Андрей Молчанов - Улыбка зверя

Попив кофе с пирожными на уютной кухне с мраморным полом и отделанными дубовыми панелями стенами, двинулись в местный мотель, где, приняв душ и переодевшись, Колдунов привел себя в относительный порядок после долгой дороги. После покатили в японский ресторан — на “суши”.

“Суши”, представлявшие из себя валики сырой рыбы, обтянутые опять-таки рыбьей кожей, освобожденной от чешуи, Колдунову не понравились, однако, погруженный в хоровод каких-то мятущихся мыслей и созерцание экзотического ресторанного антуража с его фонариками-апельсинами, самурайскими мечами-муляжами на стенах и официантками в атласных кимоно, съел Колдунов огромное количество пресных валиков, неосторожно удобряя каждый едким, словно нефтяным, соусом и выпил много пива, заправляя в каждый бокал рюмку теплого саке по наущению Джорджа и — незаметно опьянел…

Доносились словно сквозь пелену до него слова американца, крутились в дерганом хороводе раскосые глаза ресторанной прислуги и качались колоколами японские фонарики, похожие на чудовищно раздутые плоды какого-то садового декоративного растения с забытым названием… Ах, да, растение именовалось физалис…

И очнулся Колдунов лишь ночью, в мотеле, подскочил на кровати с колотящим в ребра сердцем, в поту, категорически не понимая, где он находится; а после пришло осознание, что в Америке, в ее дебрях, что его дико тошнит, а в животе происходит просто-таки конкурс под названием “Угадай мелодию”.

Едва дополз Колдунов до заветного, пахнущего ароматной химией унитаза, но аромат этот вызвал в нем уже неудержимый порыв тошноты и — хлынули из его чрева дорогостоящие экзотические морепродукты вперемешку с перекисшим алкоголем, а после вновь взвыли трубы и контрабасы в желудке, и пришлось подниматься с колен и оседлывать унитаз-спаситель, закрывая набухшие веки от режущего света ярких ламп.

О, зря закрывал глаза Колдунов, ибо в нездоровье своем проявил он ужасающую растерянность в аппаратуре санитарии, установленной в ванной, спутав унитаз с биде, куда производил физиологические отправления.

И весь остаток ночи, обливаясь лихорадочным потом и стуча словно в ознобе зубами, посвятил он многотрудной пакостной очистке биде, прерываемой теми же болезненными отправлениями, правда, приходящимися уже по надлежащему адресу.

Когда утром за ним заехал Джордж, чувствовал себя Колдунов так, будто бы по нему промчался табун скакунов и, что характерно, стоял как в номере, так и во рту его густой запах конского навоза, и дышал потребитель японской кухни, выставив губы дудочкой, в сторону, ибо от аромата своего же дыхания вновь и вновь одолевал его неугасимый порыв братания с белым фаянсовым другом, еще теплым от ночных объятий.

— Отравился, — прохрипел Колдунов. — Проклятые самурайцы…

Брезгливо поведя носом, Джордж предложил прихворнувшему компаньону заехать к нему домой, где, по его уверениям, хранились какие-то чудодейственные таблетки, а далее, ориентируясь на самочувствие, принять решение относительно визита в банк.

Колдунов нерешительно согласился. Его подмывало рухнуть на просторную кровать, забывшись в дреме, однако со слабоволием своим поневоле надлежало справиться: главная задача — открытие заветного счета не терпело по его мнению ни малейшей протяжки.

Таблетки действительно нейтрализовали желудочно-кишечную вакханалию, но сознание по-прежнему оставалось мутным, осмысленные фразы давались с трудом и мучила давящая боль в затылке, по которому словно плашмя ударили лопатой.

И потому словно погружением в чудной и расплывчатый сон воспринял он свое перемещение из благостной провинции с ее подстриженными деревцами, лужайками и аккуратными домиками в стеклянно-асфальтовые теснины Манхэттена, заполоненные желтыми такси и грузовиками, суетой миллионных толп, клубами пара из бесчисленных металлических решеток-отдушин…

Передав Джорджу пять тысяч наличными требуемой взятки, Колдунов около минуты постоял в вестибюле банка, покуда американец договорится со знакомым клерком и вручит ему необходимую сумму, и вскоре, видимо, после свершения незаконного акта, был приглашен в огромный зал учреждения и усажен в стеклянной кабинке доброжелательного лысоватого менеджера в белой рубашечке с аляповатым цветным галстуком.

Тыкая в кнопки клавиатуры компьютера, менеджер что-то ему говорил, поглядывая на невозмутимого Джорджа, осуществлявшего перевод диалога.

Впрочем, какого к черту диалога!

Ничего не мог понять Колдунов своим воспаленным сознанием из пояснений клерка, да и если бы было сознание его кристально чистым, все равно бы ничего толком не уяснил он в тех банковских предложениях, которые вываливал на него англоязычный служащий. Какой-то чекинг-эккаунт, си-ди и сэвинг, кредитные и дебетные карты, минимальный остаток, с которого не берется чардж за сервис, трансферы между счетами с домашнего компьютера и банкомата…

Уяснив полнейшую неподготовленность партнера к ведению полноценной беседы, Джордж, удрученно вздохнув, сказал:

— Вот что… Все детали объясню вам на досуге. Уясните основу: сейчас вам открывают два счета. Один — чековый, расчетный, беспроцентный. Положите на него долларов пятьдесят и — хватит. Лишь бы он был. А основную сумму поместите на сберегательный, она будет ежемесячно прирастать. Согласны?

— Хорошо, пусть так! — обреченно отмахнулся Колдунов, передавая менеджеру свой паспорт.

Процедура открытия счета заняла более полутора часов. Были подписаны ворохи бумаг, Колдунов получил квитанции на положенные в банк наличные, но в ходе переговоров возникла некоторая закавыка: Джордж сообщил, что менеджеру непременно требуется домашний адрес нового клиента.

— Зачем? — резонно спросил Колдунов.

— Каждый месяц банк обязан прислать вам отчет о состоянии счета, — объяснил Джордж.

— Нужен ли мне этот отчет, как зайцу стоп-сигнал…

Данную реплику переводить менеджеру Джордж не стал, а пояснил терпеливо:

— Поймите, это — незыблемое правило. И осуществляется оно в главном офисе банка, в другом штате. Отчет может приходить или на ваш американский адрес, или — в Черногорск.

— Еще чего! В Черногорск! — Несмотря на свое нелегкое состояние, Колдунов позволил себе усмешку. Многое было в этой усмешке, но в основном — изумление наивностью американцев: попади такой отчетик кому не надо…

— Ну тогда пусть стэйтмент приходит на мой адрес, — пожал плечами Джордж. — Буду передавать его вам с оказией…

— Да, так будет куда лучше! — согласился Колдунов.

Наконец банковские таинства исчерпались, менеджер пожал новоиспеченному клиенту руку и вновь обратился к компьютеру, а Колдунов и Эвирон вышли из банка на знаменитую пятую авеню с ее отмытыми небоскребами и высоченными витринами дорогих магазинов.