Валерий Еремеев - Приговоренный

– Ну, да… ознакомился, – ответил адвокат, но на этот раз как-то не очень уверенно. Когда Юлий сказал ему «до свидания», Хорунжий не понял. Тогда Юлий сказал «гуд бай», «до видзення», «ауфвидерзеен», «адье», но Хорунжий продолжал смотреть на него как корова на колбасу. Тогда Юлий перешел к более длинным прощальным фразам: «аривидерчи, бамбино», «аста ла виста, бэби», короче, «пошел на хер, мудак».

До адвоката наконец дошло. Он поднялся. Его нижняя губа обиженно выпятилась вперед. У порога он все же задержался и выразил надежду, что Юлий все-таки передумает. Чего-то он все-таки так и не понял.

Юлий добился от следователя разрешения позвонить матери.

– Ты кого мне насоветовала? С таким адвокатом, как он, и никаких прокуроров не требуется.

– Как знаешь. Я хотела как лучше, – обиделась мать и, назвав его на прощание неблагодарным, повесила трубку.

Адвоката Тараскину, как это ни странно, нашел Сыч. В отличие от Хорунжего, новый защитник не пытался позиционировать себя в качестве единственного и неповторимого. Рассказ Юлия про сон выслушал без эмоций, делая пометки в блокноте. Обещал сделать все, что будет в его силах, чтобы Юлия освободили.

В тот день Юлия ожидал еще один сюрприз. Когда после разговора с адвокатом его вели в камеру и возле самых дверей конвойный велел встать лицом к стене в ожидании, когда старший надзиратель по фамилии Метелкин откроет двери, Юлий почувствовал, как в его руку что-то вкладывают. Что-то напоминающее клочок бумаги. Сжав ладонь, Юлий шагнул в двери.

В камере Витек читал нечто вроде лекции о нравах, какие бытуют в колонии.

– Ты думаешь, что если на спецзону попадешь, то там как-то по-другому будет? – спрашивал он чиновника. – И не мечтай. Там все как в зоне обычной. Паханы, смотрящие, мужики и опущенные. Все есть. Паханы – это спецназовцы всякие, опера бывшие. Короче, те, у которых кулаки большие. Бывшие работники прокуратуры и судьи – это всегда обиженные. Прокурорских никто не любит. Ну и остальные – серая масса вроде тебя.

Юлий украдкой посмотрел на то, что ему сунули в ладонь. Бумажка оказался запиской. В ней было всего три слова, содержащие в себе одновременно и предупреждение, и совет, и даже приказ. И эти слова повергли его в ужас от осознания беспомощности и невозможности поступить так, как ему предписывал неизвестный доброжелатель.

Текст записки был напечатан на принтере: «Тебя приговорили. Беги».

Александр Александрович был самым неприятным человеком, с которым имел дело Артур-Медведь.

Равнодушные холодные глаза, бритая наголо голова и почти безгубый рот делали этого человека похожим на большую злую ящерицу-мутанта, притаившуюся среди камней. От Александра Александровича всегда веяло холодом, причем не в метафорическом, а в самом буквальном смысле этого слова. Артур ощущал этот холод физически, так, словно стоял у открытого настежь погреба.

Артур был уверен, что со своей стороны Александр Александрович испытывает к нему похожие чувства. Может быть, потому, что от Артура тоже веяло холодом? Просто за собой этого не замечаешь. Может быть, такой ледник ощущался в каждом, кто занимался тем же, чем занимались Артур и Александр Александрович? Ведь в сущности они делали одно дело. Каждый на свой манер. Оба они торговали смертью.

Артур очень хорошо помнил их первую встречу. Тогда он непрошеным гостем явился в один из отдельных кабинетов ресторана «Голливуд», которым через подставных лиц владел Александр Александрович. Обедал он только там, что Артуру было прекрасно известно. Это был очень удачный день для визита – ресторан был закрыт, посетители отсутствовали.

– Добрый день, – очень вежливо произнес Артур. – Приятного аппетита.

Александр Александрович от неожиданности поперхнулся. Белое вино, которым он запивал рыбу, потекло по подбородку.

Кроме посредника в комнате было еще двое. Первый прислуживал за столом. Его звали Иосиф. Второй охранял двери. Его имени Артур так никогда и не узнал. Он едва успел поздороваться, как широкие лапы охранника схватили его за ворот, выкрутили правую руку и прижали лицом к стене.

Оправившись от растерянности, официант Иосиф, который, это Артур понял сразу, был не только официантом, поднес к уху переговорное устройство.

– Что у вас там за бардак творится! Почему чужие в помещении! Алло… Ты где? Что за черт? Алло…

Неизвестно, сколько был еще времени Иосиф аллекал, если бы в этот телефонный монолог не вмешался Артур:

– Он вас не слышит. Но вы не переживайте. С ним все в порядке. Минут через двадцать придет в себя. Я перенес его в кладовку, ту, что слева от входа.

Эти слова очень не понравились охраннику, и он так сильно крутанул руку Артура, что у того потемнело в глазах. Наверно, он бы доломал ее совсем, если бы не приказ Александра Александровича:

– Разверни его. Посади на стул.

Артура резко повернули и толкнули к единственному свободному стулу напротив Александра Александровича. Прежде чем позволить сесть, официант Иосиф тщательно его обыскал. Кроме небольшой сумы денег, у Артура в карманах ничего не было.

– Чистый.

Усадив Артура, охранник занял место за его спиной.

– Думаю, ты явился сюда не за тем, чтобы пожелать мне приятного аппетита, – строго констатировал Александр Александрович.

– Не за тем. Мне нужна работа.

Брови Александра Александровича удивленно поднялись:

– Это, молодой человек, ресторан, а не бюро по трудоустройству.

– Знаю. Но думаю, что вы все-таки сможете мне в этом помочь.

– Я? Помочь? Гм… Год назад мне в самом деле требовался начальник охраны, но теперь он у меня уже есть. Ты ведь у меня есть, а?

Александр Александрович перевел взгляд за спину Артура, за которой тут же хрюкнули. Должно быть, это была разновидность смеха.

– Вот видишь, – продолжил Александр Александрович. – Он у меня есть. Ты опоздал. И потом, я никогда не беру людей с улицы, а только при наличии очень надежных рекомендаций.

– Карьера вышибалы меня не интересует. Я предлагаю взаимовыгодное сотрудничество. Я знаю, что партнер, с которым до недавнего времени вы имели дело, вышел из игры. И я собираюсь его заменить.

Как ни старался Александр Александрович, но скрыть пробежавшую по лицу тень беспокойства не смог.

– Кто ты?

– Близкие люди называют меня Медведем. Вы можете обращаться ко мне по имени: Артур.

За спиной снова хрюкнули.

– Что тебе известно о том человеке… который вышел из игры? И кто рассказал тебе про него… и про меня?

О бывшем партнере Александра Александровича Артур знал только то, что он имел неосторожность взяться рукой за оголенный провод, когда чинил в своем гараже электрическую розетку. И то лишь потому, что Артур приложил руку к тому, чтобы провод в это время оказался под напряжением. А вот об Александре Александровиче ему сообщил отец. Откуда отец добыл сведения, Артур не знал.