Игорь Рябов - Пуля уже в пути

— Мазила, — выдохнул Славик чуть ли не в ухо. — Учись, студент, пока профессор жив.

Он приник к разбитому окошку и трижды нажал на курок. «Макаров» задергался в его руках, как старый паралитик. Но пули послушно вылетели из ствола, выкидывая пучки огня. Первая звякнула о бампер, оставив там небольшую вмятину. А две следующие вонзились точно в правое колесо. Оно моментально похудело. «Уазик» накренился на один бок и, поерзав по дороге, съехал на обочину, развернувшись к нам задом, а к лесу передом.

— Понял, Филин, как это делается, — гордо взглянул на меня Лобанов. — Или еще разок продемонстрировать?

— А почему бы и нет? — Меня охватил азарт и захотелось, чтобы и вторая машина преследователей поскорее отвязалась. — Покажи все, на что ты способен.

Но армейцы и не думали отставать. Другой их темно-зеленый «уазик» висел у нас на хвосте, как привязанный надежным канатом. И мало им этого показалось, они еще и принялись увлеченно палить по нам из автомата.

Почти одновременно мы с Лобановым выпустили по догоняющей машине остатки пуль и повернулись к преследователям спиной. Я вытащил из кармана запасные обоймы и одну протянул Славке. А вторую вставил в свою волыну и нагнулся, чтобы поднять выпавшую пустую.

Позади раздалась короткая очередь, и когда я выпрямился, то мы уже летели, стремительно сбрасывая скорость, на противоположную обочину. Встречный грузовик только чудом избежал лобового столкновения с нами и, завиляв по скользкой трассе, замер посреди нее, перегородив движение.

Олег навалился всем весом на рулевое колесо, безжизненный, как кукла из сексшопа. В затылке у него зияла дырка, а конский хвост окрашивался в ядовито-красный цвет.

Я ничего не успел осознать, как мы оказались в кювете, пролетев метра два в воздухе. Машина, круто воткнувшись носом в замерзшую землю, на миг замерла в таком положении. А потом медленно завалилась на крышу, смачно захрустев остатками стекол.

Видимо, на секунду я потерял сознание. Но когда очнулся, то обнаружил себя валяющимся в метре от машины на кристально-белом снегу. Как я туда попал, осталось загадкой для меня. Лишь черти, наверное, знают, каким образом и зачем им удалось в последний миг выдернуть меня из покореженного металла. В руке я продолжал сжимать бесполезный и даже опасный сейчас пистолет.

Я оторвал щеку от земли и попытался приподняться, с удивлением обнаружив, что ничего не сломал. Только какая-то слабость навалилась на плечи, пригибая к земле, да в ушах стоял мелодичный звон.

Секунду спустя на обочине затормозил военный «уазик», и из него резво выпрыгнули двое вояк. Направив на меня автоматы, они почти в один голос прокричали:

— Бросай ствол на землю! На колени, руки за голову!

Я отбросил пистолет в сторону и медленно опустился на колени. Краем глаза успел заметить, как снег стал таять, соприкоснувшись с еще горячим дулом. Руки послушно сцепил на затылке. Этот круг рулетки не принес мне удачи. Я поставил на черное, а выпало совсем наоборот.

Воины стремительно подлетели ко мне, продолжая держать на мушке. Один встал сбоку, а второй зашел сзади. Ударом сапога в спину он опрокинул меня лицом в снег. Я упал и встретился взглядом с мертвыми глазами Олега. Они уже наполнились мутью до краев, и ему было наплевать на земную суету. А Лобанова не видать и не слыхать. Если тоже погиб, то очень жаль. О таком друге можно только мечтать.

Один стрелок приставил мне ствол автомата к темечку, а второй принялся ловко проверять карманы.

Оружия при мне больше не оказалось, и меня рывком поставили на ноги. Недобро усмехнувшись, воин коротко замахнулся и сильно ударил меня прикладом в живот. Я было согнулся от боли, но мне не дали этого сделать. Подхватив под руки, отволокли к «уазику» и впихнули на заднее сиденье. Водитель защелкнул на моих руках стальные браслеты, сверкающие свеженькой никелированной поверхностью, и спрятал ключик в нагрудный карман.

— Смотри не потеряй, — мрачно пошутил я, и тут же получил удар по печени.

Один из служивых уселся рядом, а второй вытащил из кармана бушлата небольшую рацию. Рассмотрев внимательно мою морду, не отличающуюся античной красотой, он нажал на кнопку.

— Теща, Теща, — несколько раз повторил он в эфир позывные того, с кем пытался связаться. — Это — Тесть. Прибыл зять.

Несмотря на боль, я внутренне усмехнулся. Вот и оженили меня без моего согласия. Так что пролетела свадьба с Оксанкой, как лист фанеры над Парижем.

Может быть, в следующей жизни как-нибудь.

В ответ из динамика раздались частые щелчки и потрескивание. А затем послышался приглушенный, искаженный расстоянием и помехами голос.

— Где он?

— Упакован и повязан бантиком. Кольца на руках.

Воин улыбнулся, словно заранее предвкушал обильный звездопад на свои погоны. И хотя все трое, включая водителя, были с сержантскими знаками различия, на обычных призывников походили так же, как восьмерка на короля. Скорее они напоминали контрактников или солдат удачи.

— Немедленно доставить зятя на свадьбу, — раздалось в рации сквозь шорох и шелест эфира. — А то невеста заждалась и нервничает. С нашей стороны потери есть?

— Обошлось, — радостно доложил сержант. — Но возникли другие проблемы.

— С зятем без них не бывает. Что случилось?

— Он был не один и пытался удрать. Пришлось остановить.

— Ясно, — недовольно перебили служивого. —

Оставайся на месте и жди уборщиков. А этот немедленно должен быть доставлен по назначению. Отбой.

— Отбой так отбой, — проворчал воин, недовольный поручением, и сказал напарнику: — Все слышал? Вот и действуй.

И, захлопнув дверцу машины, направился к «Мерседесу», закинув автомат за спину.

Водитель переключил скорость, и мы неспешно вырулили на дорогу. Там он прибавил газу, и «уазик» полетел в сторону города.

Водитель сосредоточил все внимание на дороге. Второй сержант тоже оказался не из разговорчивых. Он поглядывал то в окошко, то на меня и тихонько напевал себе под нос какой-то мотивчик, отстукивая ритм ногтями по стволу автомата. Сам «Калашников» он поставил прикладом на пол, зажав его между колен.

Я крепко призадумался, продолжая изображать из себя совсем больного человека, которому сегодня крепко досталось. Неожиданная женитьба в мои планы не входила.

Так прошло не меньше часа. Машина к тому времени проделала значительный путь. И, по моим расчетам, до Нижнего было не так уж и далеко. Может, час ходу, а может, и меньше. В любом случае сидеть сиднем не стоило.

— Служивый, табачку не найдется? — Я впервые подал голос, и звучал он умоляюще. — А то мне совсем муторно.

Сержант взглянул на меня искоса и высказался решительно:

— А больше тебе ничего не надо?