Алистер Маклин - «Ураган» с острова Наварон

— Долина реки Неретвы‚— сказал Иеисен.— Жизненно важный сектор основного северо-южного маршрута через Югославию. Тот, кто контролирует эту долину, контролирует Югославию, и это известно немцам. Они знают, если начнется атака, она будет здесь. Они отчетливо сознают возможность захвата Югославии и опасаются соединения союзников с русскими, наступающими с востока. Немцы знают , что подобное соединение должно произойти в районе этой долины. Они уже сосредоточили две бронетанковые дивизии вдоль Неретвы, две дивизии, от которых, в случае вторжения, за одну ночь не останется и следа. С севера — вот здесь — они пытаются прорваться к югу, к Неретве, целым корпусом. Но единственно возможный путь проходит через Зеницкий Капкан. А Вукалович и его семь тысяч солдат загородили этот проход.

— Вукалович в курсе? — спросил Мэллори.— Я имею в виду ваши подлинные планы.

— Да. А также командование партизан. Им известна степень риска, маловероятность успеха. Они идут на это.

— Фотоснимки,— попросил Мэллори.

— Вот они. — Йенсен достал из ящика письменного стола пачку фотографий, отобрал одну и положил ее, расправив, на стол.

— Это Зеницкий Капкан. Удачное название: прекрасная западпя, прекрасная ловушка. На севере и западе — неприступные горы. На востоке — дамба на Неретве и ущелье. На юге — сама Неретва. К северу от западни, возле Зеницкого Ущелья сосредоточен 11—й немецкий корпус, пытающийся прорваться. К западу — это место называют Западным Ущельем — остальные части 11-го корпуса. А вот здесь на юге, на берегу реки в лесу — две бронетанковые дивизии под командованием генерала Циммерманиа.

— А это что?— Мзллори показал на тонкую черную линию, соединяющую берега чуть севернее места расположения танковых дивизий.

— Это‚— задумчиво проговорил Йенсен‚ — мост через Неретву.

Вблизи мост через Неретву выглядел более впечатчляющим, чем на укрупненной фотографии: массивное стальное сооружение без опорных конструкций, по верху которого проходила черная асфальтовая дорога. Под мостом несла свои быстрые зеленовато-белые воды Неретва, вспучившаяся от весеннего паводка. К югу вдоль берега тянулась узкая зеленая полоса лугов, а еще южнее начинался темный сосновый лес. В глубине мрачного леса, в безопасном укрытии ожидали своего часа две танковые дивизии генерала Циммерманна.

На опушке стоял грузовой автомобиль с дивизионной командной радиостанцией, громоздкий и очень длинный, замаскированный так умело, что уже в двадцати шагах был незаметен.

Генерал Циммерманн и его адъютант капитан Варбург находились в этот момент внутри грузовика. Настроение их было под стать постоянным сумеркам леса. Высоколобое, худое, умное лицо Циммерманна с орлиным профилем выдавало в нем человека, крайне редко проявляющего свои чувства, но сейчас, когда он снял фуражку и провел рукой по редеющим седым волосам, на лице его читалось беспокойство и нетерпение. Он обратился к радисту, сидевшему перед большим радиопередатчиком.

— Пока ничего? Никакого сообщения?

— Ничего, господин генерал.

— Вы держите постоянную связь с лагерем Нойфельда?

— Ежеминутно, господин генерал.

— И его радист непрерывно дежурит в эфире?

— Все время, господин генерал. Ничего. Совсем ничего.

Циммерманн отвернулся и спустился по ступенькам. Следом за ним вышел Варбург. Циммерманн, наклонив голову, отошел от грузовика на расстояние вне пределов слышимости и воскликнул:— К черту! К черту! К черту всё! ,

— Вы настолько уверены, господин генерал? — спросил его Варбург, тридцатилетний светловолосый красавец высокого роста, и на лице его отразилось уравновешенное сочетание понимания и опасения.— В том, что они придут? ›

— Я чую это нутром, мой мальчик. Так или иначе, этому суждено случиться и нам никуда не деться.

— Но вы не можете знать наверняка ,— запротестовал Варбург.

— Тоже верно, — вздохнул Циммерман. — Не могу знать наверняка. Но в одном я уверен. Если они действительно придут, если подразделения 11-й армии не смогут прорваться с севера, если мы не ликвидируем партизан в этой западне...

Варбург ждал, что Циммерманн продолжит свою мысль, но тот, казалось, забыл о присутствии адъютанта. Варбург без видимой связи сказал:— Хотелось бы побывать в Германии, господин генерал. Хотя бы еще разок.

— Как и всем нам, мой мальчик, как и всем нам.— Циммерманн медленно подошел к опушке леса и остановился. Он долго и пристально смотрел на мост через Неретву. Затем покачал головой, отвернулся и почти тотчас же исчез в темной глубине леса.

— В камине гостиной в Термоли горел слабый огонь. Йенсен подбросил несколько сосновых поленьев, выпрямился, наполнил два бокала и протянул один из них Мэллори.

— Итак? — сказал Йенсен.

— Это и есть ваш план — На бесстрастном лице Мэллори не отразилось ни намека на неверие и близость к отчаянию, которые он испытывал в душе — Это весь план?

— Да.

— Ваше здоровье. — Мэллори сделал паузу. — И мое. — Помолчав, сказал задумчиво:— Интересно будет посмотреть на реакцию Дасти Миллера, когда он услышит сегодня об этом маленьком дельце.

Как и предполагал Меллори, реакция Миллера оказалась интересной, несмотря на ее полную предсказуемость. Спустя час, одетый, как Мэллори и Андреа, в форму британской армии, Миллер с заметно возраставшим ужасом выслушивал Йеисена, который обрисовывал предлагаемый им план действий на ближайшие сутки. Закончив, Йенсен в упор посмотрел на Миллера и спросил: — Ваше мнение? Выполнимо?

— Выполиимо? — Миллер был ошеломлен — Это самоубийственно!

— Андреа?

Андреа пожал плечами, поднял руки ладонями вверх и ничего не сказал.

Йенсен кивнул и добавил: — Сожалею, но иного выбора нет. Пора идти. Вас ждут на взлетной полосе.

Андреа и Миллер покинули комнату и зашагали по длинному коридору. Мэллори задержался на порге и повернулся лицом к Йенсену, следившему за ним с удивленно поднятой бровью.

Мэллори тихо произнес: — Позвольте мне рассказать хотя бы Андреа.

— Йенсен две-три секунды смотрел на него затем отрицательио качнул головой и прошел мимо Мэллори в коридор.

Через двадцать минут, не прерывая молчания, они вчетвером прибыли на аэродром, где их дожидался Вукалович с двумя сержантами. Третий, Рейнольдс, уже занял место у приборной доски своего «Уэллингтона», одного из двух самолетов, стоявших в конце полосы, и запустил мотор. Спустя десять минут оба самолета, которым предстояло следовать собственными курсами, поднялись в воздух. На борту одного — Вукалович, на борту другого — Мэллори, Миллер, Андреа и трое сержантов.

Йенсен, оставшись один на полосе, наблюдал, как самолеты набирают высоту. Он провожал их напряженным взглядом, всматриваясь в беззвездное небо до тех пор, пока самолеты не растворились в нависшей темноте. Потом, точь-в-точь как это сделал генерал Циммерманн, медленно и обреченно покачал головой, повернулся и тяжелой походкой пошел прочь.