Михаил Рогожин - Из России за смертью

В темноте снова забулькало.

Найденов понял, почему Ана не решилась переступить последнюю черту в их отношениях. Она ждала от него поступка во имя их любви. Он же решил иначе.

Профессор замолк. Возможно, он ждал ответа. Найденов откашлялся, вздохнул... и протянул стакан в темноту. Раздался легкий звон стекла и веселое бульканье. Но выпить майору не пришлось. За окнами вспыхнул яркий свет, на мгновение выхвативший сидящего рядом сгорбленного профессора с бутылкой в руке, и вдруг грянул страшный треск. Толстые стены дома вздрогнули, и показалось, что земля разверзлась. Вслед за этим немыслимым звуковым разломом послышались взрывы, гремевшие с механически размеренной частотой. Запах пороха и гари ворвался в раскрытые окна. По двору бегал кто-то, завернутый в белую материю.

Послышались поспешные редкие автоматные очереди. Стихли они точно так же, как и возникли.

Найденов попытался включить свет, но дом оказался обесточен.

Вдвоем они выскочили во двор крепости. Метрах в пятидесяти, где еще недавно высилась казарма, — длинный дощатый, на высоком каменном фундаменте барак, занимался пожар. Барака по сути уже не было. Вместо него — горящий надломленный остов, развороченный фундамент, обломки кроватей. Оттуда слышались вопли, стоны, проклятия. Пахло горелым мясом.

Сержант Сантуш с несколькими кубинскими спецназовцами бросились в огонь вытаскивать раненых. К ним подбежала медсестра Хасанова, за ней полуодетый Рубцов тащил ящик с медикаментами. Вокруг пожарища крупными хлопьями с неба падал пепел.

— Чего стоите, — заорал Рубцов, — тащите воду. — И побежал в темноту.

Найденов и профессор устремились за ним. Возле колодца действиями кубинцев, снятых с дежурства, руководил полковник Санчес. Профессор не медля выхватил из чьих-то рук пластиковую бочку, присел под ее тяжестью, но медленно развернулся и направился к пожарищу. Несколько смуглых рук пришло ему на помощь.

— Рубцов, что случилось? — прокричал Найденов, хоть стояли рядом.

— Хрен его знает. Диверсия!

Мокрый, перемазанный гарью, к ним подошел Санчес.

— Боеприпасы рвутся, — сказал он уверенно. — Откуда здесь такое количество зарядов?

Словно в подтверждение его слов рвануло по новой, да с такой силой, что озарило полнеба бело-стальными искрами. Санчес раскинул руки, ухватил русских за плечи и рванул их вниз. Все трое упали в грязь. Каждый из них отчетливо услышал подземный гул. Адская машина гулко и тупо раздвигала подземную стихию, словно некий исполин, напрягая последние силы, стремился разорвать цепи и вырваться из темницы на волю.

— Сейчас еще грохнет, — прошептал Найденов и инстинктивно прикрыл голову руками.

Но вместо взрыва раздался странный звук, напоминающий шум автомобильного двигателя без глушителя. Дробная серия выхлопов. Вслед за этим наступила тишина. Перепуганные грязные люди с опаской поднимались с земли.

Место, на котором стояла казарма, окуталось дымом и клубами пара. Пар заполнял собой все пространство, редкие языки пламени тускло освещали обломки, и Найденову почудилось, что сейчас среди этой жути из преисподней явится дьявольская рать.

Ничего подобного не произошло. К ним подошли Сантуш и профессор Вентура. Сержант, как всегда, широко улыбался. От этого майору стало не по себе. К счастью, сержант принялся сбивчиво рассказывать, что произошло, вернее, то, что ему сообщил профессор. Оказывается, казарма была построена на месте старинного арсенала. Никто понятия не имел о замурованных там боеприпасах. В подтверждение слов Сантуша профессор молча продемонстрировал угол кованого ящика с обрывками старинной вязи португальских слов. Несомненно, что бочки с порохом и ящики со снарядами пролежали нетронутыми около ста лет.

— Какого ж хрена они взорвались именно сегодня?! — заорал на Сантуша Рубцов и сам ответил:

— Среди нас есть провокаторы. Кто-то подстроил этот взрыв. Кто-то точно знал вход в арсенал.

После этих слов Рубцов уставился на профессора. Найденов испугался, что подполковник схватит Вентуру за грудки и начнет трясти, добиваясь от него признания. Поэтому встал так, чтобы прикрыть профессора.

Вентура и без перевода понял, о чем речь, и без лишних эмоций приступил к объяснению происходящего:

— Не стоит искать злой умысел или случайность совпадений. Гарнизон крепости наверняка понятия не имел о существовании арсенала. Иначе кто бы согласился жить в казарме, поставленной на его фундаменте? Более того, глупо подозревать и обвинять в диверсии кого-нибудь из участников нападения на крепость. Здесь совершенно иные мотивы. Это самая нормальная жестокая месть.

Найденов переводил слово в слово, поэтому Рубцов аж расхохотался:

— Месть? Чья? Господа Бога? Или деревянных африканских божков?

— Нет, — с достоинством продолжал Вентура, — вам и вашим людям отомстили бушмены за убийство своего вождя.

— Я не убивал. Так получилось! — почему-то поспешил вставить Рубцов.

— А доказательства? — поинтересовался Санчес у профессора.

— Бушмены всегда оставляют знак, — ответил Вентура и направился к старинному флагштоку с каменным основанием. Все молча двинулись за ним. На щербатой гранитной плите лежал широкий длинный нож, которым недавно вождь бушменов приветствовал своих неожиданных гостей. Пока Санчес и Найденов рассматривали нож, Рубцов отвел Сантуша в сторону и спросил:

— Сколько людей мы потеряли?

Сантуш смотрел на подполковника печально-безнадежным взглядом и не решался произнести. Его вывернутые тугие влажные губы перестали слушаться. Он стал похож на рыбу из какого-то виденного подполковником мультфильма.

— Людей не осталось, — подобно чревовещателю пророкотал сержант. — Солдаты, в основном ангольцы, уже спали. Спаслись те, кто нес караул. И три моих друга. Мы играли в карты на трофеи.

— Понял, — мрачно проронил Рубцов. — Завтра достаточно одной пробной атаки, и нам пиздец.

— Что? — не понял Сантуш. Рубцов махнул рукой:

— А, это по-русски, тебе не понять.

Подошел Санчес. Спросил:

— Что будем делать?

— Вызывай вертолет. Сейчас, срочно. Будем эвакуировать раненых.

— А остальные?

— Остальные... — Рубцов задумался. — Остальные пусть решают сами.

Подкрепления ждать придется долго. Пока они там все согласуют...

— Надеешься удержать крепость? — спросил Санчес.

— Приказа никто не отменял, — без напряжения напомнил Рубцов.

— Ты же сам сказал «пиздец», — удивился Сантуш.

— Ну, это один из вариантов, — отмахнулся Рубцов.

Санчес сложил руки на груди и принялся изучать пожарище. Потом стал вслух объяснять происшедшее:

— В принципе, мы все должны были взлететь на воздух. Бушмены рассчитали правильно. Спасло чудо. Рядом с арсеналом находился большой артезианский колодец. Унитовцы расширили его, создав резервуар для отстоя воды.