Гюнтер Лофлёр - Зарубежный криминальный роман

— Предпочитают ложь, скрытность? Тайную любовь? Жаль… Я был воспитан по-другому.

— А что, вас научили, что естественно и правильно хотеть отнять жену у другого?

— Поскольку я люблю ее и она меня любит, Джейн не может быть женой другого, а только моей.

— Мне казалось, что она убедила вас в том, что любит своего мужа?

— Потому что она еще не знает, что любит меня…, потому что она все еще в плену привычек.

— Слушая вас, мистер Нарборо, я начинаю думать, что наши путешественники теряли время, разъезжая по Африке и Азии, им следовало бы поехать в Камберленд… Ну а теперь поговорим серьезно, ибо мне — пятьдесят шесть лет и это не тот возраст, когда верят в волшебников.

— Позвольте мне сказать вам: мне очень жаль.

— Мистер Нарборо, в Ярде я слыву очень терпеливым человеком, но всякое терпение имеет предел. Вы очень хорошо играете свою роль. Но за свою службу я встречал подобных людей. Почему вы хотели убить сэра Микаэля?

— Навязчивая идея, а?

— Повежливей, мистер Нарборо, я вам очень советую!

— Вы считаете невежливым говорить вам о навязчивой идее, как будто вы — очень вежливы, обращаясь со мной как с убийцей? В Камберленде совсем не так.

Впервые в жизни Дэвид Тъюстед вышел из себя и закричал:

— Мы не в Камберленде, а в Лондоне!..

— Увы!

— Мистер Нарборо, зачем вы взяли флакон дигиталиса?

— Я ничего не брал! Вот еще выдумали! Дигиталис? А для чего?

— Чтобы отравить сэра Микаэля!

Мортимер, вне себя, встал:

— Хватит, инспектор, я вижу, что вы предубеждены, а это недостойно такого джентльмена, каким вы показались, по крайней мере вначале.

— Сядьте!

— Но…

— Сядьте!

Поколебавшись, Мортимер послушался.

— Вы это говорите серьезно?

— Уж куда серьезней, мистер Нарборо, и вам следует изменить свое отношение, чтобы не провести сегодняшнюю ночь в тюрьме.

— В Камберленде…

Полицейский потерял самообладание:

— Оставьте меня в покое с вашим Камберлендом!

— А? Понимаю… Почему бы вам не сказать это раньше?

— Что?

— Что вам не нравится Камберленд!

Дэвид закрыл глаза и глубоко вздохнул, дав себе время немного подумать и понять, что не стоит пятнать свою завершающуюся карьеру рукоприкладством в отношении свидетеля… Но как тяжело, как тяжело… На висках его выступил пот, какие муки он терпел! Потом он продолжил глухим голосом:

— Мистер Нарборо, больше не будем говорить о Камберленде… договорились?.. Вы не станете отрицать, что вчера вас застали в кабинете сэра Микаэля… Что вы там искали?

— Леди Джейн.

— В кабинете ее мужа?

— Там или в другом месте, вы знаете…

— Мистер Нарборо, вы что, принимаете меня за идиота?

— Мы не столь давно знаем друг друга, чтобы у меня сложилось определенное мнение, инспектор.

— А у меня уже сложилось. Я не идиот, мистер Нарборо, и вы ошибаетесь, глубоко ошибаетесь, предполагая обратное! Признайтесь, что вы попытались убить сэра Микаэля, налив в его стакан дигиталис, но ошиблись стаканом?

Мортимер прыснул:

— И где вы только берете эту ерунду?

Тъюстед издал какой-то глухой стон.

— Вам кажется смешным желание убить сэра Микаэля?

— Нет, мне не смешно оттого, что, дигиталис в стакане, предназначенном сэру Микаэлю, убил леди Ходдесдан, которая на самом деле отравилась цианистым калием!

Полицейский выругался. Как он мог забыть об этой подробности?

— Где вы остановились, мистер Нарборо?

— В отеле «Майфлауэр», в Блумсбэри.

— Вам запрещено покидать Лондон без моего разрешения, понятно?

— Понятно.

— Можете быть свободны.

Мортимер направился к двери, когда она с шумом открылась и на пороге показался старик, одетый в странный костюм, который носили гуляки времен королевы Виктории. Он бросился к Нарборо.

— Кажется вы, молодой человек, убили мою жену?

Мортимер смешался, услышав так прямо поставленный вопрос, но его собеседник, не ожидая ответа, продолжал:

— Смешно… Я — лорд Ходдесдан… Проклятая Элен! Смешной конец, не так ли?.. Заметьте, что в конце концов вы оказали мне услугу, ведь она в последнее время стала просто невозможной, бедняжка моя… Замечательную услугу… правда, официально, я не могу вас одобрить. Люди мыслят столь узко…

Он обернулся к Тъюстеду.

— Вы — полицейский, я думаю? Вы арестуете этого молодого человека?

— Еще нет.

— Хорошо!

Он снова вернулся к Мортимеру.

— Обратитесь ко мне, как только вас посадят в тюрьму, я достану вам великолепного адвоката… Я не знаю, из-за чего вы ухлопали Элен, но Джэмби — это мой адвокат — сумеет доказать в Олд-Бэйли, что вы были в праве… Ну что за удивительная идея… Я не могу пожать вам руку… пойдут разговоры, однако вы можете рассчитывать на мою симпатию…

Он снова повернулся к инспектору.

— Приятный молодой человек и такой услужливый… Кто это говорит, что нельзя рассчитывать на новое поколение?.. Чертова Элен… какой конец… Правда, она всегда хотела быть на виду… Джентльмены, приветствую вас и прошу кланяться вашим уважаемым супругам… Не прощаюсь!

Лорд Ходдесдан вышел так же внезапно, как и вошел. Тъюстед и Нарборо молча переглянулись. Затем Дэвид спросил:

— Вам не кажется, что ему самое место в Камберленде?

Суперинтендант Джэкобсон был очень высокого мнения об инспекторе Тъюстеде, которого он знал с начала его службы. Он встретил его по-товарищески, по старой дружбе.

— Итак, Дэвид, вам таки навесили дельце напоследок… Надеюсь, что вы не сожалеете? Дело очень простое, как мне сообщили?

Тъюстед усмехнулся.

— Очень простое?.. Судите сами, Джордж: старая леди отравлена цианистым калием в доме врача… Эта старуха — эксцентричная особа, сомнительной морали… но она протежирует кандидатуру этого врача на выборах в Королевское общество. Они пили в компании вместе с леди Джейн, супругой означенного доктора сэра Микаэля — красивая женщина, строгая, утонченная, несомненно безупречного поведения, но имеющая слабость к волшебным сказкам и героям Вальтера Скотта, по крайней мере, я так считаю, — а также с чудаком, приехавшим прямиком из Камберленда, чтобы сообщить леди Джейн, что любит ее и желает увезти с собой в домик, где живут Белоснежка и семь гномов, предварительно сообщив об этом ее мужу…

Джэкобсон подозрительно взглянул на своего подчиненного.

— Дэвид, вы, случайно, не слишком увеличили свою ежедневную норму спиртного?

— Для этого этот чудак, которого к тому же зовут Мортимер, разгуливает как у себя дома в особняке доктора, чтобы повстречаться с леди Джейн, и все это с молчаливого согласия ее мужа. Когда он наконец сталкивается нос к носу с объектом обожания, дама выслушивает его, потому что он напомнил ей Ланселота с берегов озера, и в тот момент, когда она решает просить его уйти, ее супруг приглашает соперника выпить стаканчик в его компании. Среди этих людей, собравшихся у стола с четырьмя стаканами, один из которых содержит яд, можно подозревать чудака, который хотел бы избавиться от мужа, мужа, который хотел бы избавиться от чудака, леди Джейн — от мужа! Так нет же! Отравленной оказалась та, о которой никто не думает. Кроме того из шкафчика доктора похищен дигиталис и, конечно же, в стакане жертвы оказывается цианистый калий. Ну как? Для полноты картины добавлю, что время от времени появляется мажордом, воображающий себя не меньше чем дядей королевы и говорящий о себе в первом лице множественного числа. Очень простое дело, как вы думаете, Джордж?