Максим Гарин - Атаман. Кровь за кровь

Однажды Терпухин попался на уловку неприятеля и оказался в окружении доброго десятка вооруженных людей. Поначалу струхнул, но когда понял, что его окружили не молдаване-националисты, а обычные наемники непонятной национальности, от сердца отлегло. Он мог бросить оружие и сдаться в плен. С улыбкой. Потом его выменяли бы на точно так же попавшегося джентльмена удачи. Впрочем, сам он не был джентльменом удачи. Особенно в Приднестровье. Представители каждой коренной или укорененной нации преследовали свои интересы. Национально озабоченные украинцы помогали приднестровским русифицированным украинцамвоевать против молдаван, на стороне которых воевали точно такие же национально озабоченные украинцы, ведшие борьбу против «москалей».

Впрочем, это все досужие размышления. Жизнь спецназовца, особенно такого вышколенного, приобретшего богатый опыт ведения войны спецметодами, имеет определенную, высчитанную по международным методикам цену в долларах, фунтах и марках. Дрожание в коленях при расчетах не учитывается. Это личное дело каждого.

Разумеется, волка как такового Терпухин не боялся. Какой может быть страх, если у тебя в руках такое грозное оружие, как автомат Калашникова! Юрий испытывал даже некоторое наслаждение от того, что боялся, просто боялся, как ребенок боится темного чулана. Испытывая это естественное человеческое чувство, Юрий мог надеяться, что однажды к нему вернутся и более благородные и глубокие чувства. Любовь, к примеру.

Исходов камыши вдоль и поперек, Терпухин ничего не обнаружил. Тогда он вернулся и пошел к яме под кустом жимолости. И тут он явственно услышал, как кто-то бежит через кусты. Юрий оглянулся, одновременно вскидывая оружие. Громадный тощий волк летел на него, делая огромные прыжки. Юрий поймал грозный силуэт в металлическое кольцо целеуказателя, сместил штырек мушки с прорезью прицельной планки и плавно нажал на спусковой крючок. Струи пороховых газов встряхнули свисающие ветки. Волк вскинул передние лапы, уткнулся носом в землю, рванулся, оскалился и завалился на бок, прижав передние лапы к тощему брюху.

Терпухин подбежал к зверю. Желтые глаза волка под бугристыми бровями с редкими оборванными волосами смотрели на Юрия с укоризной. Казалось, что жажда жизни, борьбы не покинула зверя, тело которого было насквозь прошито десятком пуль. Казалось, что серый хищник сейчас поднимется и прыгнет на обидчика. Терпухин наставил на волка автомат, по зверь часто-часто заморгал, в горле у него что-то заклокотало, раздался и замер предсмертный хрип, и хищник застыл. Однако желтый глаз по-прежнему с лютой злобой смотрел на человека. Потом волк еще раз чуть слышно всхрапнул, оскалив бледно-желтые десны, по его поджарому телу пробежала последняя мелкая дрожь, и все кончилось.

Терпухин, все еще не снимая палец со спускового крючка и по-прежнему наставив ствол автомата на зверя, подошел к нему совсем близко. Он заглянул в его стекленеющие глаза, пнул волка ногой под выпирающие ребра и не без отвращения вытер носок обуви о траву — в шерсти волчуги копошились мелкие насекомые-паразиты.

«Даже шкуры не снимешь, — подумал Юрий, — разве что подождать, когда остынет, да хлоркой какой посыпать?»

Теперь можно было узнать, что же было в яме под кустом жимолости. Но едва Терпухин подошел к кусту жимолости, как из ямы выскочила громадная волчица и глухо зарычала. Юрий сделал резкое движение — положил руку на автомат, и она прыгнула за куст. Прыгнула так, словно у нее не было шеи, не поворачиваясь, а боком, всей тушей, как бревно. Юрий хотел было выпустить очередь по кустам, но передумал.

Он подбежал к яме, стараясь не вдыхать исходящий из нее смрад и глянул вниз. Там, на дне, валялись белые кости, а в углу ямы была вырыта неглубокая пещерка. Из нее на Терпухина уставились дрожащие головастые твари.

«Волчата! — удивился Юрий. — Вот это да! Волк защищал волчат, а волчица уводит меня от них… Нет, далеко ты не уйдешь!»

И в самом деле, Терпухин прошел метров сорок вперед и увидел волчицу, злобно глядящую на него из кустов. Прикончить ее было проще простого, но Юрию было интересно понаблюдать за поведением зверя.

Он пошевелился, и волчица скрылась в кустах. Терпухин понял, что она уводит его от волчат, поэтому пошел обратно к яме. Волчица двинулась за ним. Тогда он пошел прямо на нее и в конце концов выгнал хищницу из балка. Волчица крупными, размашистыми прыжками понеслась по степи, обегая хутор Демидова. Юрий выкарабкался из балка и пошел к хутору, на котором жила дочь Демидова с мужем-моряком по фамилии Авдеев.

Волчица остановилась и следила за человеком, иногда принюхиваясь к земле. Вела она себя так, словно была собакой и не раз навещала хутор. Неожиданно из дома выскочил Авдеев, на ходу заряжая охотничье ружье, припал на колено и выстрелил.

Волчица огромными прыжками умчалась в поле.

— Стой! — заорал Терпухин. — У нее волчата!

Но Авдеев не слышал. Снова хлопнул выстрел. Волчица кувыркнулась, вскочила и принялась в ярости кусать собственное тело, в котором, очевидно, засела картечь или пуля. Когда Терпухин подбежал к ней, она попыталась уползти. Чтобы избавить волчицу от мучений, Юрий выстрелил ей в голову.

Когда подбежал Авдеев, волчица была мертва.

— Зачем ты стрелял? — спросил Терпухин. — У нее же в балке волчата!

— Она потаскала гусят… — оправдывался Авдеев.

— Гусят не она потаскала, — возразил Юрий. — Волки никогда не озоруют возле логова.

— Как же, не озоруют! Четырнадцать гусенят выволокла, сволочь! Мы и капканы ставили, и отраву сыпали… Поначалу думали, лиса…

«Значит, детеныши остались одни, если это их мать», — подумал Терпухин, и ему до боли стало жалко волчат.

Сахибу всю жизнь не везло. Не везло, вероятнее всего, от того, что его отец, узбек по национальности, встретил русскую, и в результате этой встречи появился Сахиб. Чтобы угодить мужу, мать записала Сахиба узбеком по национальности.

Отец Сахиба был военным, но командовал только в семье. Он не пользовался уважением среди офицеров. Сына его, Сахиба, третировали в школе, потом унижали в армии. Уже после того, как Союз развалился, Сахиб поехал на заработки в заполярный Мурманск. Его, молодого и сильного, охотно взяли на службу в военную часть в качестве контрактника. Однако служба у Сахиба, как и у отца, не заладилась. Сахиб прервал контракт и решил вернуться домой, на родину отца.

Наверное, все сложилось бы в его судьбе иначе, не повстречай Сахиб на мурманском вокзале знакомого по имени Карим. Тот стал убеждать его не торопиться с отъездом, мол, есть возможность в короткий срок заработать приличную сумму, с которой не стыдно будет вернуться в Узбекистан.