Сергей Зверев - Последний день Америки

Итак, что же дальше? Чем же продолжить повествование об этой истории? С того момента, как меня вынудили демобилизоваться, из-за чего жизнь стремительно покатилась под откос? Или, может быть, с того, как я начал беспросветно бухать? Или со дня случайной встречи с бывшим шефом – генералом Горчаковым? Нет, так я, пожалуй, упущу много важных деталей, без которых длинная история утратит ясность. Начну с далекого прошлого.

Что мне запомнилось из прошлой жизни? Фраза «я был пионером» для подрастающего поколения звучит примерно так же, как «во время Смуты я примкнул к Ярополку». Поэтому о пионерах не стоит.

Все детство я провел на Волге. Со здоровьем проблем не имел, учился нормально, верил в могущество Советского Союза, в справедливость и никого не боялся: ни бандитов, ни педофилов, ни врачей, ни сотрудников милиции. С третьего класса начал посещать бассейн, находившийся в трех кварталах от дома. С тренером – седовласым здоровяком Вениамином Васильевичем – сказочно повезло. Во-первых, он был отменным педагогом. Во-вторых, заслуженным мастером спорта и чемпионом Европы по подводному плаванию. А в-третьих, однажды летом он взял с собой на берег Черного моря группу одаренных мальчишек. В их числе оказался и я. Там впервые к нашему простенькому снаряжению в виде маски, трубки и ласт добавилась диковинная штуковина – акваланг. Мы все были настолько поражены теми возможностями, которые даровал пловцу дыхательный аппарат, что буквально влюбились в это чудо. С тех пор морские глубины стали для меня мечтой и делом всей жизни.

Время шло. Легкое увлечение, навязанное мамой «для общего развития детского организма», незаметно превратилось в серьезные занятия спортом: я набирал мышечную массу, навыки и опыт, показывал неплохие результаты, побеждал на чемпионатах, выигрывал кубки. И с каждой спортивной победой ковал свое будущее. К моменту окончания средней школы я набрал целую коллекцию грамот, кубков и медалей, большая часть которых имела золотистый оттенок. Где-то в череде спортивных мероприятий меня и приметили сотрудники спецслужб, приславшие вежливое приглашение в Управление КГБ в виде стандартной повесточки с известным адресом. В короткой беседе пожилой дяденька в строгом штатском костюме внезапно предложил подать документы в Питерское высшее военно-морское училище.

Отличником я не был, поэтому робко спросил:

– Поступлю ли?

– Поступишь, – мелькнула на его лице загадочная улыбка.

– А к подводному плаванию служба в морском флоте будет иметь отношение?

– Только к ней и будет, – серьезно заверил он.

Не скрою, будучи мальчишкой, я часто мечтал стать офицером-подводником. Почему бы нет? Романтика, опасная служба, особая каста во флоте. Но все получилось немного по-другому.

Во флот я попал, отучившись сначала в Военно-морском училище имени Дзержинского, затем пару лет в секретной школе боевых пловцов. Это обычный путь любого офицера-подводника. Матросом же на подлодку можно попасть только через военкомат и учебный центр, где молодое пополнение проходит полугодовую подготовку. Каждой специальности на кораблях соответствует своя боевая часть: первая – штурманская, вторая – ракетная, третья – минно-торпедная, четвертая – радиотехническая и связи. Ну и, конечно же, пятая – электромеханическая.

Офицеры, мичманы, старшины и матросы, коим посчастливилось попасть в первые четыре БЧ, считаются «белыми воротничками». Они всегда ходят в чистой, опрятной и наглаженной форме. А парней из БЧ-5 называют «маслопупами», из-за того, что они вынуждены работать по колено в масле и воде. На них все трюмные механизмы: помпы, двигатели, лебедки, гидравлика…

После Военно-морского училища и учебных центров офицеров, мичманов и матросов распределяют по базам. Сейчас наши подлодки базируются на севере – в Западной Лице, Гаджиево и Видяево. И на Дальнем Востоке – в камчатском Вилючинске и Приморском поселке Тихоокеанский, именуемом в народе «Техасом». Черное море и Балтика – не в счет. Там остались только дизельные субмарины.

Мне после окончания секретной школы служить подводником не довелось – я сразу попал в отряд специального назначения «Фрегат-22». Но об этом немного позже.

Форму курсанта военно-морского училища я носил ровно два года: привыкал к дисциплине и строгому повседневному распорядку, постигал азы флотской службы с практикой на кораблях и подводных лодках, нес вахты и драил палубу в кубрике. Комитет госбезопасности тем временем реформировался и постоянно менял названия, вероятно, вводя в заблуждение оппонентов из-за океана. КГБ РСФСР, АФБ, МБ, ФСК и, наконец, Федеральная служба безопасности. После успешной сдачи сессии за второй курс меня внезапно вызвали в кабинет начальника училища. Там, помимо нашего контр-адмирала, я повстречал незнакомца в штатском. Сухо поприветствовав меня, он представился полковником ФСБ и дал мне полчаса на сборы. А в ответ на мой растерянный вид объявил:

– Первоначальный этап твоего обучения закончен. Ты узнал, что такое военная служба и отправляешься в закрытую школу боевых пловцов.

Об этой школе доводилось слышать не раз. Что и говорить – многие из моих однокашников мечтали попасть в ряды ее курсантов. Но повезло мне одному.

Прошло еще два года напряженной и кропотливой подготовки, прежде чем меня допустили до государственных экзаменов. Сдавать пришлось как теорию, так и практику. Причем последние и самые сложные испытания принимали действующие боевые пловцы, за плечами которых были десятки и даже сотни секретных подводных операций. С первого раза экзамены посчастливилось сдать только пятерым. И снова повезло – я оказался в их числе.

Получив диплом и лейтенантские погоны, я был направлен стажером в особый отряд боевых пловцов «Фрегат-22», находящийся в прямом подчинении руководителя одного из департаментов Федеральной службы безопасности. Таким вот незатейливым образом спорт и хобби превратились в дело всей моей дальнейшей жизни.

Пловцы из «Фрегата» принадлежали к особой «касте» великолепно подготовленных бойцов подводного спецназа. Почему к «касте»? Да потому что нас было мало. Очень мало по сравнению с элитой аналогичных сухопутных спецподразделений. К тому же методика нашей подготовки всегда представляла собой тайну за семью печатями. Когда-то – на заре становления советского подводного спецназа – нашим пловцам приходилось учиться у итальянцев и англичан. Позже появился опыт и собственные наработки. А с некоторых пор «импортные» бойцы сами не прочь позаимствовать кое-что из нашей тактики и методики подготовки.

Я имел неплохие навыки, отличную физическую форму и настойчивость, сравнимую с диким упрямством ширабатского осла. Благодаря этим качествам мне удалось сравнительно быстро пройти стажировку и стать полноправным боевым пловцом, после чего началась настоящая служба, насыщенная перелетами, походами на кораблях, бесконечными и различными по степени сложности погружениями. Через пять лет я получил погоны капитан-лейтенанта и вполне справедливо стал считать себя опытным пловцом.