Дмитрий Красько - Волк-одиночка

Но я его совершил. Цепляясь за перила обеими руками, я с грехом пополам спустился с четвертого этажа, где заседал Камена, и Железным Дровосеком, который опять забыл дома масленку, проковылял до дежурки. Охранник все так же хмуро и безразлично окинул меня взглядом, кивнул и отвел глаза. С той точки, где я находился, кстати, можно было разобрать, что он не просто так таращится в никуда, а вполне определенно смотрит телевизор. Ночной канал. Или видео. Какое-то крутое порно. Правда, почему-то без звука. И непонятно было, чего он все время хмурился. Если ему не нравилось порно, тогда какого рожна его смотреть? А если ему самому хочется принять участие в таком шоу, то зачем сидеть здесь? Загадка, в общем.

Но заострять на этом внимание я не стал. Если сидит и смотрит — значит, ему нравится сидеть и смотреть. А страдальческое выражение на лице — не больше, чем маска. Я проковылял мимо и, оставив страдальца-извращенца страдать и извращаться, выбрался, наконец, на улицу.

Здесь было свежо и пусто. И темно — осень, все-таки, светает поздно. Даже если сейчас и утро, свет с неба не торопился извещать об этом. Впрочем, о времени я не имел ни малейшего представления. Мои биологические часы были напрочь сбиты задолго до последних событий работой в таксопарке — дневной, ночной, вечерней — и нуждались в капитальном ремонте. Только вот ремонтировать их было без толку, пока я буду продолжать вести такой беспорядочный образ жизни.

Чтобы определиться поконкретнее о состоянии дел в четвертом измерении, я посмотрел на окна стоящего напротив дома. Если и утро, то очень и очень раннее — светилось лишь несколько зашторенных квадратиков. То ли полуночники гоняли чаи на своих кухнях, то ли спортсмены и работяги начали пробуждаться к забегам и заботам нового дня. В общем, относительно того, который нынче час, я остался в прежнем неведении. Проще было спросить время у охранника в дежурке, но я справедливо сомневался, что он согласится оторваться от телевизора и посмотреть на часы. Зрелище совершенно не то. Не возбуждающее.

Так что мне ничего не оставалось, кроме как смириться с неизбежностью и стартовать в долгое путешествие под скромным названием «дорога домой».

Поначалу мелькнула мысль поймать частника, но потом я сообразил, что ничего глупее в голову прийти не могло. Потому что денег у меня не было, а расплачиваться натурой я не хотел и не собирался. А посему вздохнул и пошел пешком.

Я не ожидал, что дело окажется легким. Но и не думал, что оно будет таким сложным. Привяжите к ногам и туловищу по длинной палке с каждой стороны, и вы поймете, о чем я говорю. Меня, как пароход в бурю, кренило из стороны в сторону, бросало, будто на волнах, и вообще я чувствовал себя отвратительно.

Пару раз за первый час пути, в который мне удалось покорить — шутка сказать! — почти километр, меня обогнали такси с фирменным знаком третьего таксомоторного. Первый принадлежал Дедушке Будильнику, второй — Генахе Кавалеристу, вернее, его сменщику Габрияну. Ни тот, ни другой не притормозили и даже не обернулись, хотя ехали порожняком. Допускаю, конечно, что в роботоподобной фигуре, штурмом берущей метр за метром, трудно было узнать меня, но ведь и с первым, и со вторым я проработал почти по десятку лет, и они видели меня всякого. Так что могли хотя бы приостановиться и поинтересоваться, я это или не я. Даже при том, что с их стороны в моем направлении имел место бойкот, но если мне хреново, то святое дело — оказать помощь страждущему, чего бы он не натворил до этого. По крайней мере, раньше таксопарк всегда жил по такому принципу. Не знаю, может быть, со смертью Четыре Глаза во всех что-то надломилось и прежние законы утратили силу. Как бы там ни было, а мои коллеги, ничтоже сумняшеся, промчались мимо. Бедный Камена, как он ошибался, рассчитывая на мой разговор с ними! Впрочем, его проблемы, мне же предстояло ковылять дальше.

И я плелся, похожий на зомбика, но не зомбик. Просто мне очень нужно было добраться до дома. Времени впереди — уйма, дорога длинная, вокруг — темень, тишина, никто не мешает. А значит, можно и мозгами пораскинуть. Я в последнее время часто этим видом спорта занимаюсь, скоро чемпионом стану, сказать — не соврать. Только вот мысли у меня почему-то были не о только что состоявшемся разговоре в кабинете Камены, а об уже более суток, как канувшей в Лету аварии.

Вспомнилось, что в машине был пистолет. Почему вспомнилось — понятно. Я спешил домой не просто так, а с определенной целью — взять ключи и спуститься в подвал, где у меня, запасливого, хранился небольшой арсенал. Шесть гранат системы Ф-1 той поры, когда наши под танки кидались, автомат АК-74 с тремя неполными магазинами к нему, да штук с десяток пистолетов разных марок, моделей и калибров.

Криминализация, понимаете. Лет пять после армии я и не помышлял о собственной коллекции оружия — мне вполне хватало монтировки, кулаков, а, в крайнем случае, моего хорошего друга и коллеги, крепко повязанного на криминалитете — Бэка, царство ему небесное. Но после того, как в многочисленных хипешах стало с завидным постоянством принимать участие огнестрельное оружие, выводы сделались сами собой, независимо от меня. И в моем хозяйстве стали появляться большей частью трофейные, а иногда и благоприобретенные — причем за деньги, иногда хорошие — стволы и прочие орудия массового поражения.

Но это так, к слову. Мне стало интересно, что подумали менты, обнаружив «Браунинг» в изувеченной машине. А в том, что они его обнаружили, хотя при очной встрече в больнице об этом и умолчали, я не сомневался. Не такие уж они серые, как кажутся с виду. Вполне серьезные ребята тоже носят форму, именно им обычно и поручаются самые серьезные случаи. А работу свою они умеют делать вполне профессионально. При желании, конечно.

Мое счастье, что я перед погрузкой сбитого туловища в салон положил пистолет на панель приборов. При ударе он мог забиться куда угодно, так что, по большому счету, с меня взятки гладки. И вряд ли на нем можно будет обнаружить отпечатки пальцев — когда раненному в живот оторвало голову, кровь должна была забрызгать все на свете. Наверное, это и явилось причиной скромного молчания ментов в больнице.

Нет, все-таки зря я грешил на удачу, якобы отвернувшуюся от меня. Ничего подобного. Старушка по-прежнему оставалась моей верной поклонницей. За последнее время выручала трижды. В первый раз — в связи с «Браунингом», во второй — когда я остался жив и даже, по большому счету, цел во время аварии, и в третий — чуть больше часа назад, когда Камена нежданно-негаданно сделал мне царский подарок — оставил жизнь.

Неожиданно бросилось в глаза, что среди окон в домах все чаще и чаще попадаются освещенные. Да и на дороге становилось все суетливее. Проехала поливальная машина, обрызгав меня водой с ног до головы. Потом активизировались и обычные граждане, помчались куда-то вдаль, вцепившись руками в баранку, а в предрассветную мглу, чуть разреженную светом фар — невыспавшимися глазами. Первые трудовые или посттрудовые ласточки. В общем, дело явно шло к рассвету, а до моего дома оставалось еще километра два с хорошим гаком. Сколько это будет во временном исчислении — вопрос вопросов.