Сергей Соболев - Шах нефтяному королю

Поэтому пожилые люди, осколок старого мира, не слишком удивлялись тому, что их сосед – кавказец. Вел он себя скромно, незаметно, а в последнее время вообще отсутствовал, лишь несколько раз позвонил откуда-то из-за границы.

Поблагодарив стариков за присмотр, а заодно оставив им объемистый пакет с деликатесными продуктами, – в его содержимое также входил конверт с двумя зелененькими сотенными купюрами, – Бадуев вышел к своим спутникам, дожидавшимся его на улице.

– Это твой дом? – спросил Протасов, когда они прошли на застекленную веранду. – Или кого-то из твоих знакомых?

– Мой, – сказал Ахмад. – Но ты не бойся, Александр, он оформлен не на меня, а на другого человека. Никто не знает, что это собственность Бадуева. Я тут вроде арендатора… «Никто, кроме Руслана, – подумал он. – Но его, к сожалению, уже нет в живых».

– А я и не боюсь, Ахмад. Мне-то чего бояться?

Они вдвоем сняли чехлы с мебели в гостиной. Поскольку окна были плотно закупорены, пыли в комнатах почти не собралось. Открыли воду и газ, проверили, все ли в порядке. Открыв щиток, Ахмад щелкнул рубильником – начало темнеть, пора включать свет.

– Хотел снести этот дом и построить кирпичный. Но все как-то недосуг…

– А мне здесь нравится! – сказала Тамара, которая уже успела обозреть окрестности с резного балкона второго этажа. – Просто прелесть, что за место! Старинная дача… подмосковный лес… даже не верится, что я здесь!

Спали они в разных местах: Тамара наверху, на широкой, массивной, антикварного вида кровати, Протасов в гостиной на диване, а Бадуев, подобно сторожевому псу, охранял их сон – устроился на раскладушке, которую он вынес на веранду.

Встали все рано и уже в восьмом часу утра уселись завтракать. Потом Протасов вышел на воздух покурить, а спустя минуту к нему присоединился Бадуев.

– Ну так что, Александр? Ты согласен?

– Согласен – на что? – усмехнувшись, спросил Протасов, который прекрасно понимал, куда клонит вайнах.

– Ты побудешь здесь пару-тройку дней? Надо, чтобы кто-то присмотрел за девушкой в мое отсутствие. Так получилось, что кроме тебя, Александр, возле меня сейчас нет крепких и надежных ребят.

– Благодарю за комплимент.

– Я подумал, что деньги тебе предлагать бесполезно… Еще драться полезешь.

– Точно. Сразу, Ахмад, получишь в торец!

– Вот видишь?! – Чеченец развел руками. – Резкий ты парень, Протасов, Но это – хорошо.

– Пойми меня правильно, Ахмад… Я хоть и служил в Легионе, по характеру – не наемник! Я не дурак и понимаю, что деньги вещь полезная. Но не все измеряется деньгами… Ладно, не о том говорим. Я бы и так остался, если бы ты… или Тамара… попросили… Ахмад, ты хочешь куда-то уехать?

– Да. Мне нужно кое с кем встретиться, навести справки. Но Тамару я одну не хочу оставлять.

– Тогда тебе придется рассказать мне, хотя бы вкратце, что за люди за вами охотятся. И каких действий, не дай бог, конечно, от них можно ожидать.

Через четверть часа они вернулись в дом. Ахмад показал Протасову, где у него припрятан «ствол» – это был старый добрый «стечкин». На всякий пожарный случай. «Надеюсь, оружие тебе не пригодится», – сказал Бадуев. «Я тоже на это крепко надеюсь», – ответил Александр.

Бадуев подключил к розетке телефонный аппарат. Пообещал вскоре позвонить из города и сообщить номер сотового, по которому с ним можно будет связаться. Больше никому отсюда звонить не следует, сказал он.

Перед тем как уйти, он подозвал к себе Тамару.

– Веди себя прилично, девушка, – сказал он. – Я видел, как ты целовалась в поезде с Протасовым…

– Ты опять за свое, Ахмад?! – грозно, но со смеющимися глазами произнесла Тамара. – Разве я должна спрашивать у тебя разрешения на такие вещи?

Она чмокнула чеченца в щеку.

– Ладно, проехали, – махнул тот рукой. – Взрослые люди, как-нибудь сами разберетесь.

После ухода Ахмада на некоторое время в доме воцарилась неловкая тишина. Тамара, высушив после душа волосы, вышла на балкон. Александр некоторое время бесцельно слонялся по гостиной, в которой пахло деревом и кожей. Вытащив пистолет из тайника, устроенного в кухне, проверил, в каком состоянии бадуевский «стечкин», снаряжена ли обойма.

Потом ополоснулся, вышел на крыльцо, покурил. Как вести себя в нынешней ситуации, он решительно не знал.

Но зато понимал, что между ним и Тамарой что-то происходит. Есть одна древняя как мир игра, в которой участвуют двое: мужчина и женщина…

Вернувшись в гостиную, он увидел, что девушка спускается к нему (сначала на виду показались босые ноги, а затем и стройная фигурка, облаченная в длинный халат из черного атласного шелка). Она посмотрела на него своими темно-ореховыми, чуть влажными глазами и неожиданно поинтересовалась:

– Как твоя рана, Саша? Не беспокоит?

– Absolutly no.

Она подошла к нему почти вплотную. Он тут же ощутил приятную волну запахов, смешанный аромат духов и молодого чистого женского тела.

– Ты знаешь английский?

– Довольно слабо. А вот французский мне так втемяшился в голову, что одно время я на нем даже думал…

– У тебя было прозвище в Легионе?

– Да.

– Какое?

– Руско́. С ударением на «о».

– Это означает «русский»?

– Да, Тамара. Так меня там многие звали.

– Ну-ка, Руско , дай я посмотрю на твою рану.

Повязку с груди Протасова сняли еще позавчера. В том месте, где пуля, отбитая «ладанкой», прочертила кожу, виднелся сейчас лишь багровый рубец. Александр в последние сутки даже не вспоминал об этой пустяковине.

Она сама расстегнула рубашку, затем провела пальчиком – осторожно, почти невесомым движением – по его груди чуть ниже заживающего рубца.

– Больно?

Протасов отрицательно качнул головой.

А про себя подумал: «Наверное, я веду себя неправильно. Я должен охранять эту девушку. Но голова моя забита совсем другим. Ахмад, если бы увидел нас сейчас, был бы сильно недоволен…» – А так?

Она коснулась губами этого рубца. «Глупенький… Если бы мне, действительно нужны были охранники, то вокруг бадуевской дачи уже отиралось бы с десяток «шкафов».

Александр вначале осторожно отстранил девушку, заглянул ей в глаза, затем крепко прижал к себе. Под тканью халата его пальцы ощутили гладкую, как мрамор, но и теплую, как солнечный луч, кожу… Ахмад, конечно, сейчас был бы не слишком доволен происходящим. Но какое им дело до Бадуева?

Не отрываясь от ее губ, Александр решительно потянул за поясок уже знакомого атласного халата.

Они оказались ненасытными любовниками. Оба. Нежные по отношению друг к другу, но сильные, страстные; умеющие отдавать всего себя, умеющие и взять свое…

Не заметили даже, как стало смеркаться.

– Тамара, у меня аппетит прорезался, – сообщил Протасов. Он поцеловал вначале одно полушарие с набухшим коническим соском, затем уделил такое же внимание и другой груди. – Ты же не хочешь, чтобы я съел тебя?