Александр Добродомов - Мытарства пассионариев

- А что со мной сделается.

Мужики переглянулись и улыбнулись.

- Здесь можно свободно говорить, здесь нет прослушки и камер.

- Какая таинственность. Что это за место и где тот молодой священник, что был со мной?

- Так он вправду священник? - глаза мужчин почему-то заискрились радостью. - А какой, православный? Наш?

- Самый взаправдашний православный священник Русской Православной Церкви Московского Патриархата. А что? Вы чему так искренне радуетесь?

- Мы не будем пока вам ничего говорить, но там, за этой дверью, с вами хочет кое-кто встретиться. Там и получите ответы на все вопросы. Прошу вас, заходите. А мы пойдем. До свидания. Извините, если переборщил с рукоприкладством.

Последние слова виновато произнес тот самый конвоир, с которым они разыграли спектакль избиения.

- Да ладно, ничего, все в порядке. Эй, постойте, а цепи?

- Там с вас всё снимут. Входите! - сказал конвоир и скрылся с товарищем за входной дверью.

Андрей стоял в предбаннике барака между двумя дверями, ничего не понимая. С одной стороны мистический страх американцев перед обитателями этого места, а с другой - спокойная деловитая доброжелательность встретивших их с отцом Арсением обитателей этого самого страшного места. И вот дверь, за которой его ждут. Друзья.

Ладно, посмотрим. Андрей решительно зазвенел цепями к двери и постучал в нее.

Слабый старческий голос откуда-то из глубины барака ответил:

- Войдите!

Не успел Андрей прикоснуться к ручке, как дверь открыл интеллигентного вида мужчина в простом костюме (такие раньше продавались в Советском Союзе и их носили инженеры и учителя). Лет сорок пять, тонкие черты лица, высокий лоб, очки в потертой роговой оправе, аккуратные усы и бородка - ни дать ни взять профессор института!

- Проходите, пожалуйста, вас ждут. Игорь, Олег, снимите с гостя эту гадость!

К вошедшему гостю подошли два молодых человека с ящиком инструментов и споро сбросили оковы.

- Прошу. Сюда, пожалуйста.

Андрей оглядывал барак. До половины это было просторное помещение с подобием кухни (почерневшая от времени и покореженная дюралевая мойка для посуды, пара подвесных рукомойников, кирпичная печка с жаровней и затушенная по причине лета буржуйка). Рядом двумя рядами протянулись столы. Всего человек на двадцать-двадцать пять. Вторая половина представляла собой разделенную щитами на мини-квартиры жилую зону.

Около печки суетились четыре женщины. Двое чистили овощи и зелень, а двое других куховарили на жаровне.

Из небольших закопченных выварок поднимался ароматный пар. В углу сидела древняя бабулька лет девяноста и слепо щурилась на вошедшего.

В ногах прямо на полу сидел. давешний волохатый знакомец Остап!

«Профессор», указав на табурет напротив, сел рядом со старушенцией.

Андрей представился и сел.

- Алексей Марченко, турист из Москвы.

Молчание. Пристальный взгляд внимательных усталых глаз. И вдруг:

- Знаете, в далекие тридцатые после одного из концертов шел к себе домой Шостакович. Погода была скверная, настроение тоже не ахти, да еще в парадной его подъезда какие-то двое алкоголиков собирались откупоривать бутылку. Один, увидя Шостаковича, спросил: «Мужик, третьим будешь?» Тот подумал и махнул рукой: «А давайте!» Разлили по стаканам, начали знакомиться: «Я Антип, дворник», «А я Егор, сапожник. А ты кто?» «А я композитор», - ответил Шостакович. Те немного помолчали, а потом говорят: «Ну, не хочешь говорить - не надо». Так вот, молодой человек, не хотите говорить - не говорите. Мне слишком много лет, чтобы я не могла отличить правды от вымысла.

- Извините, вы правы. Но дважды извините и не сочтите за грубость, если правду я пока не скажу.

- Как вам будет угодно.

- Но мне сказали, что вы хотели меня видеть. Может быть, вы меня с кем-то спутали?

- С кем же вас можно спутать здесь, в глуши? Впрочем, хватит загадок. О вас рассказывал один наш друг из внешней охраны и старец отец Арсений. Тот самый старец, который остановил вашу с Остапушкой потасовку.

Андрей живо вспомнил встречу в лесу, благообразного древнего старца и то тепло, которое разлилось по душе после всего пары фраз.

- Я помню. А вы Остапушке вашему не говорили, что нельзя лазить в чужие огороды? Знаете, в поселении его считают исчадием ада, виновником исчезновения вещей, домашних животных, людей и даже виновником в смерти семи человек.

Остап виновато заёрзал на полу и прижался к коленям старушки. Она с ласковой укоризной погладила ему космы.

- Остапушка на вид, безусловно, не такой, как все, но сердце у него добрее, чем у многих. Да вы и сами знаете, что он и мухи не обидит.

- Я-то знаю, а вот людей он напугал здорово. Не нужно ему больше ходить в поселение, хотя бы неделю. Можно так устроить? Жаль будет, если его сгоряча ранят или убьют за чужие грехи.

- А что случится через неделю?

- Мы уедем. Возвратимся в Москву. Не все, конечно, но, я думаю, большинство. Люди, которые живут в общине в пятидесяти километрах от вас, приехали сюда не по своей воле, а по ослеплению, по гордыне.

- Вы так уверены, что вас отсюда выпустят??

- Ну что вы. Конечно, нет. Но я думаю, с Божьей помощью.

- Да-да, нам рассказывали, что вы каким-то чудесным образом половину охраны одолели и чуть не сбежали.

- Чуть не считается. Надеюсь, в этот раз я учту прошлые ошибки. А насчет чудес, то скажу, что никаких чудес здесь не было. Я, видите ли, русский морской офицер, и справляться с такими ситуациями меня учили.

Глаза бабушки заблестели.

- Боже, как же давно я слышала эти дивные слова: «русский морской офицер»! Где же вы изволили служить?

- В Санкт-Петербурге.

Андрей осекся на полуслове, так как увидел, что эта странная женщина напротив… плачет.

- Что случилось, вам нехорошо?

«Профессор» приложил палец к губам.

- У нашей мамы отец был морским офицером...

- Капитаном третьего ранга, его расстреляли в тридцатом, - продолжила «мама». - А, вас шокировало то, как они меня называют? Придумали, вот, «наша мама», да я и не возражаю. Пусть. Я их всех люблю, как родных. А вы, извините, в каком чине?

- Капитан третьего ранга. В данный момент в отставке.

- Господи, какое совпадение! Капитан третьего ранга из Петербурга здесь, в сибирской тайге! Простите, вы сказали «в отставке»? Но ведь вы еще так молоды! Что-то случилось?

- Да нет, все в порядке. Я служу по своему же профилю, только несколько в другом ведомстве. Извините, большего сказать не могу - тайна, причем не моя.

- Да-да, конечно. А я вот расскажу вам всё.

Женщины на кухне как раз сняли с жаровни выварку и кастрюлю. Они оставили ножи и поварешки, вытерли фартуками руки и примостились на лавках напротив своей «мамы». «Профессор» снял и неспешно протер очки.