Олег Красин - Операция начнётся в полдень

— О чем ты?

Михаил Яковлевич оторвал взгляд от бумаг, лежавших у него на столе, и слегка затуманенным взглядом посмотрел на Екатерину. От долгого чтения документов у него немного покраснели глаза, и он с силой растер веки пальцами, почувствовал небольшое облегчение.

— Как о чем, — не унималась Красовская, — об иностранцах? Мне кажется, это предложение стоит рассмотреть. Там солидные люди — не чета нашим доморощенным богатым выскочкам, почти все иностранцы. Может быть, один или два русские…

Посмотрев на слегка взволнованную Красовскую, Плотников иронично вскинул бровь:

— А Димы Якубовского там нет? А то знаешь, все они здесь иностранцы, а поскребешь каждого по шкуре, и оттуда вылезет нашенский мужичок.

— Нет! — отрицательно покачала головой Красовская, — где-то, быть может, ты прав, но не здесь. Я Соколовского давно знаю, у него хорошо развита деловая хватка, как у всех евреев. Если он говорит, что тут можно наварить бабки — так оно и есть. Какой смысл ему нас кидать? Ты основное лицо, которое может дать добро на допуск к аукциону, а может и послать нафиг. Твои интересы никак не обойдешь! Хочешь, сам посмотри на этих людей.

Открыв небольшую черную сумочку, висевшую у неё на плече, Красовская достала сложенный в несколько раз бумажный лист. Она развернула его, осторожно разгладила ладонью, словно боялась стереть написанные там фамилии, и положила перед Плотниковым. Михаил Яковлевич торопливо пробежал список глазами. Фамилии в списке ему, как и Красовской, ни о чем не говорили.

Плотников снова потер глаза и, нажав одну из кнопок на стоявшем рядом телефонном аппарате, сказал своей секретарше по громкой связи:

— Настя, принеси чаю! — Красовской пояснил: — С утра спины не разгибаю, даже на обед не ходил. Развели бюрократию в Москве — запросами завалили, и всем нужен срочный ответ. Будто я должен все бросить и заниматься только ими. А у меня своей работы полно — надо готовить для утверждения план послечековой приватизации.

— Я тебя понимаю, — согласилась с ним Екатерина, — сама часто сижу допоздна.

— Что касается этой фирмешки… — Плотников хотел что-то ответить, но открылась дверь и с подносом в руках вошла Настя.

Она расставила чашки, в которых уже лежали пакетики чая, сверху залила их кипятком. Открыла коробку с конфетами.

— Спасибо, Настя, — поблагодарил её Михаил Яковлевич и, дождавшись ухода, продолжил: — Что касается этой фирмы…как её там?

— «Вест финанс».

— Да, «Вест финанс», я думал после твоего звонка об этом. Признаться, ситуация с появлением этих мутных ребят становится более запутанной. С одной стороны Генералов, с другой Матвей, а сейчас еще и эти…

— Ты не знаешь, на кого сделать ставку?

— Это не преферанс, Катя и не «очко». За Генераловым и за Матвеем реальные силы, а есть ли они за этими «московскими иностранцами» не знаю. По ходу, кроме бабок у них ничего нет. Деньги, конечно, сильная вещь, но…не все ими решается.

— Не знаю, не знаю, по-моему, тут и думать нечего. Надо допустить их до аукциона, получить с них свою долю, а там пусть разбираются друг с другом. Дальше не наша забота. Победит, как говориться, сильнейший.

— Ты слишком легковесно рассуждаешь, тебе все кажется простым. Если я допущу эту московскую команду к пирогу — станет известно всем: и Генералову, и Матвею, и губернатору и гэбэшникам. Мне могут оторвать башку за такие дела, а я этого не хочу, мне башка еще пригодиться.

— Боже мой! Не пугай себя и меня. Если всё так обстоит серьезно, черт с ними, с этими иностранцами! Денег и так нам хватит, — решила отступить Екатерина, приняв доводы Плотникова близко к сердцу.

Она понимала, что игра, к которой ею усиленно подталкивался Плотников, действительно была рискованной. Здесь никто не мог угадать дальнейшего хода событий, это была лотерея чистой воды. На улице пачками валили всех: и бизнесменов, и чиновников, и банкиров, словно некто — может в Кремле, а может на небесах, выдал лицензию на отстрел. Эти лишние люди в «галерее лишних людей», очевидно, были не нужны новой России в таком количестве.

Увидев, что Екатерина перестала настаивать, Плотников, перед тем немного раздосадованный начатым Красовской разговором, несколько успокоился.

Некоторые люди, когда их усиленно начинают о чем-то просить и настаивать, инстинктивно сопротивляются, не слушают разумных доводов. Но когда Екатерина решила отступить, Плотников, наоборот, стал снова и снова возвращаться мыслями к мутным ребятам из-за бугра, «московским иностранцам», как он их называл.

Мысль срубить зелени, поиметь всех участников одним разом, завела его, привела в возбуждение. Она, эта мысль, показалась ему уже не такой опасной, не такой страшной, а при определенных условиях вполне осуществимой.

С удовольствием допив чаю, Плотников перебил Екатерину, рассказывавшую об очередных торгах, которые проводились в последнем месяце:

— Знаешь, пожалуй, стоит прислушаться к твоему предложению. Я сейчас пораскинул мозгами — ты, видимо, права, нам можно здесь отыграть свой интерес. Но не так, как ты предлагала…

— А как? — спросила Екатерина, продолжая удивленно смотреть на Плотникова.

Тот хитро подмигнул.

— Нам надо прикрытие.

— Ты имеешь в виду ментов?

— Нет, причем здесь они! — Плотников поморщился, — нам надо организовать указание из Москвы о допуске к аукциону фирмы «Вест финанс». Тем более, сейчас очень модны рассуждения о привлечении иностранных инвесторов. Думаю, это удастся. Мы возьмем под козырек и выполним волю вышестоящих товарищей. Только проводить будем закрытый аукцион, без лишней рекламы. Придут Матвей и Генералов, а ты раз и достаешь еще один конверт с предложением западников. Всем скажем, что типа, мы ни при чем, Москва настояла.

— Миша, ты такой умный, — манерно произнесла Красовская, поправляя тонкими изящными пальцами очки, — всегда найдешь выход.

— Мозги горят!.. Катюш, — Михаил Яковлевич плотоядно улыбаясь, посмотрел на неё, — не хочешь снять напряжение после трудового дня?

Сидевшая в приемной секретарь, услышала, как включилась громкая связь, начальник сказал:

— Настя, я буду занят около часа, никого не принимаю.

— Поняла, Михаил Яковлевич!

Настя встала и подошла к двери в кабинет председателя комитета, прислушалась. Перед этим, когда носила чай в его кабинет, она нарочно не стала закрывать плотно дверь. Она услышала, как щелкнул замок в комнате отдыха Плотникова. Настя осторожно закрыла дверь до конца и вернулась на свое место.

Весь разговор Плотникова с Красовской был ею подслушан.

Выходило, что ушлый Михаил Яковлевич хотел кинуть всех, в том числе и Виталия Константиновича, как она называла Матвея, с которым встречалась уже несколько раз. Матвей рассказал ей о заводе, обещал, что поможет с работой мужу Насти, когда тот выйдет из зоны.