Анатолий Ромов - Знак темной лошади

— Вы потеряли много крови, кроме того, у вас сильно повреждена грудная клетка. У вас сломано три ребра, и вам придется подождать, пока они срастутся. — Улыбнувшись ангельской улыбкой, сестра поинтересовалась: — Вы что-нибудь хотите?

— Хочу. Я очень хотел бы поговорить с этим человеком, которого вы только что выставили за дверь.

— О, месье… — Сестра на секунду закрыла глаза. — Боюсь, вы еще слишком слабы для разговора.

— Вы ошибаетесь. Я вполне сносно себя чувствую.

— Месье, поверьте мне, вам нужно поберечь силы.

— Я их поберегу, но, сестричка, мне действительно очень нужно с ним поговорить.

— Вы знаете, что это комиссар полиции?

— Знаю.

— Хорошо. Но учтите, на разговор я даю вам не больше пяти минут. Помните об этом.

— Обязательно буду помнить.

Пропустив в палату Марселя, сестра ушла. Усевшись на кровати, Эрве с полминуты разглядывал Жильбера. Затем спросил так, будто продолжал многочасовой разговор:

— Это был Барт, я угадал?

— Угадал. Интересно только, как ты сообразил, что это был Барт?

— Да уж сообразил.

— Неужели Барт заявил в полицию?

— Барт — в полицию? Окстись. Барт никогда в жизни ни о чем не будет заявлять в полицию. Просто человек, который позвонил мне по твоей просьбе, сказал, что ты вывалился из черного «БМВ». По этому «БМВ» я и понял, что это был Барт.

— Этот человек, он что — сразу тебе позвонил?

— Сразу. Я успел предупредить дежурную часть, что беру происшествие на себя. Вообще этот твой приятель, Аржерон, оказался порядочным человеком, он спрятал твой «байярд». А затем передал его мне. Как я понял, ты успел пару раз из него пальнуть?

— Успел.

— Я пересчитал патроны, ну и… — Усмехнувшись, Марсель тронул ладонью щеку Жильбера: Малыш, я даже не спросил, как ты себя чувствуешь. Ты в порядке?

— Если не считать, что по мне будто десять бочек проехалось, — в порядке.

— Ничего, оклемаешься, ты парень крепкий.

— Надеюсь.

— Где они тебя прижучили?

— В гараже моего дома.

— Много их было?

— Трое, считая Барта. Пришлось стрелять.

— Попал?

— Попал. Одного я кокнул сразу, второй, когда Барт их увозил, еще стонал. Я заставил Барга погрузить их в машину. А заодно погрузился сам, иначе запросто мог отдать концы прямо там, в гараже.

— И что же Барту было от тебя нужно, если он так расстарался?

— Я расколол одного из похитителей Дюбуа, ну и… Мне кажется, Барт об этом узнал. Хотя понятия не имею, как именно он смог это сделать.

— То, что ты его расколол, Барта почему-то не устраивало?

— Угадал. Тот парнишка, похититель, признался, что наводку на это похищение им дал Ланглуа.

— Ценное признание.

— Очень ценное. Особенно если учесть, что это признание мне удалось записать на пленку.

— Если это так, для Ланглуа это гроб.

— Именно. Но узнать об этой пленке Барт мог только с помощью сверхъестественных сил. Об этой пленке знал только я, а теперь знаем только мы с тобой. Признание того парня я записал втихую. Я держал магнитофон в кармане, и все. Понимаешь?

Помолчав, Марсель сказал:

— Действительно, странно. Впрочем, Барт тертый мужик. Он запросто мог об этом догадаться. Зная, что ты работал в полиции, он мог просто-напросто предположить, что ты незаметно включил магнитофон.

В палате наступила тишина. Наконец Марсель сказал:

— Вот что, малыш, по-моему, тебя надо отсюда увозить.

— Увозить? Куда? — При одной мысли о перевозке Жильберу стало плохо.

— В другую больницу. Сюда запросто может заявиться Барт, чтобы попытаться выудить у тебя эту пленку. Или просто узнать у тебя, кто и что ты. И чем ты дышишь.

Такой слабости, какую он испытывает сейчас, подумал Жильбер, он не испытывал еще никогда. Но отдать концы в лапах людей Барта — хуже не придумаешь. Помолчав, он сказал:

— Если Барт решил бы сюда прийти, он бы давно уже эго сделал. Ведь я лежу здесь уже третий день.

— Третий день самое время, чтобы узнать, в какой именно больнице и в каком отделении ты лежишь. Нет, малыш, тебя нужно увозить. Конечно, я мог бы добиться, чтобы около тебя выставили полицейский пост. Но очень боюсь, что это сразу же наведет на тебя Ланглуа.

— Не нужно никакого полицейского поста, — сказал Жильбер.

— Не нужно? — переспросил Марсель.

— Не нужно. Если ты в самом деле боишься, что сюда придет Барт, запиши телефон. — Продиктовав телефон и подождав, пока Марсель его запишет, Жильбер продолжил: — Спросишь Шарля Секо, это мой друг. Ты можешь ему полностью доверять.

Прошло несколько секунд, и он увидел Марселя, склонившегося к нему почти вплотную.

— Жиль, что с тобой? — встревоженно спросил Эрве.

— Ничего. Наверное, я просто хочу спать. И вот еще что, Марс. Попроси зайти сюда, ко мне в больницу, Пикара.

— Пикара? Нашего папу Пикара?

— Да, Пикара.

— Хорошо, попрошу.

— Спасибо, Марс… — еле выговорил Жильбер. Марсель что-то сказал ему в ответ, но что именно, Жильбер уже не слышал, он спал.

Убедившись, что Жильбер спит, Марсель вышел из палаты. При его появлении сидящая за столиком сестра, улыбнувшись, спросила:

— Ну как?

— Скажите, как называется это ваше отделение?

— Это четвертый послеоперационный блок третьего хирургического отделения.

— Сейчас у вас много больных?

— Трое, правда, мы ждем еще двоих.

— И вы одна на весь блок?

— Кроме меня, здесь есть еще санитарка.

— И все?

— Этого вполне хватает. Потом, кроме нас, сюда два раза в день приходит дежурный врач.

Пройдясь по коридору, Марсель заглянул в нишу, в которой стояли пустые каталки:

— А это что?

— Бокс для пустых каталок.

— Кстати, сестричка, как вас зовут?

— Патрис.

— Очень приятно, меня вы можете звать просто Марсель. Патрис, вы не объясните, что нужно сделать посетителю, чтобы попасть к больному?

— Попасть к больному? Это довольно сложно, посторонних сюда не пускают.

— Но если он все-таки захочет пройти? И, скажем, у него есть разрешение от вашего начальства?

— Ну… тогда он обращается к дежурной по отделению. Она, узнав, кого этот человек хочет видеть, звонит мне. Если я уверена, что больной готов к встрече, я разрешаю ненадолго пропустить посетителя. При этом дополнительно я обязательно консультируюсь по телефону с дежурным врачом.

— И посетитель может проходить?

— Может, но, повторяю, только если разрешит дежурный врач.

— Спасибо. Патрис, вы просто прелесть. Скажите, я могу позвонить по вашему телефону? — Улыбнувшись сестре, Марсель снял трубку. Набрав продиктованный Жильбером номер и услышав мужской голос, сказал:

— Простите, можно месье Шарля Секо?

— Это Шарль Секо.

— Добрый день, месье Секо, с вами говорит друг Жильбера Ткела.

— О… — Голос забористо выругался. — Вы друг Жильбера Ткела?