Гарольд Койл - Крещение огнем

Диксон начал терять терпение:

— И что же получается в итоге?

Начальник разведки стал не спеша загибать пальцы:

— Во-первых, он никакой не мексиканец — и даже не рабо­тает на мексиканское правительство. Это мы знаем наверняка. Оказывается, он — колумбиец, наемник. Это подтвердило ЦРУ несколько часов назад. Похоже, он работает на какого-то глава­ря наркомафии, которого называет эль Дуэньо, по-испански — "хозяин". Почему он его так называет, пока не совсем ясно, но это не важно.

Скотт в отчаянии вскинул руки:

— Послушай, я сдаюсь. Можешь ты мне сказать, что же все- таки важно?

Офицер окинул взглядом помещение, чтобы удостовериться, что в нем нет посторонних. Потом придвинул папку поближе к Диксону.

— Не могу. Во всяком случае, здесь. Это строго секретная информация. Или читай сам, или приходи ко мне — я расскажу тебе о том, чем, по нашему разумению, заправляет этот тип, эль Дуэньо.

Когда подполковник взял в руки папку, начальник разведки, не в силах удержаться, добавил:

— Если хотя бы половина того, что в ней содержится, ока­жется правдой, нашему бесстрашному лидеру в Белом Доме и половине ЦРУ впридачу придется подыскивать себе другую ра­ботенку.

Встреча близилась к концу. Молина обратился к Барреде.

— Значит, мы договорились, Эмануэль. Ты должен так рас­считать все действия, чтобы полковник Гуахардо мог успешно завершить свое дело. С этим не будет проблем?

Барреда покачал головой.

— Нет, с нашей стороны никаких проблем не будет. Все за­висит от того, какое решение примет командующий 16-й броне­танковой дивизией. Я готов к любому варианту. Если американ­цы не согласятся явиться на встречу, которую пытается устроить Альфредо, или после встречи кинутся передавать дело в руки Государственного департамента [8] Министерство иностранных дел США (разг.) , я лично свяжусь с американским поверенным в делах и передам ему все материалы. Если же ко­мандующий дивизией согласится сотрудничать с Альфредо, я отложу встречу с поверенным в делах до семи утра двадцатого.

Прикрыв глаза, Эрнаццо кивнул:

— И для тебя, и для всех нас будет лучше, если дело закон­чится успешно.

— Мы с Альфредо уже говорили тебе, Эрнавдо: все зависит от того, как поведут себя американцы.

Открыв глаза, Молина обратился к Гуахардо:

— Нельзя ли своими силами захватить лагерь наемников и освободить пленников? Неужели надо обязательно информирб- вать американцев?

Полковник ответил, не поднимая глаз от лежащей перед ним папки:

— Можно попробовать. Я даже могу тебе обещать, что ни один из наемников не уйдет. Но я не могу гарантировать, что американцы останутся в живых, тем более, что мы знаем: даже среди нас, членов Совета, есть предатели.

Слова Гуахардо заставили Молину поежиться: ведь именно он, он один отбирал кандидатуры для Совета тринадцати. Его угнетала мысль, что он ошибся, и тем самым подверг риску об­щее дело.

— Почему ты считаешь, что американские солдаты справятся лучше твоих людей?

Альфредо посмотрел сначала на Барреду, потом — на Моли­ну и неторопливо ответил:

— Не лучше, абсолютно не лучше. Они, как и мы, будут дей­ствовать вслепую. Вся разница в том, что вся ответственность ляжет на американцев. Это будет их операция и их ошибка, если заложники, не дай Бог, погибнут.

Молина встал из-за стола, окинул взглядом бумаги, которые передал ему Гуахардо, потом обоих министров и тяжело вздох­нул. Подняв глаза к потолку, он еще раз вздохнул, потом подо­шел к окну и, заложив руки за спину, стал рассеянно смотреть на площадь. Через минуту-другую он бросил взгляд через плечо на Гуахардо.

— Явись ты ко мне с сообщением, что у дверей кабинета меня ожидает марсианин, я воспринял бы это спокойнее. — Эрнандо скрестил руки на груди и покачал головой. — Не слиш­ком ли мы хитрим, дружище? Ведь так ненароком можно пере­хитрить самих себя. Мне все-таки кажется, что было бы лучше и надежнее просто публично объявить о том, что нам известно, или передать американцам те сведения, которые у нас имеются. Твоя военная операция, Альфредо, как и дипломатические игры Эмануэля, сопряжены со слишком большим риском. — Повер­нувшись на каблуках, он в упор посмотрел на Гуахардо. — Нет, по-моему, следует поставить в известность американцев и на этом успокоиться.

Сидя на своем месте, Альфредо разглядывал лежащие на ко­ленях ладони.

— Мы должны быть реалистами, и видеть правду такой, как она есть, а не такой, какой нам хотелось бы ее видеть. Мы знаем: как только информация пойдет по официальным кана­лам, она сразу станет известна Аламану, какие бы меры предос­торожности мы ни принимали. Господи, мы ведь больше не мо­жем доверять даже своим братьям, членам Совета! — Подняв взгляд, Гуахардо пристально посмотрел в глаза Молине. — Да, мой план сопряжен с большим риском. Но если мы хотим поло­жить конец тому, что происходит, без этого не обойтись. И от­части риск обусловлен привлечением американской армии для освобождения пленников.

— А ты что скажешь, Эмануэль?

— Нельзя упускать из виду тот факт, — проговорил полков­ник Барреда, — что успех этой операции даст обеим странам возможность с честью выйти из создавшегося тупика. Я полностью согласен с Альфредо. Слишком многое поставлено на карту, чтобы полагаться только на себя. Даже если американцы потер­пят неудачу, это даст мне предлог для того, чтобы начать перего­воры с ними.

Повернувшись, Молина подошел к столу и, взяв рапорт Бар- реды и Гуахардо, помахал им в воздухе:

— Надеюсь, вы оба понимаете: если американцы нам не пове­рят, у нас нет будущего. Светлое будущее народа Мексики, о котором мы мечтаем, превратится в позор и рабство, в будущее, где правят гринго и главари наркомафии. Разве к этому мы стре­мимся? — Положив бумаги, Молина снова отошел от стола.

Ответ Гуахардо прозвучал спокойно и решительно:

— Я лично отвечаю за то, чтобы все произошло именно так, как мы запланировали.

Подойдя к соратнику, Молина остановился и посмотрел на него долгим взглядом:

— Прости меня, дружище, но я не могу тебе позволить посту­пить так, как ты хрчешь.

Гуахардо медленно поднялся. Глядя другу в глаза, он медлен­но улыбнулся:

— Эрнандо, дорогой, я не прошу твоего разрешения. Я прошу только благословения.

Молина нахмурился: он понял, что Гуахардо не шутит.

— Очень скверно, Альфредо, что мы рещаем этот вопрос, не поставив в известность других членов Совета. Когда обо всем станет известно, ты понадобишься мне здесь, рядом, пока Эма­нуэль будет занят с американскими дипломатами.

Лицо Гуахардо осветилось улыбкой.

— То, куда я, как министр обороны, намерен отправиться, — военная тайна. А поскольку предстоящая операция — дело на­циональной безопасности, и поэтому ее подготовка ложится на мое ведомство, то я в ответе за ее исход.