Иван Сербин - Скальп врага

— Хорошо. Я заплачу тебе сто штук отступного, и ты дашь нам уехать.

— А зачем мне деньги? У меня и своих навалом.

— Ладно, тогда так. Сто штук за Свету и Настю. А мы с тобой останемся, поговорим.

— Ладно, — голос Боксера звучал уверенно и весело. Сейчас перевес был на его стороне. — Добазарились. В одиннадцать, на автоплощадке, у цементного завода.

Дима хмыкнул. Случайно ли Боксер выбрал для встречи то самое место, где он, Дима, два года назад первый раз в своей жизни встретился лицом к лицу с «папами» враждебных группировок? Тогда он вышел победителем. А сегодня? Слишком много проблем на него навалилось разом. Нужно подумать.

Лобовые варианты, вроде взять пехотинцев Манилы и приехать на разбор, грудь колесом, сам черт не брат, здесь не годились. Боксер хоть и не слишком дальновиден, но от подобных сюрпризов у него хватит ума подстраховаться. Людей-то в Крохиной бригаде поболе будет. Да и теперь, когда у Манилы выбили всех лейтенантов и бригадиров, оперативно собрать даже половину пехотинцев представляется проблематичным. А уж тем более скоординировать их действия. Да и времени на это нет. Подтянуть своих парней из службы безопасности? Не успеть. Опять же, у него чистый бизнес, жаль было бы все испортить, подставившись под криминал.

— Нет, — сказал он. — К одиннадцати мне не успеть. Нужно еще человеку позвонить, чтобы деньги привез. В двенадцать. На площадке.

Дима повесил трубку.

— Что-нибудь случилось? — спросил Панкратов. — Видок у тебя странный.

— Нет, все нормально.

Дима набрал номер на клавиатуре мобильного:

— Манила? Это снова Дима.

— Я узнал, — на сей раз голос Манилы звучал ровно, без напряжения и холода. — Мне очень жаль твоего отца. Мы с ним были хорошими партнерами.

— Я помню, Манила. Спасибо.

— Что у тебя за дело?

— Я хотел попросить тебя об одолжении.

«Одолжения убивают быстрее пули», — сказал герой одного неплохого фильма и был прав. Одалживаться надо осмотрительно. Никогда не знаешь, когда и что потребуют взамен. А лучше вообще не одалживаться, но у Димы не было другой возможности повлиять на ситуацию.

— Что случилось?

— Боксер забрал Свету и Настю, мою дочь.

— Настя — это девочка лет тринадцати? — уточнил Манила.

— Да. Откуда ты знаешь?

— Знаю, Дима, — усмехнулся Манила. — Я много чего знаю. Даже знаю, чем именно ты сейчас занимаешься. Хочешь, скажу?

— Это не тайна. По телефону разговариваю.

Манила засмеялся:

— Я серьезно, Дима.

— И я серьезно. Не надо говорить. Я тебе верю и никогда не считал тебя дураком.

— И слава богу. Я знаю, где находятся люди, о которых ты спрашиваешь.

— Скажешь адрес?

— Должок верну, — усмехнулся Манила.

— Какой должок?

— Мои парни ваш патруль у «Царь-града» проворонили.

— Это не мой патруль, Манила.

— Извини, забыл. Если все будет нормально, я тебе сообщу. Заберешь своих женщин в «Царь-граде», как освободишься.

— Договорились. И спасибо.

— Не за что, Дима. Тебе спасибо. Увидимся.

— До встречи.

Лемехов появился через несколько минут, перебежал площадь, протянул Диме листок с записанными на нем телефонами.

— Держи. Все трое. — Оперативник оглянулся. — Катя там еще. Дежурный говорит, Гриня уже трижды прибегал, узнавал, не пришла ли машина. Так ему не терпится, прямо ужас.

Дима взял лист.

— У меня появилась идея, — сказал он. — Не самая лучшая, но другой все равно нет. — Положил лист на приборную панель, достал телефон, набрал номер: — Бориса Борисовича Петрусенко, будьте добры. Хорошо, я подожду. Борис Борисович? Добрый вечер. Нет, это не Саша. И все-таки не кладите трубку, мне кажется, вам будет интересно. Я знаю о том, чем вы занимаетесь. Думаю, вы понимаете, о чем я. Седой рассказал мне обо всем, а я записал его рассказ на диктофон. Мое молчание и запись стоят сто тысяч долларов и три чистых паспорта. Печать и прочая дребедень не нужны. Если цена вас устраивает, приезжайте сегодня без четверти двенадцать к мотелю «Царь-град». Знаете? Отлично. Там будет ждать черный «БМВ». Машина отвезет вас на место встречи. Пожалуйста, не пытайтесь отследить маршрут и не надо метить купюры, иначе завтра интервью с Седым появится в местной прессе. Всего наилучшего.

— Это Петрусенко? — озадачился Лемехов. — Как ты узнал?

— Никак, — ответил Дима. — Я этого и сейчас не знаю. — Он набрал второй номер. — Николая Ивановича Казина. Будьте любезны. Николай Иванович?

Казину и Головину Дима повторил одно и то же. Слово в слово. Когда же он отложил телефон, на губах его играла странная улыбка.

— Хочешь знать, что будет дальше, Антон? — спросил он, и в голосе его Лемехов с Панкратовым услышали зловещие нотки. — А дальше будет вот что. Тот из них, кто стоит за всей этой кашей, позвонит Седому. И Седой подтвердит, что мы были у него и сделали запись. И как бы он ни клялся, что мы просто берем их на понт, ему не поверят. А знаешь почему? Да потому, что если бы Седой молчал, то как бы мы узнали, кому звонить? Вот и все, — Дима развел руками. — Тот из них, кто явится на встречу, и окажется тем, кого мы ищем.

— А остальные?

— А остальные, скорее всего, воспримут звонок как дурную шутку. Все просто.

— И даже слишком, — добавил Лемехов. — Это-то меня и настораживает.

— Значит, дальше наши действия будут таковы. Сейчас Гриша пойдет в ГУВД и узнает, где находится Вдовин. Его помощь нам, возможно, понадобится. Потом…

Следователь Павел Васильевич Гринев сгорал от нетерпения. Ему не сиделось на месте. Он то и дело вскакивал и начинал мерить шагами узкий, длинный, как пенал, кабинет. Дело Светлой могло изменить всю его жизнь.

Ему уже слышались здравицы в свою честь, он видел газетные заголовки. Пусть не в центральной прессе, в местной, но ведь это только начало. От эпитетов кружилась голова. «Непримиримый борец с коррупцией в рядах правоохранительных органов!» Любое дело может стать громким, принести славу и почет, если суметь правильно его подать.

Гринев в очередной раз промерил шагами кабинет, подсел к столу, набрал номер телефона:

— Это газета? Лавренева Кирилла позовите. Кирилл? Не узнал, богатым будешь. Это Гринев из горпрокуратуры. Ты, кажется, жаловался, что мы вам мало информации даем? Плохо освещается работа органов надзора? Так вот, у меня для тебя есть настоящая бомба. Нет, не обычное дельце, а бомба. Атомная. Да, подъезжай ко мне завтра днем… Нет, лучше утречком, пораньше, и я тебе такую информацию дам — закачаешься. Ну-у, скажем так, это связано с коррупцией в рядах правоохранительных органов. С коррупцией, говорю, связано. Да. Ты приезжай, все и узнаешь. Обещаю, станешь, как Минкин и даже больше. Ага… — В дверь постучали. Гринев прикрыл ладонью трубку: — Войдите!