Михаил Нестеров - Офицерский крематорий

Так вот, Сергей Карапетян, ныне озабоченный карьерным ростом, являлся самым заинтересованным лицом в деле уничтожения архива, часть которого – компромат на него. И достать его оттуда легко мог не кто иной, как его конкурент, бывший шеф ГУВД. Это называлось «вилкой». Если Карапетян начнет набирать очки, опережая соперника, генерал Жарков использует любимый прием избиркома: вбросит в прессу компромат на Сержа, и последнему припомнят поджоги, разбои, убийства.

Два кандидата. И вот вопрос: победит тот, у которого связи с организованной преступностью крепче или, наоборот, слабее?

И последнее, что я отметил в досье Карапетяна, как бы уравнивая его с Жарковым, – его семейное положение. Он не женат и никогда не был женат. Детей у него нет. Даже пресса ничего не смогла накопать на этот счет, как будто Серж был евнухом в лесной промышленности.

Я нашел ответ на вопрос, почему Карапетян встретил меня с пультом от телевизора. Последнее время он вообще не выпускает его из рук, следит за новостями в эту горячую для него пору. И находится как бы в стадии ожидания – что дальше, каков расклад сил на политической арене…

«Я доведу это дело до конца, даже если это кому-то не понравится», – бросаю я ему на прощание.

«Таких найдется немало», – звучит в ответ.

Я устал, поэтому провалялся в постели до часу дня. На мое предложение сходить в ресторан Кросс ответил:

– У меня привычка ходить в ресторан вечером.

– Ты мой напарник, и тебе придется считаться и с моими привычками тоже.

– Что? – нерешительно рявкнул он на меня.

– Ничего. Мне нужно где-то пообедать. Хоть раз обедал у «Тиффани»?..

– Нет, – ответил Кросс. И с задержкой уточнил: – А мы, по-твоему, где?

Я сам выбрал столик, тот, за которым в то памятное утро сидела Зоя… Тогда я поджидал ее, заняв место в дальнем углу барной стойки. Она вошла в зал под руку со своим любовником. Я следил за их отражением, блуждавшим среди винных бутылок зеркальной витрины. Выпив водки, прошел мимо них к выходу и не мог не бросить взгляд на женщину, справедливо полагая, что вижу ее в последний раз. Она также подняла на меня глаза – как посмотрела бы на любого, кто прошел мимо, и наши взгляды встретились. Вот этот момент, вот этот прямой взгляд мне был дороже всего на свете… Потом я снова вернулся в зал, снова занял свое место, снова поймал в зеркальной витрине Зою и ее спутника. Она подняла наполненный вином бокал, и янтарная жидкость оросила ее губы. И тогда я сравнил ее с бабочкой на цветке.

Я вздрогнул, когда образ Зои затмил реальный образ Кросса.

– Что есть будешь, я спрашиваю? – Он переводил взгляд с оробевшей официантки на меня.

– Два дежурных блюда, – сделал я заказ.

– Так сильно проголодался? – Кросс повел белесой бровью и обратился к официантке: – Мне то же, что и ему. Сверху положи пару котлет на ребрышках.

– И обязательно с кровью, – добавил я.

В этот раз Кросс поддержал меня и пожал плечами:

– Это само собой.

Мы уже заканчивали обед, когда на меня обрушилась плита ранее прожитого (раньше я слышал, что дежавю считается обманом сознания – но что, если это не так?). Я увидел человека, подходившего к барной стойке, – как будто увидел себя самого. Но это был другой человек, и его отражение быстро затерялось среди бутылок и стаканов зеркальной витрины.

– Привидение увидел? – проследив за моим взглядом, спросил Кросс.

– Вроде того. Пойдем, – поторопил я его.

Я шел к выходу по правую руку от Кросса, чтобы Юрий Моисеев меня не заметил, и думал: «Что это значит? Что, черт возьми, тут происходит?»

Первым желанием было – позвонить Зое. Но это означало расстроить ее. В ушах у меня еще стоял ее голос: «Что ты делаешь в Новограде? Только не говори, что следишь за моим мужем». Тогда я не придал значения этим словам. Для меня они стали стуком упавшего сердца, и я поднял его: «Нет». Это означало – Юрий чист, он вне подозрений, вы женаты, и как он может вильнуть на сторону от такой, как ты, я бы не вильнул… Парень оказался в Новограде в то же самое время, что и я. Это при том, что два года назад он составил компанию своей любовнице, прилетевшей в этот город по делам, а не наоборот. Так что случайной сегодняшнюю встречу у «Тиффани» не назовешь. Значит, она закономерна?

– О чем задумался? – спросил Кросс.

– Не мешай мне.

– Ну-ну, дедуктивный метод, – иронично обронил он и, заложив руки за голову, растянулся на кровати.

Я вжался в спинку дивана, как будто прятался от всех, и принялся размышлять о том, что сейчас было самым главным и важным.

Я ведь не убивал Риту, тогда выходит, что меня подставили! Кому же я перешел дорогу? Кто так искусно, виртуозно, походя мог подставить меня? Кто мог хладнокровно перерезать Рите горло? Эта версия, озвученная следователем, виделась мне малопригодной. То есть некто следил за мной, а значит, находился на борту экстренно совершившего посадку лайнера. Он был в шаге от меня, когда я, легко поддавшись на уговоры зазывалы, перешагнул порог итальянского магазинчика. И ему тоже пробили чек на две с половиной тысячи рублей, и он тоже вошел в число приглашенных на фестиваль Луперкалии. В ресторане он устроился за соседним столиком и стал свидетелем нашего с Ритой знакомства. Он шел за нами, задержался у двери моего номера и прикинул время, когда эта дверь закроется за ним.

Нет, эта версия была слишком сложной. В ней я не видел расчета, а значит, план как таковой отсутствовал.

Однажды я «перешел дорогу» своему клиенту, и случилось это в прошлом году. Я документально установил факт измены его жены, и вот в день расчета (он расплатился со мной наличными) он проследил за мной до ресторана, а когда я отлучился в туалет, занял мое место за стойкой, заказал выпивку. Он признался мне потом, сжигая меня линзами своих очков, что был готов порвать меня за то, что я стал свидетелем его позорища. В чем-то он был прав.

Что, если история повторяется и кто-то из моих клиентов решил почесать рога о мою шкуру?..

Мне пришлось воспользоваться одной из опций полулюкса: компьютером.

Полулюкс в этом отеле приравнивался к номеру класса люкс в любом другом – это было мое мнение. Он представлял собой просторную комнату, в которой находились двухместная кровать и диван, кондиционер, панель со спутниковым вещанием, платяной шкаф, рабочий стол с подключенным к сети ноутбуком (Интернет – за отдельную плату).

Набрав в поисковой строке обозревателя – «Ведерников МГУ», я пробежал глазами первые десять результатов поиска. Последние два заслуживали особого внимания, поскольку они напрямую касались материалов, переданных мной преподавателю госуниверситета. «У него что, крыша поехала?» – окосел я, кликнув по ссылке. Обозреватель перенес меня на другую страницу – бульварно-сенсационного цвета… Нет, я не ошибся тогда, в том калининградском «сельском домике»: добытые мной материалы послужили Ведерникову основанием для развода с женой. Только два человека могли обнародовать откровенное видео: я и Ведерников… Он буквально растоптал свою жену, опубликовав на одном из видеохостингов ролик, который я мысленно назвал «27 метров подо мной». Сейчас я безумно жалел эту женщину и мысленно же резал веревку, на которой болтался в тот вечер на ветру… Этот ролик вряд ли стал хитом дня, но набрал тысячи просмотров только на этом сайте, позволяющем загружать и просматривать видео в браузере, а сколько копий было сделано и опубликовано на схожих ресурсах?..