Сергей Зверев - Последний день Америки

Машина скрывается из виду. Можно продолжить движение.

Одному богу известно, сколько мне пришлось петлять по кварталам незнакомого городка. Течение времени для меня остановилось.

В голове пульсировали только две мысли: уйти подальше от госпиталя и не попасться на глаза ни одному человеку. Куда бежать и что делать дальше – я не знал. Об этом я намеревался подумать позже. Желательно под покровом ночи, забившись в какой-нибудь укромный уголок. Но сначала требовалось оторваться от погони, которая наверняка уже организована противным подозрительным типом в штатской одежонке.

Приблизительно через час я выбрался на окраину городка, где уже не было образцового порядка, идеальной чистоты, ухоженных газонов и ровной брусчатки узких тротуаров. На выезде – справа от широкой трассы – стояла заправка, по другую сторону размещался супермаркет, чуть дальше – дюжина мусорных баков, огороженных полутораметровым сплошным заборчиком. Дальше асфальтированная дорога уходила за лесистый пригорок, где уже не было видно ни домов, ни магазинов, ни прогуливающихся горожан.

Выждав несколько минут, я улучил момент и спрятался между баками и забором. Местечко было тихое, однако ближе к ночи я намеревался подыскать что-нибудь понадежнее. Поблизости проходила оживленная трасса, по которой изредка проезжали полицейские автомобили, и подобное соседство меня напрягало.

Растянувшись на теплом асфальте, я отдышался и попытался привести в порядок мысли…

Местечко оказалось не такое тихое, как я предполагал, и спокойно обдумать дальнейшие действия не получалось.

За все время скоростной экскурсии по населенному пункту меня заметил лишь один человек – темнокожий бомж средних лет, одетый в красные шорты и рваную серую футболку. Сидя на картонке меж двух строений, он посмотрел на меня бесцветными полупьяными глазами, засмеялся и что-то пролепетал по-английски. Я не очень расстроился после этой встречи, так как он вряд ли станет помогать полиции в моей поимке.

Затем, сидя между забором и баками, я неоднократно слышал вой полицейской сирены, доносившейся и со стороны городка, и с пролегающей рядом трассы. Противные звуки не давали покоя. Возможно, полиция гонялась за нарушителями или преступниками, а может быть, искала меня. Я этого не знал.

В дальнейшем к бакам постоянно наведывались какие-то люди из ближайших магазинов и домов – выбрасывали черные мешки с мусором, коробки с каким-то хламом… В такие моменты я закатывался под ближайший бак, сворачивался калачиком и переставал дышать.

А ближе к вечеру я едва не засветился. К мусорке подкатил большой грузовой автомобиль, на асфальт спрыгнули рабочие в ярких робах и принялись перегружать мусор из баков в объемные недра специального грузовика. Пришлось ползком перемещаться вдоль заборчика, прыгать в ближайший приямок и ждать окончания работы бригады мусорщиков. Спасли сгущавшиеся сумерки, и меня никто не заметил.

Наконец наступила долгожданная ночь. Интенсивность движения по трассе снизилась, в городке стало тихо. Не слышно было и полицейских сирен.

«Ну, что, Евгений Арнольдович? – шепотом спросил я сам себя. – Каков план дальнейших действий?»

За весь день, проведенный под зловонными баками, на ум не пришло ничего, кроме одной навязчивой мысли. В глубь материка двигаться было бесполезно, и об этом я старался не думать. Действительно, что мне делать на суше? Ну, предположим, одежду с обувью я найду в этих же мусорных баках. А что дальше? У меня нет ни документов, ни денег. Ехать куда-то автостопом? Возможно. Но куда?! До Нью-Йорка далековато, а имеется ли Российское консульство в Бостоне – ближайшем большом городе – я даже не знал. И поэтому все чаще возвращался к идее поиска здешнего порта.

«Он должен быть где-то поблизости, – твердил я, копаясь в немногочисленных мусорных мешках, выброшенных местными жителями после очистки бригадой баков. – Должен!»

Вскоре мне удалось выудить на свет божий старенькие потертые джинсы, изначально имевшие черный цвет; темную футболку с дырой на левом плече и стоптанные кроссовки на размер меньше моего.

«Покатит, – заключил я, примерив «обновки». Особенно порадовал темный цвет найденного прикида. Для скрытного перемещения ночью светлые тона не подходили. Потуже зашнуровав кроссовки, я покинул убежище, потянул носом воздух и, определив нужное направление, короткими перебежками двинулся в путь…

Сначала я двигался, полагаясь на знакомую смесь запахов соленой воды и прибрежных водорослей. Позже – метров за пятьсот до цели – услышал шум прибоя.

Увы, но быстро достичь берега не получилось из-за того, что постоянно приходилось прерывать движение. То из темноты раздавались голоса запоздавших гуляк; то путь преграждала улица с движущимися автомобилями; то яркий рекламный щит освещал приличный участок пути, по которому мне предстояло протопать…

После долгих блужданий в поисках наименее опасного маршрута я наконец выбрался на песчаный берег. Это был кусок пляжа довольно приличного размера. Ого! Я посмотрел в одну сторону, затем в другую. Километра полтора – не меньше. На севере – там, где заканчивался городок, – царила сплошная темень. Даже в море огней от лодок, катеров и кораблей было куда больше. Юг же буквально утопал в зареве электрического света. Присмотревшись, я без труда определил набережную, а также краны, корабли и здания портовых сооружений. На душе полегчало.

Прикинув дистанцию до цели, я решил, что в воду заходить пока рано. Для воплощения моего плана в жизнь потребуются силы и относительная свежесть мышц. А потому осмотревшись, осторожно двинулся на юг вдоль полосы прибоя…

Долго пройти берегом не вышло. Метров через триста пришлось сигануть в воду, дабы избежать встречи с пассажирами внезапно вырулившей на песок машины. И сделал я это не зря, так как на белых бортах огромного седана чернела надпись «Полиция».

«Обычный патрульный наряд или продолжение поисковой операции?» – подумал я, прижимаясь ко дну и плывя прочь от берега.

Преодолев большую часть дистанции под водой, я добрался до стоянки кораблей торгового порта. Акватория порта была относительно небольшой, количество пирсов в неглубокой бухте не превышало десятка, а не прерывавших работу мощных портовых кранов я насчитал ровно пять.

Доплыть до стоянки кораблей труда не составило. Гораздо сложнее подобрать подходящий транспорт.

«Этот из Дублина, – читаю название корабля и порт приписки. – Не подходит. В Ирландию мне не надо».

Следующая ржавая калоша оказалась из Марокко. Третья – из Норвегии. Четвертая – из Туниса… Лишь увидев буквы родной кириллицы, что красовались на седьмом по счету судне, я заулыбался. «Николай Макаренко», значилось на высоком чертом борту. А ниже менее крупными буквами было написано: «Одесса». Вот это мне подходит. И я поворачиваю к почти родному транспорту.