Роже Борниш - Плицейская история

По мере того как время приближается к семи, мое напряжение возрастает, и я начинаю сожалеть о том, что не поставил в известность Толстого. В случае удачи нам пришлось бы разделить успех, а для чиновника это единственный способ сделать карьеру.

Кроме того, я знаю образ мыслей Толстого. Он не отличается деликатностью и постоянно повторяет мне: «Лучше держать, чем бежать». Я держу Жирье, но я не держу Бюиссона. Если первый не встретится со вторым и вдобавок его арестует ПП, я буду опозорен навеки.

После побега красавца Рене Толстый почти не вспоминал о Бюиссоне. Ему достаточно было одного Жирье. Мне кажется, что я рискую надолго еще остаться простым инспектором полиции. Голос Марлизы выводит меня из раздумий:

— Дорогой, приехал Матье, и он не один.

Движение мешает мне разглядеть машину, но вскоре я вижу, как Матье в свою очередь входит в «Терминус», сопровождаемый невысоким брюнетом.

— Черт, а кто это с ним?

Я хватаю с колен Идуана бинокль, но, пока я его настраиваю, маленький человек скрывается в кафе.

— Клянусь, это Бюиссон, — говорит Пуаре. — На этот раз нельзя упустить его. Я войду в кафе с одной стороны, а вы — с другой. Я подойду к Бюиссону и опрокину ему на голову ведро с краской, а вы возьмете под прицел двух других. Идет?

— Минутку, — говорю я. — Сначала надо удостовериться, что это действительно Бюиссон и что их там только трое. На разведку пойдет Идуан, а потом доложит нам обстановку. Меня и Марлизу знает Матье, мы останемся здесь, ты тоже пока побудешь здесь в качестве подкрепления.

— Разумеется, я всегда на последних ролях. Если я вам не нужен, то зачем вы взяли меня с собой? Мне это надоело, я ухожу.

И не успел я ему ответить, как он уже открыл дверцу машины и зашагал в сторону площади Нации, держа в руке яедро с краской. Я прошу Крокбуа вернуть его. Идуан в этот момент входит в кафе «Терминус». Десять минут спустя он возвращается назад.

— Они втроем сидят за столиком в глубине зала, — сообщает он. — Но маленький брюнет не Бюиссон. Он говорит с сильным корсиканским акцентом, и, по-моему, это Жиральди.

— Почему ты так думаешь?

— Проходя мимо них в туалет, я услышал, как Жирье называет его Марком. А где Пуаре?

— Он ушел, идиот. Крокбуа выбежал за ним, чтобы вернуть его, но опоздал. Его след уже простыл. Должно быть, он зашел в какое-нибудь кафе.

— Только бы он не наделал глупостей, — говорит Крокбуа, причесываясь перед зеркалом машины.

В двадцать часов Жирье, Робийяр и Марк выходят из «Терминуса» и, продолжая разговаривать, не спеша подходят к «БМВ». Матье открывает правую дверцу. Марк садится на заднее сиденье, а Жирье — на переднее, рядом с Матье, садящимся за руль. «БМВ» трогается с места.

— Мы в нокауте, — говорит Крокбуа, — они едут в сторону Троянской колонны, и я не смогу их догнать.

В отчаянии он поворачивает налево, перерезая дорогу встречным автомобилям, и мы выруливаем к площади Нации, когда загорается красный свет.

— Жми! — кричу я.

«БМВ» мчится впереди нас. Проехав метров двести, она несется на красный свет. Когда мы подъезжаем в свою очередь к светофору, нам перерезают путь машины, едущие в поперечном направлении. Крокбуа пытается прорваться, но пронзительный свисток полицейского заставляет его остановиться. Полицейский с перекошенным от ярости лицом подходит к нам. Создается пробка.

Приспустив стекло, я протягиваю ему удостоверение.

— Мы сидим на хвосте, — кричит Крокбуа.

Регулировщик властным жестом останавливает правый поток, и Крокбуа жмет на газ. Мы берем направление на Венсеннский замок, однако нам снова преграждает путь красный свет светофора. Когда мы подъезжаем к замку, «БМВ» и след простыл.

Я чувствую себя сломленным. Почему я не послушал Пуаре? Порой глупцы дают очень мудрые советы, важно лишь понять, в какой момент нужно их слушать.

— Что будем делать? — спрашивает Крокбуа.

У меня даже нет сил ответить ему.

Марлиза молча гладит мою руку, пытаясь утешить. Слава Богу, что можно еще продолжать прослушивание. А если поехать туда сейчас?

— Едем в Дом, — говорю я Крокбуа.

— В такое время?

— А почему бы и нет?

— Высади меня у Венсеннских ворот, — просит Идуан. — Мне оттуда недалеко до дома. Я устал от твоих выкрутасов.

В кабинете меня ждало новое разочарование: ничего интересного в записях не оказалось, и я со вздохом кладу наушники на стол. Марлиза отрывает глаза от газеты и говорит:

— Роже, уже половина десятого, где мы теперь поедим: все уже закрыто?

— Мне все равно, я не голоден.

— Зато я голодна! — кричит она.

И в этот момент звонит телефон. Я снимаю трубку и узнаю голос Пуаре:

— Давай, старина, жми на всех парусах в Бри-сюр-Марн, они все здесь.

— Что?

— Да. Потом все расскажу. Я стою на набережной Адриана Мантьенна, на берегу Марны. Возьми деньги, так как мне нечем расплатиться с таксистом. Я жду тебя в кафе, у Потье, это номер двести десять.

Я лихорадочно набираю номер гаража, чтобы вызвать дежурную машину, но мне отвечает голос Крокбуа.

— Ты еще там? — спрашиваю я.

— Я ухожу.

— Теперь не выйдет, есть новости. Жду тебя у дома номер одиннадцать.

Быстро спустившись вниз на лифте, я запрыгиваю в машину Крокбуа, называя ему адрес. «Ситроен» пересекает Венсеннский лес, Ножан, Ле Перре, и вот мы в Бри-сюр-Марн. Проехав еще немного, мы выезжаем к набережной, и Крокбуа останавливается перед кафе. Пуаре сидит за столиком в обществе таксиста. Заметив меня, он встает и идет мне навстречу.

— Семьсот франков, — говорит он, — не считая аперитива.

Я расплачиваюсь с таксистом, и тот, допив стакан, выходит из кафе. Пуаре объясняет мне:

— Когда я ушел от вас, мне страшно захотелось справить нужду, а потом я решил вернуться назад. Я увидел, как тройка вышла из кафе и села в «БМВ». Я остановил такси и попросил шофера не упускать их из вида, сказав, что выслеживаю любовника жены. Шофер оказался парень не промах, и вот я здесь.

— А дальше?

— Дальше, старик, они остановились перед домом номер двести двадцать четыре и отправились ужинать в «Птичью харчевню». Неплохое название для кабака, где едят фазанов и рябчиков?

Я пожимаю плечами.

— И они все еще там?

— Десять минут назад они были там. Это рядом, пойдем.

Мы идем вдоль набережной и вскоре останавливаемся перед рестораном, огни которого освещают берег Марны. В окно я вижу Жирье и обоих его компаньонов. «БМВ» стоит на набережной. Я говорю Пуаре:

— Беги к машине и попроси Марлизу подойти сюда.

Около часа мы сидим с Марлизой на траве неподалеку от харчевни, свесив ноги над водой. Наконец около полуночи тройка выходит из ресторана на улицу. Я слышу, как Жирье прощается с друзьями, после чего снова исчезает в харчевне.