Владимир Шитов - Собор без крестов - 2

По разговору водителя с владельцем мастерской Сто­коз понял, что они давние знакомые, и только благодаря назойливым рекомендациям таксиста Гидас изредка полу­чает себе клиента.

Оформив аренду машины и обменявшись с Гидасом визитными карточками, супруги погрузили в джип свои вещи и отправились в поместье, куда добрались только под вечер. Дорога измотала их до такой степени, что перенеся вещи из машины в дом, они не стали их распаковывать, а легко поужинав, легли сразу спать.

На другой день, хорошенько выспавшись, они уже ни­куда не стали спешить. Не было никакой необходимости вскакивать с постели, поэтому они предпочли понежиться в ней и поиграть с сыном.

После обеда Сергеи съездил на джипе к Шамилю Нуриевичу, чтобы пригласить его с супругой Мерзет Гаруновной к себе домой, поужинать и познакомиться с его женой и сыном. Их семилетней дочери Разият он подарил огром­ную механическую куклу, которая умела ходить, разгова­ривать и нянчить кукленка, лежащего у нее на руках.

Супруги Непсо в своей усадьбе жили замкнуто: и сами редко отлучались из дома, и гостей не принимали. Исклю­чением из общего правила был ближайший сосед — Сергей Стокоз.

Но даже он не знал, почему и как занесло их на Маль­ту, а спрашивать об этом у Шамиля Нуриевича считал не слишком приличным. Сам же Шамиль не находил нужным посвящать соседа в свои секреты. Стокоз понимал, что у каждого из россиян, проживающих на Мальте, были и важ­ные причины, побудившие их забраться в такую глухомань, и масса секретов по поводу капитала, который давал им воз­можность жить безбедно в данных условиях.

Обычно, стоило Стокозу приехать в свое поместье, как Шамиль Нуриевич обязательно наносил ему визит и при­глашал соседа к себе в гости. Такое сложившееся правило соседями никогда не нарушалось, поскольку немного скра­дывало одиночество семейства Непсо.

Во время таких визитов к супругам Непсо, Стокоз обычно обедал вдвоем с Шамилем Нуриевичем. Он уже не удивлялся тому, что Мерзет Гаруновна никогда не разделя­ла с ними трапезу и отказывала в его просьбе сесть вместе с ними. Шамиль однажды объяснил ему, что по адыгейско­му обычаю ни одна женщина не имеет права сидеть за сто­лом с мужчинами, тем более если среди них есть посторон­ний. В подобной ситуации она обязана только старательно обслуживать мужчин, чтобы они чувствовали с ее стороны внимание к себе и заботу.

Покончив с обедом, Сергей и Шамиль вышли на тер­расу, где только и можно было спрятаться от палящего со­лнца в тень. Усевшись в кресла-качалки, они продолжили беседу:

— Шамиль! Я приглашаю тебя с Мерзет к себе в гости на вечер, познакомлю вас с моей женой, сыном, выпьем немного, пожарим шашлыки.

— Обязательно приедем, но только шашлыки буду го­товить я сам! И вино свое принесу сухое, чтобы их поли­вать.

— Не возражаю, — отдал Сергей без боя соседу пальму первенства в приготовлению такого блюда.

— А я, когда увидел, что ты подъезжаешь к моему дому, грешным делом подумал, что опять пригласишь меня по­баловаться с какой-нибудь новой девкой.

— Домашний борщ надоел, хочешь отведать нового супа, — догадливо улыбнулся Сергей.

— Мерзет немного приболела, уже два месяца лечится.

— Смотри, Шамиль, гуляй с бабами с оглядкой, а то, если Мерзет узнает о твоих подвигах, может тебя зарезать. Говорят, что горские девушки смелые по этой части.

— Не надо, Сережа, ты в наших женщинах не разбира­ешься, а в наших обычаях — тем более.

— Ах, какие сложности! Я уже столько слышал о них, что вряд ли ты сможешь меня удивить чем-нибудь новень­ким. Ну попытайся, расскажи, может, действительно, я чего еще не знаю.

— Сейчас, дай подумать. Ага, вот к примеру, сейчас я оденусь и мы с тобой уйдем из дома. Мерзет будет видеть, что я ухожу, но никогда не посмеет спросить, куда я пошел, зачем и когда вернусь.

— Ты ее так приучил? — удивился Сергей.

— Ничему я ее не учил, это обычай у нас такой!

— А наши жены не отпустят мужа, пока не выпытают у него всю подноготную .

— Адыгейская женщина понимает, что таким вопро­сом оскорбит достоинство своего супруга. Не се ума дело мужа. Мужчина знает, что делает, поэтому в ее вопросах, а тем более в советах не нуждается.

— Так что, она должна молчать, даже если знает, что ты ей изменяешь и уходишь каждый вечер из дома к любо­внице?

— Это мое личное дело, поэтому ее не касается.

— Надо будет мне перейти в вашу веру, срочно развес­тись и жениться на адыгейке.

— У нас не принято, чтобы адыгейки выходили замуж за русских. Правда, участились случаи, когда молодые дев­чонки тайно знакомятся с русскими парнями и убегают из дома к ним, выходят там замуж, обзаводятся детьми. Хо­чешь не хочешь, приходится родителям мириться с такими неприятными фактами. Но знаешь, эти женщины развра­щают наш народ. Хвалятся аульским девчатам, что ходят в гости, в кино, могут даже спорить со своими мужьями. А дурной-то пример — заразителен, — вполне серьезно вы­сказал свою точку зрения Шамиль по такому щекотливому для него вопросу.

— Теперь, Шамиль, все грамотные, в том числе и ады­гейки. Наверное, выходя замуж за русских, они от такого брака получают определенные преимущества перед одно­сельчанками, — предположил Сергей.

— Вот именно! — согласился с ним Шамиль. — Но мы боремся с такими отступницами. Поэтому желающих под­ражать им не очень много.

— И как же вы с ними боретесь?

— По-разному. Бьем, например, а бывает, и убиваем. Все зависит от того, как далеко зашли шашни какой-нибудь дуры с русским, кто он такой, кто она, да мало ли!.. То, что позволительно городской адыгейке, аульчанка и сама н€ сделает. Да и жители аула не допустят. У нее условий для разврата не будет. Поэтому у нас невесты из аулов больше ценятся, чем городские.

— Как я понял, ты себе жену взял из аула?

— Как ты догадался! — засмеялся Шамиль.

— А тебе самому какие-нибудь обычаи не мешают?

— Нет, они все для мужчин, абсолютно все. Иногда даже слишком, даже неприятно. Вот я на Мерзет женился по любви. Я ее на руках готов был носить. Но во время свадьбы я сидел, а он стоял рядом со мной. Я понимаю, что жена — служанка своего мужа, муж всегда выше ценится, и окончательное решение тоже принимать мужчина должен, это все правильно, но тогда было очень неудобно. Я, силь­ный мужчина, сижу, а она, слабая девушка, стоит! А ведь у нас свадьбы по несколько дней празднуют. Ты представля­ешь, как она измучилась, бедная, после такой свадьбы!

— Да, мне такой обычай тоже не нравится. Жестоко очень в отношении женщины. Да еще любимой! Не пони­маю я этого.

— Или вот у адыгейцев-шапсугов принято, чтобы близ­кие родственники снимали с невесты все ее украшения, а потом дарить свои. Но чаще всего снимают дорогое, а да­рят барахло какое-то, подешевле. Спрашивается, зачем гра­бить совсем юную семью, у которой еще ничего нет?