Роберт Крейс - Сторож (в сокращении)

Закроют они глаза или не закроют — пока девушке все еще грозила опасность, Пайку это было безразлично. Его интересовало, известно ли Баду, что Питман вернул ему пистолет, и если не известно, то почему Питман не сказал Баду об этом.

— Питман сказал: если ты не объявишься, он выпишет ордер на твой арест по обвинению в похищении человека.

Пайк скривился, и Бад тут же покраснел:

— Я понимаю, что это чушь собачья, но ты разгуливаешь неизвестно где, и никто не знает, что происходит. Федералы считают, что все дело во мне, и внушают это ее отцу. Он того и гляди прогонит меня.

— Так скажи мне, Бад, с кем она сейчас в большей безопасности — с тобой или со мной?

— Я передал Минюсту свое личное дело, записи звонков, которые мои ребята делали по сотовым, их расходов, все. Отец Ларкин дал Питману полную свободу в проверке его служащих. Утечку мы заткнем.

— А кто проверяет Питмана?

Бад поморгал и, наконец, покачал головой. Глаза его походили теперь на твердые камушки, укрытые складками обмякшей от возраста плоти.

— Джо, что ты творишь?

— Ищу Миша.

— Ты не просто ищешь. Я в этих делах участвовать не хочу.

— У меня есть только две ведущие к Мишу ниточки — люди в морге и Кинги. Если Кинги обделывают с ним дела, они, вероятно, знают, где он живет и как его найти.

— Их до сих пор не могут найти. Питман держит их дом и офис под круглосуточным наблюдением. Если эти двое хотя бы пукнут, федералы их накроют.

— В таком случае единственным моим подходом к Мишу остаются люди, которых я убил. Что ты о них знаешь?

Лицо Бада потемнело.

— Мне нужно взять из дома ключи. Ты не против?

Он вернулся в дом, выудил из стоявшей у двери синей вазы ключи. Пайк прошел за ним к его машине. Бад открыл багажник, и Пайк увидел тот же кожаный кейс, что был в пустыне. Бад достал из кейса три фотографии, сделанные камерами видеонаблюдения во время вторжении в дом Баркли.

Бад протянул Пайку снимки, постучал ногтем по верхнему:

— Это единственный из пяти укокошенных тобой людей, который участвовал в первом нападении. Ты видел кого-нибудь из них в Малибу или в Игл-Роке?

— Кто они такие?

— Не знаю.

Пайк вгляделся в снимки. Все это не имело смысла. У людей, которых нанимают для совершения убийства, почти всегда имеется преступное прошлое. Система «Ливскан» производит оцифровку отпечатков пальцев и сравнивает их с данными, которые хранятся в калифорнийском подразделении министерства юстиции и в архивах НИКЦ. Если человека хоть раз арестовывали в любом уголке страны или если он служил в армии, отпечатки его пальцев непременно найдутся в одном из этих хранилищ.

— Что-то тут не так, — сказал Пайк. — Бумажников и документов при них не было?

— При них не было ни черта, что позволяло бы установить их личности. Ты же арестовал в свое время кучу людей, Джо. Много среди них было сукиных детей, подчищавших все, прежде чем пойти на дело?

Пайк покачал головой.

— Вот именно. Так что, сам понимаешь, с чем мы столкнулись. — Бад захлопнул багажник, потом взглянул на девушку. — Ты мог бы просто сдать ее Питману. Выбор за тобой. Но я верю, что ты не покинешь ее в беде.

Пайк посмотрел немного в спину Баду, потом вернулся в «лексус» и немедля отъехал от дома.

— Мне он кажется хорошим человеком, — сказала Ларкин.

— Он был хорошим полицейским.

— То же самое он сказал отцу про вас.

Когда зазвонил его сотовый, Пайк вел машину к Глендейлу, к Научному отделу УПЛА. Звонил Ронни:

— Четырнадцать минут назад они вломились в твой магазин.

Сидевшая рядом с Пайком Ларкин спросила:

— Кто это?

Пайк поднял вверх указательный палец, прося ее подождать.

— Ребята из охраны приехали?

— Код три, мигалки и сирены. В УПЛА они тоже позвонили. Мы с Денни сейчас едем туда.

— Подай официальное заявление в полицию. Если причинен материальный ущерб, вызови оценщика из страховой компании. Если требуется ремонт, сегодня же позвони в ремонтную фирму.

— Понял. Тебе нужен шум.

— Громкий.

Пайк положил телефон, Ларкин ущипнула его за руку:

— Терпеть не могу вашу манеру игнорировать меня.

Пайк сказал:

— Нам нужно повидаться кое с кем в Глендейле, потом мы встретимся с Элвисом — там, где вы попали в аварию.

Она, надувшись, отвалилась на спинку сиденья.

Машина миновала перевал Сепульведа, спустилась в долину Сан-Фернандо. Здесь, как всегда, стояла жара, Пайк ощущал ее, даже несмотря на то, что в машине работал кондиционер.

Ларкин молчала ровно девять минут. Затем спросила:

— Вас хоть что-нибудь пронять способно?

Пайк не ответил, хотя вопрос его удивил. Он взглянул на девушку, потом перевел взгляд на дорогу.

— Однажды в Центральной Африке я видел женщину. В то утро убили ее семью, всего за два часа до того, как мы приехали в деревню. Она отрезала пальцы своей левой руки, один за другим — в память о муже и четырех детях. Начала с большого. — Пайк снова взглянул на девушку. — Вот так она их оплакивала.

Ларкин сложила ладони на коленях. Взглянула на Пайка:

— И что вы сделали?

— Нашел тех, кто их убил.

Отчаяние порождает изобретательность, а Джон Чен пребывал в отчаянии. Отчаяние порождает также ложь, обманы и деспотичность: все это Джон использовал с блеском и убедительностью, потому что — чего уж тут скрывать — он был самым лучшим криминалистом из тех, кто когда-либо работал в Научном отделе УПЛА. За последние несколько лет Джон раскрыл больше преступлений (а это необходимо для карьеры — читай: для заработка), появлялся в местных выпусках новостей (а без этого девочек особо не поснимаешь, они же смотрят и те, что в 6.02, и те, что в 01.27, и это здорово помогает) чаще, а премиальных (на которые взял в аренду «порше») получил куда больше, чем любая из лабораторных крыс его отдела. И что он имеет за свои труды?

Дополнительную работу. И где ему теперь взять время, которое позволит пожинать плоды этих трудов?

Из коих главный плод — «пунтанг», то есть секс.

Ни о чем, кроме этого самого танга, Джон Чен и думать не мог. Он был человеком одержимым, желавшим как можно скорее восполнить бывший его пожизненным бременем недобор по части «пунтанга»; человеком, искренне верившим, что каждый мужчина в Калифорнии, начиная с поры полового созревания, объедается этим делом так, точно его допустили до шведского стола сексуальных удовольствий. Каждый, но только не он.

А теперь Джон Чен еще и подружкой обзавелся. Ну ладно, не так чтобы подружкой. Ронда Милбанк была замужней женщиной, секретаршей, жившей в Атуотер-Виллидж, и матерью двоих детей, он познакомился с ней прошлой ночью в баре. Купил ей выпивку, потом еще одну, потом спросил, нельзя ли ему, ну знаете, вроде как увидеться с ней еще раз. И Ронда ответила: а чего же, завтра между одиннадцатью и полуднем.