Сергей Зверев - Остров флотской чести

На то, чтобы открыть задний борт кузова, перетащить и загрузить ящики, понадобилось не более пяти минут. Закончив погрузку, мужчины почти синхронно запрыгнули в кузов и опустили полог брезентового тента.

– Ты, парень, давай-ка пересаживайся на пассажирское сиденье – отдохни маленько. Дальше я сам поведу. – Орехов, не спуская глаз с хозяина машины, обошел кабину спереди и уселся за руль. Повернул ключ зажигания, воткнул передачу и, плавно нажимая на педаль газа, тронул грузовик с места, не забывая включить поворотник и глянуть в зеркала заднего вида – на дороге, к счастью, пока не было ни одной машины. – Вот видишь, как все прошло – просто замечательно! Ты, главное, не бойся – мы просто малость в сторону проедем. За машину не переживай – водить я умею! И это… Без криков, истерик и прочих глупостей – о-кей?

Водитель в ответ понятливо закивал и со смиренным вздохом откинулся на спинку сиденья.

– Кстати, карта дорог у тебя есть, амиго? – подполковник ловко выкрутил руль и свернул на проселочную дорогу. В ответ на вопрос шофер лишь кивнул и глазами показал на крышку бардачка, в книжках красиво именуемого «перчаточным ящиком». – Давай-ка, парень, на пальцах объясни мне, где нам найти кратчайшую дорогу к побережью! Как тут у вас, дорожная полиция лютует, нет? И вообще, есть она?

– Полиция есть. Нет, они водителей грузовиков почти никогда не останавливают – мы редко нарушаем. Да и они – нормальные ребята. Надо очень сильно постараться, чтобы они разозлились и остановили нарушителя, – листая тоненький атлас автодорог, угрюмо ответил отстраненный от управления собственной машиной толстяк и, не глядя на захватчика из «хе дос», спросил: – Из самой Гаваны, что ли? Если местных дорог не знаете? Да и акцент у тебя какой-то странный…

– Умный и наблюдательный? – Орехов с веселым прищуром глянул на кубинца. – Молодец, но лучше делом займись, пинкертон хренов! И вопросов поменьше – здоровее будешь. Развилка впереди – нам куда?

– Давай налево! Отсюда до побережья миль двадцать пять останется…

– Рамирес, чертов пьяница, где ты сейчас? Почему на связь не выходишь? – где-то под потолком кабины, перекрывая рокот дизеля, неожиданно раздался чей-то визгливый голос, сопровождаемый характерным потрескиванием. – Рамирес! Чтоб ты лопнул… Прием!

Орехов в первую секунду вздрогнул от неожиданности, но тут же сообразил, что это не голос с небес, а всего лишь обычная радиосвязь, которой сегодня оснащены многие грузовики во всем мире. Водитель вопросительно посмотрел на подполковника – мол, что делать-то? Орехов кивком указал на закрепленный на кронштейне микрофон, но тут же красноречиво провел оттопыренным большим пальцем поперек горла. Хозяин грузовика оказался понятливым – взял в руку микрофон и совершенно будничным тоном ответил:

– Да здесь я, старый болтун! Что ты разорался, как баба… У меня все в полном порядке, груз доставлю вовремя. Сейчас только заскочу на часок-другой к одной милашке! Так что не беспокой меня… Да, и смотри, моей Марии не проболтайся! Все, отбой связи!

Орехов одобрительно посмотрел на вновь притихшего кубинца, подмигнул и снова перешел на язык жестов – на этот раз подполковник сложил из пальцев нолик, означавший «о-кей». Рамирес в ответ кисло улыбнулся и пренебрежительно взмахнул ладонью – вероятно, это следовало понимать как «да ладно, чего уж там!».

Орехов, ориентируясь по показаниям спидометра, прикидывал, что вот-вот должен показаться отмеченный на карте поселок с каким-то труднопроизносимым названием. Но рыбацкая деревня все равно появилась как-то неожиданно – лес оборвался, и чуть ли не перед носом грузовика показалась белая песчаная полоса берега, кое-где утыканная невысокими пальмами с мохнатыми метелками листьев. Вдоль берега тянулся нескончаемый ряд домов, домишек и просто хижин, построенных из досок, старых листов железа и прочей дряни. Между построек там и сям торчали высокие колья с развешанными на них сероватыми длиннющими сетями, а вдоль сколоченного из досок пирса-причала приплясывали на волнах ленивого прибоя десятки разнокалиберных лодок.

Орехов уверенно подрулил к левой оконечности причала, развернулся и довольно лихо сдал назад, после чего бросил взгляд в зеркало заднего вида и негромко приказал шоферу:

– Сиди спокойно, не вертись и в зеркала не пялься! Сейчас ты подпишешь одну бумагу и твердо запомнишь на всю оставшуюся жизнь: о нас никому ни слова! Иначе – честно предупреждаю! – жизнь твоя будет очень короткой… – подполковник достал из кармана большой лист бумаги и протянул Рамиресу. – Писать, надеюсь, умеешь, амиго? Вот и заполни все графы – имя, адрес, номер грузовика и все остальное…

Водитель послушно кивнул и, сосредоточенно посапывая, написал все, что требовалось. Затем поставил подпись и протянул бумагу о неразглашении государственной тайны представителю грозной «Дирексьон де Интелегенсиа», чьи реквизиты украшали документ.

– Вот и славно, пепе, – Орехов бережно свернул и спрятал документ, примерно десяток часов назад изготовленный и распечатанный на судне, где сейчас приглядывал за капитаном и мотористом и охранял груз золота капитан Катков. Затем подполковник извлек нож и, не обращая внимания на вмиг побелевшего и вжавшегося в спинку сиденья Рамиреса, мигом перехватил провода, тянувшиеся к рации. Для верности от души пару раз, пробивая корпус, ткнул острием в электронную начинку. Нож тут же исчез, а вместо него в пальцах Орехова оказались три бумажки по сто долларов. – Это тебе за испорченную рацию и за работу. Вот и все, пепе, – ты свободен! Но про бумагу помни и никому ни слова! О-кей, амиго?

– Си, сеньор, ни слова…

– Давай, кати к своей Марии… И вот что, сеньор Рамирес… – подполковник придал лицу соответствующую серьезность: – Едешь прямо домой и ровно сутки носа никуда не высовываешь, понял?

– Но, сеньор офицер… А как же груз – мне его сдать надо!

– Что за груз? – после короткого раздумья спросил «офицер хе дос».

– Да разный: одежда, то-се. Есть и электроника – телевизоры, магнитофоны…

– Значит, не протухнет… Все, я сказал – сутки!

Орехов легко спрыгнул на песок и прощально помахал кубинцу рукой, на что тот кисловато улыбнулся в ответ и нажал на газ так, что грузовик чуть ли не прыгнул с места, поспешно покидая побережье. Правда, уже скрываясь под зеленой сенью леса, грузовик послал-таки прощальный гудок сигнала, прозвучавшего как-то по-особенному залихватски и радостно.

– А в зеркала он все-таки глянул, собака, – провожая взглядом грузовик кубинца, сообщил Орехову мичман Троянов, стоявший рядом с аккуратным штабелем, накрытым брезентом.

– Да и хрен с ним, – беспечно отмахнулся подполковник и легонько ткнул носом высокого ботинка в брезент, – пусть смотрит. Лишь бы лишнего не болтал – а это я, пожалуй, гарантирую. Мужик – не дурак и понимает, что со службой безопасности ссориться – себе дороже. Так что, товарищ старший мичман, объявляю вам благодарность за отличную работу на компьютере!