Сергей Зверев - Другие

«В этом туалете должен кто-то появиться, – думал Стольников. – Не может быть, чтобы уже минуту никому из толпы не пришло в голову помочиться или помыть руки!»

Еще недавно он с облегчением подумал, что все закончилось, но уже через секунду понял, что все далеко не так.

Алхоев убил Костычева и первым делом схватил кейс. А мог бы и должен был – пистолет Костычева, лежащий на равном удалении от него с чемоданом. Да, если бы и дальше лежал, помчался бы, как гепард! С каких это пор боевики стали разрешать русским разведчикам хватать оружие в своем присутствии? Алхоев что, не знает, что тогда Стольников выстрелит? Смешно. Возьми пистолет в руку, оставь на нем отпечатки своих пальцев. Потом последует пара выстрелов на поражение, и беглый капитан из оперативной бригады упадет на пол. Алхоев уйдет, а на полу в туалете будут греть мрамор два тела. Один предстанет следствию с «макаровым» в руке, из которого убит Костычев, а второй – с пистолетом с «ПБС», из которого убит Стольников. Из «макарова» убит Костычев, значит, убийца – Стольников. Из ствола с глушителем убит Стольников, значит, его убил Костычев. Выстрелы прозвучали одновременно. Цепь замкнута, Алхоев спокойно уходит, залегает на дно, а потом появляется где-нибудь в Голландии и живет там припеваючи. Есть на то…

Все эти мысли промелькнули в голове Стольникова, когда он наклонился над пистолетом Костычева, чтобы выполнить просьбу полевого командира. И вдруг сверкнула еще одна мысль, и она была еще ужаснее предыдущих. Если Алхоев знает, что делает, хватаясь за кейс, значит, ему известно, что в нем. Рассказать ему о керии в чемодане могли только три человека: он – Александр Стольников, Жулин или генерал Зубов. Либо тот, кто с Зубовым связан и кому тот доверяет. Жулин в зале, но если бы Алхоев и вышел сейчас на него, то не узнал бы и слова! Значит… Это значит, что не нужно более заморачиваться разгадками тайны. О керии сказал Алхоеву человек, помогающий Зубову спрятать Стольникова за границей. Кто он, откуда? Из ГРУ?

– Давайте порадуемся за следователей прокуратуры, которые уже через час начнут открывать шампанское, – сказал Саша. – Все злодеи перебиты. Сами друг друга перестреляли.

Алхоев покусал губу и покачал головой.

– Сашья, Сашья… Сколько раз я уже жалел, что ты не можешь быть моим другом.

– Даже после того, как я «ТТ» вставил в задницу твоему брату? Алхоев, у меня уже руки затекли, сукин ты сын… Стреляй, что ли.

Пятнышки с пятак на скулах полевого появились не случайно. Соглашаться с правдой жизни столь же неприятно, как и выслушивать ее от человека, смерти которого жаждешь.

– А я что, командовал тебе – «руки вверх»? Чего ты их задрал?

– Дурак ты, Магомед, – улыбнулся Стольников. – Отсюда и беды все твои. В анатомке судебный медик свалит меня на стол и ну раны зондировать. А зонд-то в дырочку и не входит. Медик, конечно, начнет экспериментировать, и выяснится, что пуля вошла в меня в тот момент, когда мышцы были вытянуты вверх, то есть я держал руки над головой. И как при таких обстоятельствах мы с Костычевым могли убить друг друга одновременно, прокуратура решительно не поймет. Так что не все еще кончено.

Стольников бросил взгляд на дверь и вдруг расслабился.

– Магомед Алхоев, ты мне лучше расскажи, как подполковник ФСБ Костычев привлек тебя к разработке керия, который случайно обнаружили в Другой Чечне твои люди. Как покрывал тебя при убийствах, как помогал уходить от преследований, как снабжал тебя фальшивыми баксами, как одаривал настоящими, чтобы ты содержал свою банду на довольствии.

– Часа не хватит, Сашья. Да и зачем тебе?

– А вдруг я выживу? Будет что рассказать честным сотрудникам ФСБ. Ведь руки-то я не опущу, а как ты в меня стрелять в таком виде станешь?

– А если я тебе в голову девять граммов вгоню?

– А ты попробуй, – сказал Стольников. – Да чтоб с первого раза вышло! Второй выстрел разрушит весь план! А я посмотрю, как бандит, которого я не добил в Чечне, попадет мне прямо в лоб… И еще… Я вот тут подумал, Алхоев… Не стоял бы ты спиной к дверям. Войдет кто пописать, а тут бандит человека грабит. Получишь по затылку. Обязательно получишь!

– Ты говори, не торопясь, Стольников, не жди посетителей. – Алхоев почесал стволом висок. – Бабульке у входа я показал удостоверение майора милиции и приказал никого не впускать. Так что не жди, что она кого-то пропустит.

– Конечно, не пропустит, – согласился Стольников, – до тех пор, пока не увидит удостоверение… капитана ФСБ.

Глаза Алхоева расширились, он резко развернулся, выбросил перед собой руку, но встречный выстрел на противоходе свалил его на пол, как куклу.

В дверях, опершись на косяк, стоял промокший от пота Мякишев.

– Хороший допрос, капитан Стольников… – просипел, с трудом удерживаясь, чтобы не упасть, Мякишев. – Все слышал, объявляю благодарность…

– В задницу себе ее засунь! – рявкнул Стольников.

– Мне уже сунули… Не в задницу, но все равно обидно… Значит, так, капитан… Иди к Жулину в зал и улетай отсюда к чертовой матери. Я тебя не видел. А встречу – не узнаю. А вот это… – контрразведчик пальцем указал на кейс, – оставишь мне. Я не Костычев, ты знаешь, куда я содержимое пристрою… Страна тут от терроризма задыхается, а они атомную бомбу туда-сюда таскают…

Посмотрев вокруг себя мутным взглядом, Мякишев пробормотал:

– Главное только в голову не приходит… Как мне объяснять все это, чтобы правдоподобно выглядело, да тебя сюда впрягать… Полевой командир, замначальника Управления, все мертвые в сортире аэровокзала… Ерунда какая-то получается – кому что вменять и что как объяснять?..

Поправив на себе одежду, Стольников улыбнулся и посмотрел на часы. Время еще было.

– Значит, так. – Покосившись на труп Костычева, Саша пощелкал пальцами. – Сдай кейс руководству. В больнице скажешь своим паханам, что Алхоев собирался продать Костычеву сто сорок миллионов липовых долларов. На обмен покупатели приехали без денег, и началась бойня. Твоя версия будет правдоподобной.

– Это очень хорошая версия, капитан Стольников. Это просто чудо, а не версия, – похвалил Мякишев. – К ней еще бы сто сорок лимонов «зелени», и я был бы главным в Управлении.

– Поведешь опергруппу в Ту Чечню.

– Вы же?..

– Я скажу, как добраться туда другой дорогой.

– Ах, туда, оказывается, есть, и другая дорога?

– Есть, мать твою, только почему я об этом знаю, а ты не знаешь? Разыщешь кладбище. Найдешь могилу, на ней написано: «Капитан Недоспасов»…

– Кто это?

– Неважно.

– В склепе несколько баулов, доверху набитых баксами. Кажется, там ровно сто сорок миллионов. На целлофане отпечатки пальцев тех, кого вы взяли в перестрелке. И пальцы Алхоева, если что, тоже. Ваш штурм изменил планы сдельщиков, и они вынуждены были идти ва-банк. Но не смогли договориться в этом туалете. Блин, я так и знал, что они среди дерьма жизнь закончат…