Николай Мороз - По следу тигра

Третий букинский телохранитель уже волновался не на шутку. Он прекратил осмотр помещения, стоял теперь у пролома в стене и орал. По его голосу Максим слышал, что тот уже жалеет, что повелся на дешевый трюк и очень хочет выбраться отсюда. Но одному страшно, да еще и остальные почему-то не отзываются. Затем решился, наконец, рванул со всех ног назад, к свету, льющемуся из дверного проема. Но остановился на полдороги, вернее, его остановили. Максим пропустил охранника вперед, шагнул из-за полуразрушенной перегородки и рывком зажал ему ладонью рот и нос. Тот дернулся, замычал, попытался укусить душившую его ладонь, но два ножевых удара под лопатку прекратили истерику. Максим вытер нож об одежду убитого. Здесь все, пора возвращаться. Этих будут искать, если уже не начали. Где-то в глубине здания раздалась трель мобильного. Но на звонок не ответили. Тогда зазвонил второй телефон, за ним третий. Максим вышел из развалин, прислушался. Воя сигнализаций не слышно, поблизости никого. Народная тропа пролегала вдали от заброшенного цеха, но осторожность все же не помешает. Поэтому к зданию «конторы» Максим подошел с другой стороны. Иномарки на месте, рядом пусто. Тянуть нечего, надо идти внутрь, нанести уважаемому рейдеру Букину визит вежливости.

Максим взбежал на крыльцо, рванул на себя ручку двери, влетел в небольшой тамбур, распахнул вторую дверь. Длинный пустой коридор уходил в обе стороны. На полу коричневый истоптанный линолеум, стены выкрашены синей краской, двери кабинетов — грязно-белой, давно облезшей от старости. Так, Вика говорила что-то про охрану в кабинете Букина. Скорее всего, кабинет директора находится на втором этаже. Ждать нечего, надо проверить. Прыгая через ступеньки, он помчался по лестнице вверх. Здесь чувствовалась близость барских апартаментов — стены покрыты пластиком, на полу ламинат. На новые двери тоже не поскупились, и, похоже, ремонт здесь делали недавно. Одна дверь приоткрылась, из кабинета вышли две женщины. Максим отвернулся, сделал вид, что изучает стенд с ассортиментом продукции «Техноэкспорта». Тетки, шепотом переговариваясь, прошли мимо. Максим оторвался от созерцания фотографий, помчался по коридору дальше и остановился перед последней дверью. Прислушался к голосам, доносящимся из-за нее. Это, скорее всего, приемная, и один из находившихся внутри стоит (или сидит) недалеко от входа. Второй — чуть подальше, предположительно у окна. Вряд ли помещение большое, хотя черт его знает. Посмотрим.

Дверь открылась сама, и тот, мелкий, похожий на болонку, телохранитель попытался выйти из кабинета. В руках он бережно держал электрический чайник и две чашки. Но попить чайку охраннику не дали — Максим пнул его в живот и влетел следом за ним в приемную. Второй охранник уже приподнимался со стула, и даже задрал полу толстовки, но грохнулся вместе со стулом на пол и больше не дергался. Неудобно сопротивляться с проникающим ножевым ранением в живот. Последний букинский страж слабо шевелился у подоконника, тихо стонал и держался за ушибленный затылок. Его полет закончился у батареи, а радиаторы отопления в старом здании остались со времен его постройки — чугунные, основательные. Поэтому еще три удара об голову охранника они выдержали легко. Максим бросился к входной двери, повернул защелку замка. Все, вход сюда снаружи заблокирован. Да и выход, пожалуй, тоже, придется искать другой путь к отступлению. Со специалистами по оформлению недопониманий покончено. Пора переходить ко второй части мерлезонского балета, тем более что в дверь уже два раза постучали.

Максим осмотрелся — обычная приемная, только оба секретаря лежат на полу. Один почти под столом, скорчившись и прижимая к животу руки, второй — нежно прижавшись головой к батарее. И оба не двигаются, у одного пульс не прощупывается, у второго — слабый, нитевидный, того гляди оборвется. Максим отпихнул носком ботинка чайник, тот покатился по полу и ударился о вторую дверь. Деревянную, покрытую лаком, украшенную позолоченной табличкой с надписью «Генеральный директор». «Ты-то мне и нужен», — Максим ворвался в кабинет. Помещение поражало богатством внутренней отделки, в цветовой гамме преобладали красный и золотой цвета. Шторы, карнизы, светильники и мебель — декор интерьера и обстановка выдержаны в купеческом стиле. А через все помещение протянулся длинный темного дерева стол, и с его дальнего конца Букин пялился на гостя щелевидными глазенками с опухшими веками. Брови его шевелились, как гусеницы, выдавая интенсивную умственную деятельность.

— Кто? — рявкнул он во всю глотку, приподнимаясь в кресле, — кто пустил… — и заткнулся, уставившись на «Макаров» в руке посетителя.

— Конь в пальто. Сядь, скотина, поговорить надо. И не ори, — предохранитель негромко щелкнул под пальцем, и Букин подчинился, плюхнулся на задницу, кожано-металлическая конструкция под ним сдавленно пискнула.

— Что вы хотите? — растерянно поинтересовался Букин секунд через тридцать.

Надо отдать директору «Техноэкспорта» должное: ситуацию он просек сразу, орать и дергаться не пытался, руки держал на виду. Словом, гостя не провоцировал, видя его серьезный настрой и не менее внушительный аргумент в руке.

— Надо бы пару недопониманий урегулировать. И, желательно, сегодня.

Букин понимающе кивнул головой, и оба его подбородка мелко дрогнули. А лысина в редких зарослях медленно раскалялась, словно где-то внутри директорских извилин затеплился крохотный огонек.

— На тебя люди работали, помнишь? Долго работали, честно. И ни черта за это не получили, так? Почему, можешь мне объяснить? — Максим положил пистолет на стол, накрыл его ладонью. И не сводил с Букина взгляд. Тот косился вправо-влево, сжимал кулаки и неприятно хрустел пальцами. Пауза затягивалась. Букин ожил, он же все это время лихорадочно соображал, что означает визит неизвестного. Слова Максима помогли директору определиться. Это, слава Богу, не конкуренты и не коллеги-рейдеры. Все гораздо проще, чем он подумал сначала. Поэтому можно расслабиться — наврать что-нибудь, нагородить с три короба. Не будет же он стрелять, в самом деле. Да и пистолет наверняка не заряжен, так, прихватил для острастки.

— Кто именно? — уже уверенно, даже вальяжно поинтересовался Букин.

— Королева Виктория, например. Сколько ты ей должен за полгода? Ты в курсе вообще, что люди, которых ты на улицу выкинул, кровь сдают, чтобы выжить? За деньги.

— Королева, Королева? — Букин сделал вид, что вспоминает, о ком идет речь, а сам думал только об одном: «Куда все подевались? Где эта свора телохранителей, все пятеро? Почему один вооруженный человек свободно прошел мимо них и теперь требует вернуть какой-то девке зарплату за полгода? С какой стати? Эта дура пусть скажет спасибо, что жива до сих пор. Жаловаться она решила, идиотка. Где они, мать их? Пусть выкинут этого придурка, и поскорее».