Сергей Зверев - Наследство хуже пули

Вайс чуть побледнел, и щека его дернулась – знакомый Мартынову верный признак того, что у начальника security «Хэммет Старс» начинает портиться настроение.

– Вы, вероятно, полагаете, Мартенсон, что старик Вайс заглотит эту блесну, широко распахнув пасть?

– Я не знаю, насколько широко ты будешь распахивать свою пасть, да только это есть правда, и от нее никуда не деться, – Мартынов размял шею и окинул взглядом картину перед собой. – Давайте стреляйте быстрее, что ли… Я, во всяком случае, у себя на родине коньки откину.

Затаив улыбку в усах, Вайс крикнул в темноту: «Уилки!»

Через минуту послышались еще шаги, и троица ночных гостей заметно заволновалась и затопталась с вытянутыми руками на месте. Кажется, к месту противостояния приближалось подкрепление, и это было не их подкрепление…

Тот, кого назвали именем Уилки, вошел не первым. Чуть задержавшись у низкого входа в рубку, он подтянул к себе и втолкнул внутрь женщину. Мартынову оказалось достаточно бросить на нее взгляд, чтобы узнать в ней ту, за которой он невольно наблюдал из леса. Тогда она сидела на лавочке, плакала, и рядом с ней лежал на лавке серебристый кейс. Сейчас она была в тех же джинсах, той же футболке, но чемоданчика с нею не было.

Он помнил свое восхищение ее фигурой и лицом, которое даже в рыданиях было прекрасно и мило. Сейчас он видел лицо гневное и вынужден был признать, что и это его не портило. Он ни разу не видел, как женщина улыбается, но верил, что это, наверное, восхитительная картина…

Изумившись стечению обстоятельств, Мартынов взглянул в ее глаза, и она встретила этот взгляд с той покорностью, которой доверяются судьбе…

– Что-то она совсем расклеилась, – заметил Уилки, глядя себе под ноги, где лежала женщина. – Чуть что – падает. Мертвого Мартынова увидит – в обморок, живого увидит – туда же.

– Это что за репризы, Вайс? – не скрывая своего недоумения, спросил Андрей. – Вы что, очумели? На кой вы эту девчонку сюда притащили?

Вайс занервничал, хотя виду не подал. Но он слишком долго работал вместе с Мартенсоном, чтобы тот этого не заметил. План с шоковой терапией не удался. Девка рухнула на палубу, русский зэк даже не моргнул глазом. После всего сказанного с экрана телефона такое ледяное спокойствие менеджера «Хэммет Старс» должно выглядеть либо невероятной актерской игрой, благо ставки на кону великие, либо… он действительно ничего не помнит.

Как бы то ни было, руки у всех шестерых порядком подустали, и нужно было либо следовать совету Мартынова – стрелять, либо искать компромисс. Не разглядев до сих пор в глазах стороны противостояния яркого ума, Вайс решил взять роль парламентера на себя.

– Переводите, Томсон… Сейчас мы все опускаем оружие. Если господам нужно в Томск, то пусть так и будет. В силу некоторых обстоятельств, которые начали внезапно открываться передо мной, я вынужден признать, что даже в условиях цейтнота мы никуда не торопимся. Мы все идем одним судном до станции назначения. В Томске господа сходят, мы продолжаем наше путешествие. Если вас устраивает такой вариант, прошу ответить мне.

– Короче, так, придурки, – дав знак Томилину молчать, Мартынов обращался к своим ночным гостям. – Если хотите жить, сядьте и не дергайтесь. Они тоже сядут и тоже не будут дергаться. Вы сойдете в Томске.

Вайс убрал оружие первым. Его примеру последовал Адмирал. Вскоре на палубе пахло не напряжением, а лишь запахом аммиака из судовой аптечки Мартынова.

– Странная у нас компания, – закуривая, заметил Вайс, разглядывая пассажиров теплохода. – Удравший с деньгами русский американец, трое наркокурьеров, русская женщина, два русских уголовника и американский гражданин, радеющий за интересы компании.

Томсон по привычке перевел, и Адмирал поинтересовался, почему Вайс решил, что они – наркокурьеры.

– Мартынов не ошибается, – перевел слова Вайса Томилин.

Два часа в рубке висела тишина, тревожимая лишь урчанием двигателя…

Когда Маша открыла глаза, она увидела вокруг себя темноту, а под головой подушку. Не обращая внимания на запахи, которые никак не могли появиться в ее ордынской квартире, она перевернулась на спину и положила руки на лицо.

Ей приснился ужасный сон. В ее квартиру ворвались двое, увезли – о боже! – на кладбище и разрыли Андрюшину могилу. Потом один из кошмарных гостей стоял над трупом, а она подошла к гробу и заглянула в лицо Андрея… Потом – суета, она ничего не помнит, и вдруг – совершенно отчетливо и ясно – лицо Андрея! Только уже не изувеченное смертью, а живое.

Если возможно такое, чтобы она проснулась не после его смерти, а до нее…

Отвлекшись от размышлений, она вдруг почувствовала, что кровать под ней движется, и движется ритмично, словно ездит на каких-то салазках.

И вдруг запахло машинным маслом, старым деревом и сыростью.

В недоумении Маша вскочила с постели и больно ударилась затылком о какой-то предмет.

«Боже мой, – подумала она, – где я?..»

Разобрав среди полной темноты очертания круглого оконца, она добралась до стены и прижала лоб к холодному стеклу.

На уровне ее груди колыхалась… вода. Она… плывет на каком-то судне…

На ощупь найдя ступени и поднявшись по ним наверх, ударившись еще три или четыре раза, она нащупала ручку двери и попробовала потянуть ее на себя. Не получилось и вытолкнуть дверь. И тогда она вернулась на постель, села и стала вспоминать.

И когда вспомнила, сердце ее забилось быстрее…

Зная Мартынова, Вайс мог смело утверждать, что после санкции Малькольма на отстрел русского консультанта и после неприятного инцидента, когда в гостинице двое из команды Вайса напали на Мартынова, последний мог уже сейчас перегрызть всех, кто находился на борту. Обид Мартынов не прощал, их помнил и сейчас был спокоен и лишь чуть встревожен навалившимися хлопотами лишь потому, что… действительно ничего не помнил. Даже если русский решился на игру, думал Вайс, все равно в его глазах горел бы неподдельный огонек ненависти. И этот огонек начальник службы безопасности «Хэммет Старс» узнал бы и насторожился. Однако русский выглядел странно. И появление на борту женщины, которой он всего неделю назад признавался в любви, и появление Вайса с его людьми воспринял равнодушно, невозмутимо…

События развивались столь стремительно, что присутствие на судне троих наркокурьеров Вайса не удивляло. Скорее забавляло. Что он меньше всего предполагал, направляясь в Россию, так это соседство со странными людьми, которые ходят по теплоходу, держа руки в карманах, и сверкают белками в темноте ночи.

А что делать? Устраивать перестрелку? Это просто стечение обстоятельств – успокаивал себя Вайс, глупость, и больше ничего. Соседям нужно до Томска – нет вопросов. Пусть идут. Но не до Томска. Томилин и Уилки уже в курсе и ждут сигнала. Лишние свидетели американских разборок на русской земле Вайсу ни к чему. Неизвестно, где и каким образом Мартынов наследил на ней за неделю, и не хватало еще, чтобы его, гражданина США, присовокупили и к этим событиям, да еще и к транспортировке наркотиков…