Станислав Олейник - Тени прошлого

— Все чисто? — Сейфуллин снял очки и внимательно посмотрел на гостя и кивнул на конверт в его руке. — А это оставь себе, или отдай ребятам…

— Понятно, — кивнул гость, пряча конверт в карман. — А насчет Тиши, не беспокойтесь, там все чисто.

— Посмотрев в след своему помощнику, Сейфуллин снова потянулся к пиале, но, не дотянувшись, замер. Его остановил сигнал мобильника.

— Да, — коротко произнес он, прижимая аппарат к уху.

— У нас неприятность, — услышал он голос Мохова.

— Нельзя ли без предисловий, — раздраженно обрезал его Сейфуллин.

— Попробую, — в тон ему ответил Мохов, и коротко добавил:

— Веригин в реанимации. Обширный инфаркт. Врачи говорят, что вряд ли выкарабкается.

Сейфуллин промолчал.

— Он так рванул из кабинета, — глухо продолжал Мохов, — что оставил на столе и свой мобильник и ключи от сейфа, который так и остался открытым.

— Что там нашел интересного? — спросил Сейфуллин, зная, что Мохов обязательно воспользуется возможностью, чтобы побывать в сейфе своего шефа.

— Ничего, — ответил тот, и замолчал.

— Что предпринял? — снова спросил Сейфуллин.

— Немедленно поставил в известность вышестоящее руководство и получил указание взять на себя исполнение…

— Это очень хорошо, — перебил его Сейфуллин, — по крайней мере, для тебя. И вот еще, что…. Ты сказал, что он вряд ли выкарабкается…

— Не я, — перебил Мохов, — врачи…

— Да, ты говорил. Так вот, я сейчас буду информировать обо всем своего шефа, и попрошу, чтобы поддержали, на всякий случай, твою кандидатуру.

— Но Веригин…

— Знаю. Но сейчас это дело времени.

Отключив мобильник, он задумался. Нет, не о судьбе Веригина, или только что выходившего с ним на связь Мохова. Он думал о документах и кассетах, что лежали сейчас перед ним на столе. О том, какую ценность они представляют. О том, что информация, которая содержится в этих кассетах и документах, в одночасье может сломать одним карьеру, другим даже жизнь, или просто большие неприятности и потерю огромных доходов.

Лустенко подошел к окну. Теплый пахнувший грозой день подходил к концу. Сквозь сетку, натянутую на открытый проем окна, доносился густой комариный звон, а темнеющий сумерками горизонт, еще продолжал сверкать сполохами молний.

Ему только что сообщили, что нужного человека, скоро доставят к нему.

…Мухин осторожно вывел свой «москвич» со стоянки и сразу влился в общий поток мигающих кранными маячками машин. Только что отгремела гроза и залитый дождем асфальт, блестел словно зеркало. Он вел машину осторожно, неукоснительно соблюдая все правила дорожного движения.

Настроение было прекрасным. Завтра будет оформлена купля-продажа всего «движимого и недвижимого», а там….. там, «прощайте скалистые горы», — весело промурлыкал он, выхватывая наружным зеркалом заднего вида, сверкающий мигалками обгоняющий его милицейский «жигуленок». А еще мгновение, и в свете фар его «Москвича» вырастает машущий жезлом гаишник. Мухин притормаживает и послушно паркует машину у обочины дороги.

— Старшина Ребров, — козырнув, представляется гаишник и просит предъявить документы.

— А в чем дело, старшина? — спросил Мухин, протягивая права и талон предупреждений.

Старшина, молча, спрятал документы в карман форменной тужурки и попросил Мухина выйти из машины и следовать за ним.

От милицейской машины отделились две темные фигуры и направились в сторону «Москвича». Потеряв дар речи, Мухин в растерянности остановился и посмотрел им вслед.

— Давайте, давайте, гражданин, — гаишник нетерпеливо подтолкнул Мухина к задней дверце милицейской машины. — Сейчас разберемся и отправитесь дальше, если конечно все окажется нормально.

— Что нормально?! — нервно дернулся Мухин и попытался воспротивиться. Но не успел опереться рукой в кузов, как из салона ее перехватили, и он не успел опомниться, как очутился в салоне.

— Моя машина! — взвыл он, увидев, как выруливает на проезжую часть дороги свой «Москвич».

— А ну сидеть! — рявкнул на него старшина, усаживаясь рядом. — Ни хрена с твоей развалюхой не случится. Будешь вести себя хорошо, вернут тебе ее в целости и сохранности.

Мухин понял, что «влип» в какую-то большую неприятность. Сразу противно засосало под ложечкой и он, сникнув, замолчал. Сверлила единственная мысль: «Кто эти люди? Веригина? Вряд ли…. Только вчера он встречался с начальником районного ОБОП Чепелой, который его инструктировал перед предстоящей поездкой в Польшу. Он сказал, что их общий шеф Веригин заболел, и теперь все указания Мухин будет получать лично от него. Кроме того, он запретил поддерживать любые контакты с сотрудником прокуратуры Моховым. Ослушаться Чепелу он не мог. Это он тогда прихватил его с наркотиками, и только благодаря нему, Веригин, не отправил его на скамью подсудимых…

— Тогда кто? Начальник ГАИ? Тоже нет. Чепела заверил, что гаишники его не тронут…. Может, все же Мохов?

Так ничего и, не додумав, он тупо уставился в лобовое стекло, через которое, кроме вспышек фар встречных машин, ничего различить было нельзя. А потом и эти вспышки куда-то исчезли.

Ехали где-то за городом. Пошел дождь, капли которого глухо застучали по кузову машины. Через мгновение ударил такой силы ливень, что «дворники» едва успевали справляться с его мощным потоком.

Неожиданно впереди замелькали какие-то огни. А еще через какое-то мгновение машина останавливается около строения. Почти сразу подъехал и остановился его «Москвич».

Строение оказалось небольшим деревенским домиком. Комната, куда его привели, была маленькой, и явно не жилой. На потолке тускло светилась засиженная мухами лампочка. Посередине стоял старый, обшарпанный квадратный стол, и четыре, таких же старых, табурета. На том, что стоял у входа, и предложили присесть Мухину.

— Ну и погодка, — хрипловатый голос за спиной заставил Мухина вздрогнуть и вскочить на ноги.

Стряхивая с одежды капли дождя, к столу подошел мужчина, возраст которого из-за падающей тени на лицо, определить было трудно.

— Проходите ближе к столу, — мужчина кивнул на свободные табуреты. — Разговор у нас с вами будет долгий.

Мухин сел напротив. Только теперь он мог рассмотреть лицо незнакомца. На вид ему было около шестидесяти. Мужественное, прорезанное глубокими морщинами лицо, короткая стрижка каких-то пегих с сединой волос, делали его похожим на кого угодно, но только не на бандита.

— Объясните мне, по какому праву меня схватили, и привезли неизвестно куда? И что, наконец, от меня нужно? — давясь от волнения, с трудом прохрипел Мухин.

— Сейчас все поймете, Григорий Васильевич, — вежливо ответил мужчина и, достав из кармана пачку сигарет, зажигалку, положил на стол перед Мухиным.