Михаил Рогожин - Из России за смертью

Профессор долго молчал. Потом быстро повернулся и энергично затопал по железной лестнице. Рубцов, не отрываясь от бинокля, поинтересовался:

— Послал куда надо?

— Профессор сам догадался, — мрачно ответил Найденов.

Он полностью был согласен с мнением Вентуры. Перспектива отражения штурма устраивала его менее всего. Он в Анголу приехал не воевать, а преподавать в училище.

Вертолет из еле заметной точки быстро принимал очертания боевой машины. «Американский...» — заметил Рубцов. И, читая мысли Найденова, успокоил:

«Поздно, майор, пить „Боржом“, когда почки отвалились».

Вертолет заходил со стороны шоссе. Летчики знали, что зенитные установки находятся на тыльной стороне крепости. Судя по командам Санчеса, звучно раздававшимся в глухих закоулках крепости, не долго кружить над головами этому «вентилятору». Прижавшись к стене, Рубцов и Найденов следили за вертолетом, осторожно, но нагло облетавшим крепость. Потом сверху раздалась пулеметная очередь. С земли ответа не последовало. Из открытого люка постреливали из автомата. Санчес не спешил. В вертолете, очевидно, прикидывали — приступать к уничтожению установок ПВО или сохранить, взяв крепость назад малой кровью.

Пока они там наверху соображали, на брусчатом плацу появился человек, размахивающий белой простыней. Найденов в ужасе узнал профессора. К нему с другой стороны плаца на виду у всех бросился Сантуш. Все происходило будто на стадионе во время спортивного праздника. Сантуш подбежал к профессору, схватил его за руку и потащил к ближайшему укрытию. Профессор упирался, не отпуская простыни и продолжая ею размахивать над головой. Из вертолета раздалась короткая очередь. Сантуш и профессор упали. Ветер, раздутый вертолетом, хлопнул простыней и накрыл ею обоих.

В ответ прогремел залп. Вертолет подкинуло, занесло вправо. Он перевернулся, винт теперь работал снизу. Некоторое время машина двигалась по наклонной, потом замерла и камнем рухнула неподалеку от крепости в лес.

Все бросились вниз, к месту, где белела простыня. Из-под нее уже вылез Сантуш. Он был весь в крови. Большое кровавое пятно расползалось и по простыне. Столпившиеся вокруг люди боялись поверить своим глазам. Никто не делал движения, чтобы отбросить простыню. Это сделал Сантуш. Профессор лежал на боку. Половина черепа была снесена, между острыми углами виднелась кроваво-сизая масса мозга. Вторая пуля разворотила бок, и оттуда, булькая, хлестала кровь.

Возникшая мысль поразила Найденова своей несуразностью: «Откуда в организме так много крови?» Сантуш снова прикрыл простыней тело профессора.

Солдаты положили труп на носилки и зачем-то понесли в здание санчасти. Там никого не было. Медсестра Женька уже сгружала раненых в Менонге.

— Ох, эти штатские... — вздохнул Рубцов и приказал вернуться на закрепленные позиции.

Найденов не двинулся с места. Он продолжал смотреть на лужу крови и никак не мог сообразить, что это все, что осталось от профессора Вентуры...

Отца Аны. Рубцов обнял его за голову. У Найденова текли слезы. Он уткнулся в пахнущее гарью плечо подполковника.

— Ничего, — сказал тот, — следующим рейсом отправишься с ним в Менонгу. Я убеждал Панова никаких профессоров не брать. В нашем деле нельзя людьми рисковать...

Сантуш крикнул с наблюдательного пункта, что БТРы двинулись к крепости. Рубцов бросился наверх. Найденов поплелся за ним. Он не думал о происходящем. Смерть профессора затмила все, даже собственный страх. Через глубокие бойницы хорошо были видны приближавшиеся бронемашины. Впереди шел советского производства БТР, за ним самоходное орудие. По нему-то и приказал открыть орудийный огонь Рубцов. Солдаты Сантуша оказались плохо обученными стрельбе. Снаряды умудрялись вспарывать землю намного правее колонны. Тем не менее унитовцы остановились. Из БТРа выскочили солдаты и бросились врассыпную.

С крепостной стены ударил пулемет. Один человек в пятнистой форме не успел далеко отбежать от БТРа. Он как бежал, пригнувшись к земле, так и ткнулся в нее головой. Рубцов зло рассмеялся:

— Пусть сунутся. Перестреляем, как в тире.

— А ночью? — насторожился Найденов.

— К ночи придет подкрепление... А не придет, на ужин так ударим, что мигом сдует с шоссе.

Оптимизм подполковника был продиктован только жаждой боя. Не прошло и двадцати минут, как противник предпринял первую атаку. На самоходке открыли стрельбу по огневым гнездам крепости. Короткими перебежками пришли в движение бойцы УНИТА. Рубцов сам устроился у пулемета и, весело матерясь, заставил их прижаться к земле... Хотя его несколько озадачила поспешная активность противника. Объяснение появилось довольно быстро.

Как только смолкли выстрелы, стал слышен устойчивый рокот шести или семи вертолетов сразу. Они летели со стороны шоссе. И в то же время из-за лесного горизонта вынырнул вертолет, возвращавшийся из Менонге. Ситуация усложнилась. Нужно было бросить все силы для отражения атаки с воздуха. И прежде всего спасти свой вертолет. Внимание унитовских летчиков следовало сконцентрировать на шоссе перед крепостью. Для этого из всех видов орудий, развернутых в сторону шоссе, по приказу Рубцова был открыт огонь. Задымился и эффектно взорвался головной БТР. Самоходка, несколько раз огрызнувшись прицельным огнем, тяжело сползла задом в кювет.

Такое развитие событий не могло не привлечь внимания летчиков.

Заходя по двое, они обрушили на крепость лавину ракетного огня. Но и Санчес не подкачал. Две машины рухнули, так и не успев произвести залп. В результате удалось отогнать унитовские вертолеты от крепости. Этим воспользовались наши летчики и на низкой высоте буквально перевалились через тыльную сторону крепости.

Рубцов носился от орудия к орудию, стрелял, командовал, выправлял прицел и остановился только тогда, когда к нему подбежал сержант Сантуш.

Выяснилось, что серьезно ранен Санчес. Ему осколками раздробило плечо и задело шейные позвонки. Рубцов понял, что остался один. Второе известие способно было подкосить любого — летчики передали приказ из советской миссии: дополнительные силы в операции задействованы не будут. Генерал Панов приказал действовать, исходя из оперативной обстановки.

— Ах, ты, сволочь... — процедил Рубцов и обратился к Найденову, приноравливавшемуся стрелять из миномета:

— Брось ломать полезную вещь. Живо к вертолету. Мы с Сантушем прикроем вас. Грузите раненых и побыстрее взлетайте.

— Все? — недоуменно спросил Найденов. — А вы?

— Мы еще немного повоюем. Назначаю тебя старшим группы. Отвечаешь за эвакуацию. Выполняй, майор, приказ...

Рубцов на несколько секунд задумался, подошел вплотную к Найденову и медленно, подбирая слова, сказал: