Алистер Маклин - «Ураган» с острова Наварон

Вдоль реки пролегала узкая тропинка, усыпанная камнями. Она огибала место, которое вполне могло служить бродом, если бы не выглядело весьма опасным для жизни, и, петляя вслед за рекой, терялась из виду.

Генерал Вукалович опустил бинокль, повернулся к человеку, лежавшему рядом, и улыбнулся.

— Все спокойно на восточном фронте, а, полковник Янци?

— На восточном фронте все спокойно, — согласился Янци — невысокий моложавый человек с веселым, плутоватым выражением лица и неожиданно седыми волосами. Он переменил позу и посмотрел на север. — Но, боюсь, не очень спокойно на северном.

Вукалович повернулся и снова поднес к глазам бинокль. Улыбка сползла с его губ. Менее чем в трех милях под лучами утреннего солнца ясно просматривалось лесистое Зеницкое Ущелье, за которое в течение многих недель велись жаркие бои между оборонительными частями генерала Вукаловича под командованием полковника Янци и подразделениями наступающего 11-го армейского немецкого корпуса. То тут то там вспыхивали частые огоньки выстрелов, слева сплошной стеной к безоблачному голубому небу поднимались клубы дыма, а вдали не прекращалась ружейная стрельба, изредка заглушаемая артиллерийскими залпами. Вукалович отстранил бинокль и перевел взгляд на Янци.

— Ослабляем силы противника накануне его атаки?

— Разумеется. Решающей атаки.

— Количество танков?

— Трудно сказать. Сведения противоречивые Мой штаб сопоставил разные данные и определил, что их сто пятьдесят.

— Сто пятьдесят!

— Так подсчитали. И по крайней мере пятьдесят из них — «тигры».

— Боже всевышний, хорошо бы оказалось, что в вашем штабе разучились считать. — Вукалович усталым жестом потер воспаленные глаза: он не спал уже две ночи. — Пойдемте посмотрим, сколько удастся насчитать нам .

Теперь шеренгу возглавляли Мария и Петар, а Рейнольдс с Гроувзом, явно не желая ни с кем общаться, замыкали цепочку, растянувшуюся на пятьдесят ярдов. Мэллори, Андреа н Миллер ехали рядом по узкой тропе. Андреа вопросительно посмотрел на Мэллори.

— Есть какие-нибудь соображения о причинах смерти Сондерса?

Мэллори мотнул головой. — Спроси что-нибудь по легче.

— А радиограмма, которую ты передал ему для эфира. Что там было?

— Рапорт о нашем благополучном прибытии в лагерь Брозника. Больше ничего.

— Психопат, — объявил Миллер. — Тот, кто орудовал ножом. Только психопат может убить из-за подобной причины.

— Может, он убил вовсе не поэтому,— тихо сказал Мэллори. — Может, он думал, что донесение совсем иного рода.

— Иного рода? — Миллер взметнул бровь так, как он один умел это делать. — И что за… — Он перехватил взгляд Андреа и осекся. Они с любопытством наблюдали за Мэллори, который замкнулся и ни на что не обращал внимания.

Как бы то ни было, подобное состояние Мэллори продолжалось недолго. Он поднял голову с видом человека, который принял определенное решение, окликнул Марию и натянул поводья. Они подождали, пока Рейнольдс и Гроувз не поравнялись с ними.

— У нас есть немало вариантов дальнейших действий, — объявил Мэллори, — и к лучшему это или к худшему, но я решил, что мы поступим следующим образом. — Он мимолетно улыбнулся. — Думаю, к лучшему, поскольку таким путем мы быстрее всего выберемся отсюда. Я переговорил с майором Брозником и узнал, что хотел. Он сообщил мне, что…

— Значит, все-таки раздобыл информацию для Нойфельда.— Если Рейнольдс и попытался скрыть нотки презрения в голосе, это ему совершенно не удалось.

— К черту Нойфельда, — горячо воскликнул Мэллори. — Партизанские разведчики обнаружили место, где под арестом содержатся четверо наших агентов.

— Ах так, — сказал Рейнольдс. — Но тогда почему партизаны ничего не предпринимают?

— Причина ясна. Агенты находятся в заключении в глубине немецкой территории. Высоко в горах, в неприступном блокгаузе.

— Ну а мы, что‚ мы-то можем сделать для них?

— Очень просто.— Мэллори тут же поправился. — То есть, теоретически просто. Мы их вызволяем и сегодня же уходим.

Рейнольдс и Гроувз уставились сначала на Мэллори, потом друг на друга с выражением откровенного недоумения. Андреа и Миллер старательно прятали глаза.

— Вы с ума сошли! — констатировал Рейнольдс, ничуть не сомневаясь в справедливости своих слов.

— Вы с ума сошли, сэр , — сказал Андреа с укоризной.

—Так оно и есть! — упорствовал Рейнольдс. — Уходим? Ради Бога, куда уходим?

— Домой. В Италию.

— В Италию! — Рейнольдс переваривал это поразительное известие не менее десяти секунд, после чего саркастически усмехнулся. — Я полагаю, мы туда полетим?

— Видите ли, пересечение Адриатики вплавь займет много времени даже у такого крепкого малого, как вы. А что вы предлагаете?

— Полетим? —Гроувз не мог взять в толк.

— Полетим. В десяти километрах отсюда, даже меньше, находится высокогорное плато. Оно действительно на очень большой высоте и контролируется партизанами. Сегодня в девять вечера там будет самолет.

Наподобие людей, которые не могут уловить смысла услышанного, Гроувз повторил предложение в форме вопроса. — Сегодня в девять вечера там будет самолет? Вы только что договорились об этом?

— Как бы я смог? У нас же нет рации.

Выражение лица Рейнольдса великолепно дополнило скептицизм, прозвучавший в его голосе.— Но тогда как вы можете утверждать, что именно в девять?

— Потому что, начиная с шести вечера, сегодня над посадочной полосой каждые три часа будет появляться «Уэллингтон» — и так в течение недели, если понадобится.

Мэллори ударил коленями своего коня, и группа двинулась дальше. Рейнольдс и Гроувз заняли обычное место — подальше от остальных. Некоторое время Рейнольдс с враждебным видом изучал спину Мэллори, за тем повернулся к Гроувзу.

— Вот так-так. Все идет как по писаному. Нас случайно засылают в лагерь Брозника. Он случайно узнает, где содержатся четверо агентов. И случайно оказывается, что над определенным аэродромом в определенное время будет самолет. Но я знаю, тоже случайно, однако наверняка, что на горном плато нет аэродрома. И ты все еще продолжаешь считать, что дело чистое?

Несчастное выражение, застывшее на физиономии Гроувза, красноречиво говорило, что он был далек от подобной мысли. Гроувз воскликнул: — Ради Бога, что же нам делать?

— Быть начеку.

Миллер, от которого их отделяло пятьдесят ярдов, кашлянул и осторожно сказал Мэллори: — Похоже, что Рейнольдс потерял... э-э... былую веру в вас, сэр.

Мэллори сухо ответил: — И неудивительно. Он ведь думает, что это я всадил нож в спину Сондерса.

На сей раз Андреа и Миллер все-таки обменялись взглядами. Их лица выражали ровно такую степень потрясения, на какую только и были способны эти два невозмутимых человека.