Алексей Колентьев - Агрессия: хроники Третьей Мировой войны

-Десять двухлитровых контейнеров с возбудителями сейчас доставленные на указанную территорию и размещённые в местах скопления грызунов, скотных ферм или городских свалок уже в течение ста восьмидесяти часов, дадут нужный эффект…

…От воспоминаний меня отвлёк негромкий голос адъютанта, он стоял у дверей наверное минут десять, а я так и не услышал. Заметив, что я смотрю в его сторону, Костя снова повторил:

- Приехал эмиссар Евросоюза, некто Майер. С ним двое китайских «контриков», говорят. Что вы в курсе.

- Да, Костя, всё нормально. Угости китайских товарищей чаем, а немца позови сюда. Послушаю, чего скажет, я обещал Чжану.

Не вставая, крутанув кресло так, что входная дверь оказалась перед глазами. Немец появился спустя довольно продолжительное время и когда это случилось, вид у эмиссара Евросоюза был слегка взъерошенный. Ребята из охраны несколько перестарались, однако я их не осуждал. Ведь неизвестно, смогу ли я удержаться от того, чтобы не пристрелить этого рыхлого холёного чиновника прямо тут, на пороге. Костя включил дополнительный свет и по моему знаку тут же вышел. Встреча один на один, таково было условие сообщённое китайским посредником. Не скажу что решение далось просто: о чём будет говорить немец и так известно, вместо этого бесполезного на данном этапе войны разговора, я бы лучше немного поспал. Однако же не выказывая своего истинного отношения указав гостю на диван у стены возле двери, начал разговор первым:

- Господин Майер, у вас есть десять минут на то, чтобы изложить то, с чем вы прибыли. Я знаю, немцы – аккуратный и пунктуальный народ… хочется лично в этом убедиться.

Оправившись от устроенного ребятами обыска, Майер чуть заметно улыбнувшись, сложил физиономию в дежурно-любезную гримасу. Положив перед собой тонкую стопку каких-то бумаг, он начал говорить, чётко, но с характерным жёстким акцентом выговаривая русские слова:

- Господин главнокомандующий, мой визит носит неофициальный характер. Предложение которое я хочу сделать, это исключительно жест доброй воли, акт милосердия.

Немец сделал паузу, выжидательно глядя мне прямо в глаза, пытаясь прочесть реакцию собеседника. Однако я решил не вступать в полемику, поскольку примерный характер «гуманных» предложений европейского представителя был ясен заранее. Поощрительно кивнув, я переложил костыль на левую сторону и взяв со стола стакан минеральной воды сделал пару длинных глотков. Обескураженный немец снова заговорил, уверенности в его голосе поубавилось:

- Россия как государство более не существует, те войска которые ещё сражаются не имеют шансов против военной машины Коалиции. Остатки населения истерзаны голодом и болезнями, вас они не поддерживают, я читал рапорты разведки, в тыловой зоне у вас хаос, приграничные с Китаем и Казахстаном области кишат беженцами.

Снова отпив воды, я глядя парламентёру прямо в лицо уточнил, что вызвало некий всплеск надежды в его бесцветных невыразительных глазах:

- Понимаю, значит выходит так: мы разбиты и беспомощны, а гуманный Евросоюз предлагает нам почётную сдачу и тёплые бараки для всех?

Уловив иронию и издав приглушённый протяжный вздох, немец с видом учителя, объясняющего нерадивому ученику очевидные вещи ответил:

- Не совсем так, господин генерал. Я лишь уполномочен передать вам, что в том случае, если вы обратитесь к подчинённым вам войскам с приказом сложить оружие и прекратить всякое сопротивление, Евросоюз предоставит вам и нескольким избранным офицерам с семьями, политический иммунитет и достойное проживание в любой стране мира по вашему выбору.

- И мы ни в чём не будем нуждаться, так, господин Майер? Нам дадут землю, денег и вид на жительство, верно я вас понял?

Снова сбитый с толку моим спокойным тоном, Майер осторожно, но твёрдо кивнул. Зашуршав бумагами, он вынул несколько листов из стопки перед собой и подвинул их через стол в мою сторону. При этом вид у него был как у человека вываживавшего на крючке крупную рыбу. Он уже знал как её приготовить, но всё ещё боялся что хитрый зверь сорвётся и всё придётся начинать сначала.

- Да, всё так.

- А как же солдаты, что будет с беженцами к которым я тоже должен обратиться с тем, чтобы они оставались на месте и ждали приходе ваших войск? Им что гарантирует Евросоюз?

- Эти вопросы я не уполномочен обсуждать, все гарантии распространяются только на вас и ваших приближённых офицеров.

В голосе иностранца больше не было и следа той уверенности с которой он начинал этот разговор. Как человек явно неглупый, он понял что обратился не тому. Глядя на стрелки больших настенных часов у посланца за спиной, я совершенно не меняя ровного, любезного тона ответил:

- История имеет свойство повторяться, если люди забывают её уроки, господин посланник. Наша новейшая история России началась с обмана и предательства собственной страны и её народа кучкой корыстолюбивых негодяев. Простой народ это чувствовал, потому так и не принял того, что творилось до самого начала того, что вы называете «миротворческой операцией».

Майер хотел было что-то возразить, но я не дал ему этого сделать, поскольку устал от пустых разговоров. Настал черёд прояснить всё окончательно и больше подобных встреч уже точно не будет.

- Нет, выслушайте то, что я скажу и передайте своим хозяевам как можно ближе к тексту. Война даётся нам нелегко, но её урок пошёл жителям моей Родины на пользу. Больше не будет переговоров и обменов пленными, мы ведём войну с Западом на уничтожение. Это не вопрос выживания только нашей страны или нашего народа, это война цивилизаций. Вы можете спасти своих людей если выведете войска с нашей территории, начнёте возмещать нанесённый ущерб и выдадите тех, кто эту войну развязал. Предложение действует только семь суток, начиная с ноля часов завтрашнего дня. Не ищите предателей среди моих офицеров, все кто мог и хотел уже давно по ту сторону линии фронта. Возврата к недавнему прошлому больше не будет, мы заплатили за эксперимент с капитализмом и нравственными устоями слишком высокую цену. Я не брошу ни свой народ, ни тем более своих солдат и офицеров.

Эмиссар Евросоюза не спеша начал собирать бумаги, складывая их в основательную папку чёрной кожи с тиснёной в левом нижнем углу лицевой стороны эмблемой НАТО. Затем он шумно застегнул молнию и с напускной укоризной ответил:

- Громкие, высокие слова, господин генерал. Только всё это пустая риторика, не ожидал такого от человека военного, должного мыслить конкретными реалиями. Жаль, что договориться не получилось.

Я тоже слегка улыбнулся, подобный ответ был вполне ожидаем. Поэтому я заговорил вновь, но уже избегая казённых фраз.