Гарольд Койл - Крещение огнем

Напускное спокойствие Диксона никого не могло обмануть. Несмотря на то, что затишье на переднем крае было временным,

Длинный Эл подумывал о том, чтобы отправить его в отпуск на недельку -другую. Но потом всё-таки решил, что это только обо­стрит боль утраты. Пока тот в состоянии выполнять свои обя­занности, пусть остается в штабе. Длинный Эл знал: в конце концов, Диксон смирится с потерей — Джен Филдс все равно не вернешь.

Это не означало, что поиски прекращены. Напротив, под дав­лением Конгресса и средств массовой информации, а также пла­менной агитации, развернутой Амандой Льюис, президент делал все от него зависящее, чтобы выяснить, что же произошло с конгрессменом Льюисом, Джен Филдс и ее группой. Представи­тели Соединенных Штатов, начиная с отделения Общества Крас­ного Креста, ведающего судьбой военнопленных, и кончая Орга­низацией Объединенных Наций, наседали на мексиканское пра­вительство с требованиями немедленно освободить заложников. В свою очередь, правительство Мексики продолжало отрицать свою причастность к инциденту, а работающие в стране сотруд­ники ЦРУ не могли обнаружить никаких фактов, опровергаю­щих это. Наоборот, агенты докладывали, что несколько поли­цейских из разведывательных управлений Мексики тоже прила­гают все усилия к тому, чтобы найти конгрессмена и его спутни­ков. Некоторые утверждали, что эти усилия инсценированы, чтобы придать вес заявлениям правительства о своей непричастности к похищению, но других сведений не поступало.

На территории, контролируемой 16-й дивизией, наземные и воздушные поисковые группы продолжали прочесывать сектор, начиная с места похищения и расширяя круг в попытке обнару­жить налетчиков на группу Льюиса или, хотя бы, какой-то ключ к загадке ее исчезновения. Учитывалась и возможность того, что Эда и его спутников уже нет в живых. Поэтому поисковые отря­ды поручили указание: брать на заметку все, что напоминает недавние могилы.

Длинный Эл одобрял все эти действия, но опасался, как бы его солдаты, возбужденные тем, что средства массовой инфор­мации без обиняков называли "зверским убийством отряда воен­ной полиции и военного эскорта Льюиса", не вымещали свою ярость на невинных людях. Уже стало известно о двух инциден­тах, когда часовые, доведенные до крайности все учащающими­ся атаками партизан, открыли стрельбу по мирным гражданам. Генерал отдавал себе отчет в том, что если так будет продол­жаться, может возникнуть ситуация, когда дивизии придется по­кинуть занятую с таким трудом территорию.

Керро вошел в фургон оперативного отдела, чтобы сменить после ночного дежурства своего напарника, капитана Марка Грампфа. Он уже собрался хлопнуть капитана по плечу, когда заметил Диксона, сидевшего в углу у стола. Подперев голову рукой, подполковник сосредоточенно изучал журнал дежурств, вчитываясь в каждую запись. Приблизив губы к уху Грампфа, Гарольд шепотом спросил:

— Давно он здесь?

— Ушел в два ноль-ноль, а в пять тридцать снова появился здесь.

Капитан выпрямился и покосился на Диксона. Он жалел под­полковника. Несколько лет назад, на Среднем Востоке Диксон во время бомбежки потерял жену. И хотя Керро слышал, что они жили врозь, подполковник нелегко перенес утрату. А те­перь, в самый разгар войны, он потерял... Капитан задумался. Он не знал, кто для Диксона Джен Филдс. Любовница? Подруга? Сожительница? Странная это была связь, во всяком случае, для солдата: ведь военные всегда кичились тем, что являются самы­ми консервативными людьми. Никто не обсуждал союз Диксона и Джен, но все знали, что он значил для подполковника очень много. Да и сам Диксон никогда не пытался это скрывать или оправдываться. Джен — очень привлекательная девушка, этого у нее не отнимешь. А какая незаурядная личность! Во многих отношениях они с Диксоном представляли собой отличную пару. И все же Гарольд не мог решить, как назвать их союз. Может, для него просто нет названия? Может, он, как и военная карьера Диксона, принадлежит к тем явлениям, которые не подпадают ни под какие определения и категории?

Покачав головой, капитан собрался подойти к Марку — тот уже стоял у карты, готовый ввести сменщика в курс дела, — когда в фургон влетел начальник дивизионной разведки:

— Скотти, мы их нашли!

Не понимая, о чем идет речь, Диксон посмотрел на него от­сутствующим взглядом:

— Нашли? Кого нашли?

— Помнишь, я тебе говорил: странно, что ни там, где перестреляли отряд военной полиции, ни там, где похитили Лью­иса, не пропало ни одного ствола?

Диксон не помнил этого, но, на всякий случай, кивнул, желая, чтобы офицер поскорее перешел к сути дела.

— Во всех других стычках, где, по нашим сведениям, уча­ствовали части мексиканской армии или партизанские форми­рования, все мало-мальски ценное оружие и снаряжение изыма­лось. Даже под огнем противника мексиканцы с риском для жизни собирали все, что можно, прежде чем отступить. Видишь ли, партизанские отряды, как и вся мексиканская армия, очень пло­хо вооружены, и никогда не упускают возможности пополнить свой арсенал.

Разведчик говорил так быстро, что Скотт с трудом улавливал нить разговора, но не останавливал собеседника. Он слишком устал и мечтал об одном: чтобы начальник разведки поскорее закончил. А тот продолжал:

— К тому же, в тех двух случаях, когда мексиканцы взяли пленных, Международный Красный Крест уже через двадцать четыре часа знал полное имя, звание и номер страхового полиса каждого солдата.

Офицер продолжал ходить вокруг да около, готовясь перейти к главному, которого так ждал подполковник.

— О'кей. Я уже понял, что эта засада отличается от других. Ну, и что дальше?

Лицо начальника разведки озарилось торжествующей улыб­кой:

— Да то, что мексиканская армия не нападала ни на полицей­ский пост, ни на Льюиеа. И заверения мексиканцев, будто они не имеют к этому отношения, — чистая правда. Они тут-ни при чем.

Диксон потряс головой:

— Слушай, ты меня совсем запутал. Твои рассуждения по поводу брошенного оружия весьма интересны, но сами по себе они мало что значат. В конце концов, любой может допустить промах.

Его собеседник извлек небольшую желтую папку с надписью "Совершенно секретно":

— Раненый мексиканец, которого нашли на КПП, вчера ве­чером пришел в себя, и его смогли допросить.

Разом сбросив с себя апатию, Скотт подался вперед:

— Ну и что?

— В том, что он рассказал, много непонятного. В основном, это бред. Видишь ли, он очень плох. Врачи говорят, что он чудом остался жив. Но сейчас это не важно. Важно, что та обры­вочная информация, которую из него удалось вытянуть, согласу­ется с другими сведениями, в том числе и с тем фактом, что ни в одном из случаев не пропало оружия.