Алексей Баскаков - Золотая чума

Так вот, эти ребята загорелись пройти там, где не ходил никто. Они были отличными механиками-водителями, которые начали с танков и продолжили крутить баранку в путешествиях по русскому Северу. Они и замерзали в тундре, и тонули в болоте. И отбивались от беглых зэков, и убегали от милиции с незаконным золотом. Словом, ребята, которых ничем не запугаешь. Но и они сдали. Старкову приходилось заставлять их чинить полетевшие траки, наставив на них карабин. Он спал урывками, — придавив одной рукой винтовку, держа в другой пистолет… В общем, когда дошли до Теплого Ключа, места, откуда уже летают кукурузники «Аэрофлота», все были на пределе — и люди, и вездеход. Но ведь дошли! Честно говоря, Старков собой гордился. Даже не потому, что удачно ушел от погони, а потому, что он все-таки сумел это сделать!

Он честно расплатился с ребятами, выдав им вдвое против обещанного.

Вездеход они не просто бросили в болото. Во-первых, зачем оставлять следы? А во-вторых, все-таки жаль боевого товарища, перенесшего такое — и все-таки оставшегося на ходу! Своих не бросают. Они оставили вездеход на какой-то авторемонтной базе. Договорившись, что, мол, мы скоро за ним вернемся. А законы Севера такие. Если за ним не придут — то его возьмут себе. И никакой прокурор не вытащит из местных ребят признания, что этот вездеход не стоял тут с сотворения мира…

Первые дни пути Старкова душило бешенство. Он проиграл! Проиграл главную игру в своей жизни! Дело было опять же не в деньгах — их у него на швейцарских счетах имелось достаточно, чтобы всю остальную жизнь о них не думать. Но Старков был азартным игроком. И сознание того, что его кто-то — он так и не мог понять, кто — переиграл, мешало ему трезво мыслить. Но тайга и горы, грязь, летящая в лицо из-под гусениц вездехода, — просветляет. В конце-то концов, не повезло — и ладно. Можно попытаться начать сначала. Они, кто бы там ни был из всей этой чекисткой братии — ждут, что он полезет через границу. И пусть ждут. Когда-нибудь им надоест. Они люди государственные, у них дел много. Можно спокойно посидеть пару-тройку лет в Крыму. Попить местного вина, поплескаться в теплом море, поспать с приезжими курортницами. Вроде как санаторий. А потом уж можно двигать на Запад. И уж там снова выбирать себе дело. Благо много троп нехоженых, много стран нецивилизованных. Старков, думая о своих тысячах в Швейцарии, никогда не имел в виду какие-нибудь там белые пароходы и роскошные отели. Здесь, в этой стране, ему мешали развернуться. Но дикие места есть и в других точках планеты. Жаль, он родился не в то время, когда люди с ружьями в руках захватывали огромные территории. Уж он бы не поступил с Аляской, как эти козлы-американцы. Уж он бы там устроил город-сад, который хотел устроить Берзин, да ему помешали…

Ладно, время для досужих мыслей вышло. Старков залпом допил коньяк, расплатился, поймал такси и велел ехать в аэропорт. Пора покидать Север.

Но в аэропорту Старкову не понравилось. Все вроде было спокойно. Как всегда местное радио вещало об отмене рейсов. Как всегда, в неуютном бараке сидели на чемоданах граждане, ожидающие вылета. Хуже было другое — на Якутск навалилась какая-то очередная непогода, и все вылеты были отложены на неизвестный период времени. То есть хочешь — не хочешь, а придется ждать у моря погоды. Нет, так нам не нужно. Береженого Бог бережет. Старков направился к выходу. Поймал такси:

— Шеф, можно в Нижний Бестяк?

— Сложно, но можно.

Старков сунул ему червонец.

— Тогда все можно.

Оттуда, из этого самого Нижнего Бестяка, до ближайшей железнодорожной станции — полторы тысячи километров. Но поймать машину и договориться — проще простого. Лучше уж плохо ехать, чем хорошо стоять.

23 мая 1966 года, Нижний Бестяк

— Эх, ну и гнусная здесь все же дыра, — изрек Кот, опрокидывая в глотку очередную порцию чая. Мельников и Леха сидели у костра неподалеку от автозаправочной станции. Любая машина, идущая из Якутска, находилась в их поле зрения.

— Вы точно думаете, что Прохоров с ребятами в аэропорту болтается зря?

— Конечно. Нелетная погода. Старков не дурак, он не станет светиться в Якутске.

— Но он ведь не знает, что мы выпасли его вездеход.

— Слушай, ты с ним не одну заваруху прошел. Он — дурак?

— Не дурак — это точно.

— Я вот тоже так думаю. Запомни на всю оставшуюся жизнь: никогда не считай, что противник глупее тебя. Если ты до чего-то допетрил, значит, не исключено, что и противник дошел до того же.

В самом деле, оставалось только ждать. Пару дней назад пришла информация, что в поселок Чурапча притащился невесть откуда взявшийся вездеход, выглядевший так, будто он побывал на Марсе и поучаствовал в битвах с марсианами. Вездеход пристроили к местным ребятам, двое из троих членов экипажа пустились в бурный запой и в изучение местного легкодоступного женского персонала. Третий же улетел на «кукурузнике», который в тех местах заменял автобус. Судя по описанию, это был Старков. Самолет летел в Якутск. Но у трапа клиент не появился. «Кукурузник» садился еще в нескольких местах, где уже имелась нормальная дорога. Видимо, Старков перестраховался — и до Якутска добирался на попутных машинах. Казалось, в Якутске ему делать было нечего. Лишь в самый последний момент Мельников сообразил — за Леной начинается трасса, по которой на юг идут машины. Там тебя легко подбросят до железной дороги. И вот здесь, в ключевом месте, возле автозаправки и поста ГАИ, ждали Старкова Мельников и Кот. А все остальные силы несли героическую вахту в аэропорту. Где сегодня нелетная погода.

Кот подкинул на периферию огня несколько картофелин. Машин возле заправки почти не было. Изредка притормаживал возле поста ГАИ трехосный МАЗ. У водителя проверяли документы, убеждались, что никого подозрительного в кабине нет, и отпускали с богом.

— Внимание! — раздался голос Мельникова.

В свете фонаря, пристроенного на будке поста ГАИ, обнаружилось такси, сгрузившее одинокого человека. Он, постояв и осмотревшись, двинулся в сторону стоянки, где дремали, ожидая утра, машины сибирских водителей-дальнобойщиков.

— Пошли быстро!

Но они опоздали. Никто не думал, что можно так быстро сговориться с отдыхающим водилой. Но что вышло, то вышло. Здоровенный МАЗ сорвался с места и, набирая скорость, попер по трассе так, что воздух вокруг засвистел.

Мельников кинулся к ближайшей машине. Открыл дверцу — мужик средних лет с квадратным, изборожденным шрамами лицом, задумчиво поедал бутерброд с колбасой, запивая его чаем из термоса.

— Браток! — Мельников показал удостоверение. — Вот машина отъехала, ее надо обязательно догнать.

— Ох, что за жизнь! И война кончилась, и вроде в Сибирь уехал, а все от особистов нет отбоя. Ну, садитесь, что ли…