Ник Найт - Иллюзия вины

— Я, если честно, так же подумывала немного позже выпустить кишки этим пузатеньким наблюдателям в комнате с камерами наблюдения, но потом я встретила тебя в том недостроенном отеле…

— Переломный и незапланированный момент, не так ли? — ухмыльнулся я.

— Да, — немного разочарованно ответила она, — тут ты прав, такая встреча с тобой в мои планы явно не входила. Я… я вообще поздновато узнала о сносе здания… как раз перед твоим появлением я заметила бригаду строителей на другой стороне и выяснила у них, что зданию на тот момент оставалось жить минут десять. И потому я начала впопыхах искать возможность незаметно и быстро пробраться в здание. Тебя я заметила, когда ты с напарником внизу осматривал окрестности, но собрать все свои манатки вовремя, как ты понял, я не успела…

— Как тебе удалось выжить после такого взрыва? Мы же были… рядом… я помню, что ты бросилась к выходу… но… я не думал, что тебе это поможет.

— Помогло, как видишь. Но легко я не отделалась. Я успела вовремя выскочить, но меня все равно достало взрывом и немного привалило камешками. Я чуть ногу не сломала… хотя, может, там и закрытый перелом, до сих пор болит. Из-за этой травмы мне пришлось разыграть ту сцену в больнице, помнишь?

— Какую еще сцену?

— Когда я как будто бы поскользнулась в ванной…

Кристен поднялась и, пошатываясь из стороны в сторону в попытках оттереть что-то на своем плаще, скрылась за дверью палатной ванны. Я же тем временем уставился на ненавистный мною с детства фрукт и, раскрыв нож, принялся снимать с него кожуру. Я успел очистить лишь четвертую часть апельсина, когда звук журчащей в ванне воды прервался коротким визгом Кристен и последовавшим следом глухим ударом.

— Эм… Кристен?! Ты там в порядке? — громко крикнул я.

— Ага, кажется, — из-за двери показалось ее перекосившееся от боли лицо и поджатая левая нога.

— Что случилось?! — обеспокоенно спросил я.

— Кроме того, что я дура — все нормально, — закрыв кран с водой, она кое-как дохромала до кресла и уселась в него, — поскользнулась на этих чертовых каблуках… кажется, ногу подвернула, — согнувшись, обеими руками она начала потирать левую лодыжку.

— Эм… как ты умудрилась?

— Если бы ты ходил на каблуках, то знал бы, как иногда бывает опасно на них передвигаться, а еще этот чертов скользкий пол, — все еще кривясь и потирая ногу, недовольно ответила она, — ужас, как болит, теперь хромать буду.

— Что? Ты… намеренно поскользнулась тогда в ванной?

— Я не падала там, я просто имитировала это. Ты не представляешь, как мне тяжело было добираться до твоей палаты несколько раз без подозрений. Мне приходилось терпеть адскую боль в ноге, чтобы не хромать… не выдать себя походкой. А уж после того, как я «поскользнулась» на каблуках в твоей палате, я наконец-то смогла расслабиться и спокойно хромать перед тобой.

Стараясь не показать своего удивления, я все же тихонько хмыкнул, поражаясь таким просчетам на несколько ходов вперед.

— Ну ты… да. Я бы может и правда начал думать на тебя, если бы ты пришла ко мне уже хромой. Но… зачем ты пришла ко мне? Я же тебя видел там на стройке, это неразумно.

— Разумно. Я пришла тебя убить.

— Убить?

— Да, Нейтан. Ты же сам сказал: ты меня видел там. Я вообще-то даже не надеялась, что ты выживешь после такого взрыва, но когда я узнала, что ты умудрился выжить и лежишь в коме… я решила проведать тебя. Поначалу я хотела закончить то, с чем не справились обломки здания, но потом я пообщалась с твоим отцом и выяснила, что ты почти наверняка будешь иметь проблемы с памятью. И тогда я решила рискнуть и посмотреть, что из этого выйдет.

— Зачем? Я же все равно бы вспомнил все в конечном итоге, это было неизбежно. Что за идиотское желание так рисковать? И почему же ты меня тогда не убила? Ты… ты никогда не убивала тех, кто не соответствует твоему шаблону, так ведь? Даже охранник этого склада, чье тело мокнет сейчас снаружи — немного подходит под твой шаблон. Я прав? Или может… тебе стало жалко меня?

— Не льсти себе, — ухмыльнулась она, — это был простой интерес попробовать что-то новое, жажда адреналина. Я заводилась от одной лишь мысли, что у меня будет шанс пообщаться с тем, кто в любой момент может вспомнить, кто я такая.

— Ты больная.

— В какой-то степени, возможно. Однако я приняла меры предосторожности, на случай неудачи. Помнишь, как я за спиной держала пакет с апельсинами, когда впервые зашла к тебе в палату?

В блеклом свете палатных ламп я смотрел на возвышающийся надо мной силуэт стройной девушки с немного мокрыми длинными светлыми волосами. Она была облачена все в тот же желтый дождевой плащ, в каком я впервые увидел ее на пороге своего подъезда, и словно застенчивая школьница, прятала обе руки за спиной, скрывая за собой сумочку и какой-то пакет, наполненный шарообразными предметами. Увидев, как я резво обернулся к ней, на ее лице промелькнул испуг и от неожиданности она слегка дернулась.

— Нейтан? — настороженно спросила Кристен, наклоняя голову в бок.

— Оу, это ты, — почти шепотом отозвался я.

— Привет, — тихо сказала она, сменив испуг улыбкой.

— Привет. Чего так тихо крадешься?

— Мне показалось, что ты спишь.

— А освещения зачем меня лишила? — я кивнул на завешенную дверь.

— Мне показалось, что ты спишь, — улыбнулась она, — свет обычно этому мешает.

— И что же ты собиралась делать, после того как задвинула жалюзи?

— Не знаю… посмотреть хоть как ты… может разбудить, — неуверенно ответила она, вынимая руки из-за спины.

— Что ты там прячешь? — я указал рукой на открывшийся моему взору странный пакет.

— О… это… апельсины любишь?

— Помню.

— У меня там еще нож был в руках… которым ты позже чистил апельсины.

Не знаю было ли еще что-то такое внутри меня, что могло оборваться в пропасть от бесконечных волн разочарования, но когда я прокрутил в голове эту сцену в больнице, вспомнив, как Кристен закрыла жалюзи на двери, как осторожно со мной в начале общалась, как прятала руки за спиной, как потом дала мне нож… я будто потерял все, всю надежду на хоть сколько-нибудь положительный конец этой истории. Вроде бы я уже хорошо осознал, что она психопатка и что она наделала, но… она пришла тогда не проведать меня, а убить. И лишь моя амнезия спасла меня. Это не укладывалось в голове.

Ужасное чувство. Будто потерять веру во все человечество и осознать, что в этом мире нет ничего… совершенно ничего хорошего. И не важно, что Кристен по-настоящему больна на голову и, по сути, не виновата в том, кто она есть. Уже ничего не важно. Все обернулось таким ужасом, что тут уже ничего не исправишь.