Владимир Шитов - Собор без крестов - 2

— То-то же! Я по жизни прошел с достойным уваже­ния человеком и умереть мне за него не обязанность, а честь, — спрятав вновь пистолет под пиджак, оставляя оша­рашенных его отчаянностью парней на лужайке, произнес Угрюмый, и не спеша переставляя ноги, покинул компа­нию, направившись к своей машине.

Никто из компании Луки не посмел его остановить, хотя у многих из них были с собой пистолеты, а сутулая спи­на удаляющегося старика, была очень удобной мишенью. Угрюмый задавил парней своей психикой. Он им оказался не по зубам.

— Какой-то чокнутый, — опомнившись, произнес одни из парней.

— Какой толковый урок он нам сейчас преподал, — с восхищением произнес другой.

— Вот вам и старик, — усаживаясь на траву, не зная что еще сказать, растерянно произнес Лука, у которого пропа­ло всякое желание наслаждаться шашлыками, рыбой и пить пиво.

Исполнив свою нелегкую миссию, Угрюмый сел в «жи­гули» и, устало выдохнув из себя воздух, произнес:

— Поехали, но только, друг, ты не спеши, — попросил он Леселидзе, — Чтоб они не думали, что мы от них убега­ем.

Леселидзе моментально исполнил его просьбу. Когда машина удалилась на достаточное расстояние от шашлыч­ной, Валет поинтересовался у Угрюмого:

— Что за кордебалет ты там устроил?

— За малым не пустил их всех в расход и себя тоже, но сдержался, так как дал слово Леснику на переговорах не выступать и вести себя сдержанно.

Если Угрюмый считал, что в беседе с Лукой вел себя сдержанно, то как же тогда он может повести себя с про­тивником, когда у него будут развязаны руки? Достаточно прожив на белом свете, Угрюмый не дорожил своей жизнью, тем более жизнями других, а поэтому легко шел на убийства. Его настрой передался парням Луки, которые почувствовали, с кем имели дело. Они не стали провоциро­вать его на конфликт и тем самым сохранили себе жизни.

— Ну как, придет Лука сегодня на встречу с Лесником или нет? — поинтересовался Валет.

— Никуда не денется. Придет как миленький.

— Никогда не думал, Угрюмый, что ты окажешься та­ким толковым дипломатом, — довольный результатом по­ездки заметил Валет.

— Тебе, Валет, только шутки шутить, а мне не до этого.

— А чего ты хочешь?

— С удовольствием жахнул бы сейчас стакан крепкого самогона и закусил бы соленым огурцом.

— Твое желание сейчас несбыточно, — разочаровал его Валет.

— Почему?

— Потому, что в четыре часа будет встреча Лесника с Лукой, хрен ее знает, чем она может для нас закончиться. Поэтому мы все должны быть в боевой форме.

— Оказывается ты, Валет, тоже можешь иногда умные мысли толкать, — согласился с ним Угрюмый, замолчав на всю оставшуюся дорогу до компании «Уникум».

Когда Леселидзе, Угрюмый и Валет зашли в кабинет директора, то увидели рядом с хозяином скучающего Туля­ка, Угрюмый подробно рассказал шефу результаты своей беседы с Лукой. Выслушав его, Лесник произнес:

— То, что в беседе с Лукой ты сдержанно вел себя и не выступил, заслуживает похвалы. В наши с тобой годы лиш­ние приключения противопоказаны, но от встречающихся на пути уклоняться тоже не следует, так как они в конеч­ном итоге все равно навяжутся и могут раздавить, — по-видимому, отвечая на свои, мучившего его сомнения, подыто­жил он, — Я подумаю, как поступить с Лукой, а ты можешь пока идти отдыхать.

— У него желание есть стаканчик самограя выпить и закусить огурчиком, — сообщил Леснику Валет.

— Никакой пьянки, потерпи, Гриша, до вечера.

— Что я тебе говорил, Угрюмый? — улыбаясь, спросил Валет.

— Ну ты, Валет, и зануда, не знаю, за что только тебя

Лесник любит? — устало улыбнувшись, беззлобно отчитал его Угрюмый, покидая кабинет.

Валет не стал отвечать Угрюмому на его вопрос, счел для себя целесообразным промолчать. Тем более, что Лес­ник продолжил разговор о своих планах в отношении Луки;

— Такого козла нельзя оставлять в бригадирах. Он сам пачкается в своих ошибках и парней гробит.

— Это факт, — согласился с ним Валет, который давно уже имел зуб на Луку. Теперь же ему представилась прият­ная возможность в меру своих сил и возможностей навре­дить своему врагу.

— То, что Луку нельзя оставлять в бригадирах, мне по­нятно, и я по этому пункту определился. Аркадий Игоре­вич, как ты смотришь на то, чтобы его кодлу взять под свое начало?

— А кто мне ее даст?

— Я! — решительно заявил Лесник.

— Виктор Степанович, не забывайте, что мы в этом го­роде гости, а не хозяева. Может найтись кто-то, кто не со­гласится с вашим решением.

— Это моя забота, и я ее решу всегда, везде, на любом уровне с закрытыми глазами. Ну как, принимаешь мое предложение?

Подумав и оценив множество преград на своем пути, если он согласится взять кодлу Луки под свое начало, Ту­ляк ответил:

— Знаете, Виктор Степанович, я благодарен вам за предложение, но от него отказываюсь.

— Почему? — не ожидавший такого ответа, удивился Лесник.

— Мы все знаем такие поговорки как: «За двумя зайца­ми побежишь — ни одного не поймаешь». «Один на двух стульях не усидит». Я сейчас крепко сижу на одном и не хочу на свою задницу никаких приключений. Тем более, что у вас, помимо меня, на бригадирство до хрена претендентов.

— Кого ты имеешь ввиду?

— Виктора Федоровича, Якова Вахтанговича.

— Их кандидатуры на такой пост не подходят.

— Почему?

— С уважаемым нами Виктором Федоровичем недав­но парни Луки очень грубо обошлись. И хотя он относится к козырной масти, им обрат делать не стал. Поэтому он у бригады Луки теперь никогда не завоюет такого авторите­та, который позволил бы ему командовать ими с должной требовательностью. Ты со мной согласен, Валет?

— Увы! — признал правоту доводов Лесника Валет.

— Так что, уважаемый Аркадий Игоревич, его канди­датура на бригадирство отпадает.

— У вас еще остается Яков Вахтангович на выдвиже­ние.

— Ты, Туляк, глупости не говори. О каком выдвиже­нии Леселидзе на бригадирство может быть речь, если он фраер до мозга костей, не ботает по фене, не знает наших законов? Какой уважающий себя вор позволит ему коман­довать собой?

— Да, тут я действительно загнул. Ляпнул о Якове не подумав, — сдался Туляк.

— Вот если бы вместо Якова его отец! Его кандидатура на выдвижение в бригадиры у меня возражений бы не вы звала, — мечтательно произнес Лесник.

— Вы, Виктор Степанович, моего отца сейчас лучше не трогайте и ни в какие криминальные игры не вовлекайте, — попросил Леселидзе.

— Почему? — удивился его сопротивлению Лесник.

— Если его сын сейчас ходит в товарищах губернатора области и дружит с другими шишками, что нам с вами очень выгодно, то выход на сцену моего отца, как бригадира воро­вской группировки города, сослужит нам медвежью услугу.