленные каски, проржавленные автоматы...

Девять следователей из десяти наверняка бы отбросили версию причастности Паскевича как вздорную. Тем более что несостоявшаяся жертва покушения и сама не была уверена в этой детали. Но скурпулезный Юрий Александрович решил идти до конца. Усадив девятиклассницу Катю в служебную машину, он повез ее в Ялту на скрытое опознание. Сперва – в женскую консультацию. Усадив девушку в коридоре, Патрикеев под видом отца потенциальной пациентки вызвал Слижевского. Заметив отрицательный жест девушки, попрощался с врачом и поехал с ней к поисково-патриотическому клубу «Коловрат». Кабинет Паскевича прекрасно просматривался с улицы. Стоя у стены, хозяин кабинета оформлял стенд ко Дню Победы. Катя недоуменно помотала головой, после чего Юрий Александрович отвез ее на рынок. Рубщик мяса Глушков тоже не мог быть стопроцентно опознан как нападавший.

Других светловолосых мужчин до тридцати лет с отсутствующим большим пальцем левой руки в пределах Большой Ялты не наблюдалось.

– А вообще, я не уверена, что у него одного пальца на руке не было. В машине темно было, да и я очень испугалась, – честно призналась Катя.

Вот и получалось: от приметы человека с отсутствующим большим пальцем левой руки пришлось отказаться. А это значило, что ни Слижевский, ни Глушков, ни Паскевич на роль серийного маньяка не подходили. Следовало придумать иной план действий, и на этот раз «идти от обратного».

По первоначальной версии предполагалось, что душегуб – ялтинец, местный. А если не местный?

У него запоминающаяся примета – покалеченная левая рука. А если не так?

Владеет собственным автомобилем. А если нет, если он берет машину у друга, соседа или родственника? Если он ее угоняет, а потом незаметно для владельца ставит на место?

Неизменными оставались лишь несколько деталей: охотничий нож или кинжал, которым маньяк пользуется для запугивания жертв, сигареты «Кэмел», которые он курит, а также возраст от двадцати пяти и старше, высокий рост и светлые волосы. Да еще умение грамотно расчленять трупы; последнее означало, что душегуб работает или работал хирургом, мясником, скорняком или прозектором морга.

Апрельское утро начиналось в ялтинском ГОВД как обычно: шум голосов, матерщина, пронзительные телефонные звонки, бесконечные очереди посетителей в кабинеты. Участковые спешили за инструкциями к начальству – топтались в коридоре, переругиваясь, кому идти первым. Патрульные тащили в «обезьянник» упиравшегося хулигана. Пожилая дама со слезами на глазах просила отпустить ее внука, «попавшегося по молодости».

Оперативный дежурный, не обращая внимания на эти давно привычные звуки, просматривал сводку происшествий за истекшие сутки. Ничего необычного не было: пьяные драки, угоны машин, несколько квартирных краж...

Однако рапорт участкового из поселка Васильевка сразу же привлек его внимание. Оказывается, сегодняшним утром на окраине поселка была обнаружена девушка, лежавшая под обрывом. Без сознания, с многочисленными травмами: черепно-мозговая, перелом ключицы, множественные порезы, значительная кровопотеря. Удивительно, как человек с такими травмами вообще мог выжить. Никаких документов, удостоверяющих личность, при ней не оказалось. Не было ни мобильных телефонов, ни ключей, ни записной книжки, ни даже троллейбусного билета. Девушку доставили в больницу, где обнаружили, что у нее случился выкидыш. Осмотр места происшествия не выявил никаких следов борьбы. Правда, неподалеку вроде бы обнаружили следы автомобильных протекторов, однако местные жители, собравшиеся поглядеть, быстро их затоптали.

Вполне вероятно, что неизвестная также стала жертвой маньяка. Рука дежурного потянулась к телефонной трубке. Спустя минуту он, подхватив принтерные распечатки, уже мчался в кабинет начальника. Именно потому дежурный не обратил внимания на последнее сообщение сводки: вчера вечером в подземном переходе на улице Садовой обнаружен лежащий в бессознательном состоянии мужчина, ноги которого ампутированы выше колен. Рядом валялась перевернутая инвалидная коляска. Документов, удостоверяющих личность, у безногого не оказалось, так же как и мобильного телефона. Зато милицейский наряд констатировал сильное алкогольное опьянение. Безногого отправили в «опорняк» для дальнейшего решения его судьбы.

Впрочем, если бы не информация из Васильевки, дежурный вряд ли бы обратил внимание на сообщение о пьяном инвалиде. Мало ли бомжей, попрошаек и деклассированных элементов бывает в Ялте во время весеннее-летнего сезона?

Пропали двое людей, причем среди бела дня. Произошло это не в театре военных действий, не в заоблачном высокогорье и не в дремучем лесу, а в довольно большом курортном городе, в котором не ведутся военные действия и никаких природных катаклизмов тоже не наблюдается. Мобильные телефоны пропавших не отвечают, дома они не ночуют, в местах обычного скопления людей их тоже нет.

Что делать? В подобных случаях первая мысль – обратиться в милицию, а также в больницы, водные станции, в диспетчерские служб спасения и в морги. Именно так Илья Корнилов и решил поступить.

Усевшись за кухонным столом, он пробежал глазами заготовленный список и принялся методично обзванивать все номера.