Олег Алякринский - Я — вор в законе: Общак

— У нас проблемы? — многозначительно поинтересовалась она.

— У вас проблем пока нет. Но могут быть, — не менее многозначительно отозвался Урусов и помахал перед носом Мильвы видеокассетой.

— Что это? — По лицу Мильвы было видно, что эта проницательная женщина и так уже все поняла и задала свой вопрос просто для порядка.

— То самое! — усмехнулся Урусов. — Давай, Гаврилова, не будем терять время. Оно сейчас дорого — мне и тебе. На прошлой неделе убили Юрия Соловьева — ты в курсе?

По лицу Мильвы пробежала тень.

— В курсе, — осторожно ответила она.

— А в курсе ли ты, что Соловьев поставил в твоем заведении скрытые видеокамеры? В общем зале, где стриптиз, и в кабинетах, где… — Он выразительно пощелкал указательным пальцем по левой ладони. — И собрал у себя гигантскую коллекцию…

— Его поэтому убили? — жестко спросила хозяйка элитного борделя.

— Нет! В том-то и дело, что нет. Вся его коллекция осталась на месте. Ее даже не тронули!

— Соловей был педик! — подняла соболиную бровь Мильва. — Может, «голубые разборки»?

— Не исключено, — хмуро кивнул Урусов. — Но меня сейчас интересует другое. Я просмотрел вот эту кассету — там есть любопытный эпизод… Давай-ка поставим и вместе поглядим. Видак есть?

— Да вон стоит! — Мильва взяла кассету и вставила ее в щель видеоплеера.

Оба смотрели забавы главного бухгалтера «Госснабвооружения» с одноногой девкой без комментариев.

— Ну и что вас интересует? Клиент или моя бабочка?

— Клиент. Я его узнал. Это Валерий Авраменко. Но сначала объясни мне, Мильва, что это за путанка такая странная. Это ведь Маринка Хромоножка?

— Маринка, верно, — улыбнулась та. — И вы все видели?

Урусов немного растерялся: что имеет в виду эта хитроумная бандерща?

— Что значит «все»? Как она протез ноги отстегнула — видел. Как Авраменко на ней скакал, словно Чапаев на белом коне, — видел. Так что это за извращенные забавы с девками-инвалидами?

Мильва покачала головой:

— А вы и не знали, товарищ генерал, что путанки-ампутанки сейчас у нас ценятся подороже, чем вокзальные мальчики и дедочки младшего школьного возраста?

— Путанки-ампутанки! — усмехнулся Урусов. — Это. еще что за прикол?

— Девочки — симпатичные, смазливые, фигуристые девочки, у которых имеется какой-нибудь физический дефект. Скажем, нет руки или обеих рук, нет ноги или обеих ног…

— Нет груди или обеих грудей… — иронически подхватил Евгений Николаевич, вообразив себе эту картину, и ощутил нарастающее возбуждение. Он поерзал в кресле, чтобы высвободить своего нахохлившегося бойца из трикотажного плена. Боец радостно ткнулся головой в брюки.

— Вот как раз с грудями-то все в порядке! — подмигнула Мильва. — Даже более чем! Хотя отчасти вы правы — наши особые клиенты приветствуют силиконовые протезы у бабочек.

— И кто же лакомится этими вашими путанками-ампутанками? — поморщился Урусов. — Неужели есть любители?

— Да не любители, Евгений Николаевич, а самые настоящие профессионалы! Пойдемте, я вам кое-что покажу!

И хозяйка клуба повела гостя по винтовой лестнице в подвал — туда, где Урусов еще никогда не бывал. В подвале, вопреки его ожиданиям, располагались не хозяйств венные помещения, а фешенебельные номера. Мильва завела его в комнату и, плотно затворив за собой дверь, предложила ему сесть. Он утонул в мягчайшем кресле из крокодиловой кожи.

— Дианочка! — громко Позвала Гаврилова и нажала невидимую кнопку. Одна из четырех стен вдруг осветилась откуда-то изнутри голубым сиянием. За прозрачной стеной оказалась высокая японская ширма, из-за которой появилась, вернее сказать, выкатилась девушка лет восемнадцати-девятнадцати в инвалидном кресле-каталке. На ней была легкая длинная юбка, как та, что носила Маринка Хромоножка. Урусов так и обомлел. Девушка подкатилась вплотную к освещенной стене и медленно сняла юбку. Под юбкой не оказалось ничего, кроме двух коротких культей. Потом Диана с совершенно бесстрастным лицом скинула с верхней части тела блузку — и Урусов, сглотнув горячую слюну, вперился в пару прекрасных грудей, похожих на легкие пушечные ядра.

— Она инвалид детства? — хрипло прошептал он.

— Она инвалид по заказу, — жестко ответила Мильва. И пояснила: — Мы нашли ее в Керчи. Она торговала на колхозном рынке. Привезли в Москву, показали кое-кому из наших клиентов особого назначения. Он был в восторге, только изъявил пожелание, чтобы девушке немного увеличили груди и… — она помялась, — убрали ноги выше колен.

Полностью обнажившаяся Диана тем временем ловко вскочила на сиденье своего кресла и изящно выгнула спину, так что ее феноменально огромные груди бесстыдно выкатились вперед, но не повисли, а встали торчком.

— То есть как «убрали»? — Чем дольше Евгений Николаевич смотрел на Диану, тем все больше возбуждался. Причем он поймал себя на том, что возбуждало его в Диане именно это странное, страшное сочетание невероятно сексапильных грудей и уродливых коротких культяшек, между которыми отчетливо-виднелся тщательно выбритый холмик лобка.

— Ампутировали, дражайший Евгений Николаевич! Чик — и нету! Что вы, не знаете, как появляются все эти убогие инвалиды-попрошайки в московском метро? Подбирают пьянчугу где-нибудь в Сыктывкаре, выламывают ему ногу, а потом напяливают камуфляжную форму, сажают в каталку — и полный вперед! Мол, подайте ветерану афганской войны, Так и у нас с Дианочкой вышло. Что, впечатляет?

— Да, нечего сказать, — прохрипел Урусов, изнемогая от звериной похоти. — И что, она так и трясет своими причиндалами за стеклянной стенкой?

Милъва рассмеялась:

— Трясет, голуба. А потом идет к клиенту и ублажает его вовсю. Она у нас уже полгода. Первое время стеснялась, комплексовала, а потом привыкла, теперь она у нас звезда — всегда нарасхват. Диана Горячий Рот… — И, обратившись к девушке за стеной, она громко приказала: — А теперь, Дианочка, станцуй, как ты умеешь!

Безногая начала ритмично изгибаться во все стороны, бесстыдно тряся ядрами-грудями и резко запрокидывая голову, отчего ее длинные густые волосы золотистыми всполохами замелькали в воздухе… Зрелище было завораживающее.

Урусов с трудом отвел взгляд от прозрачной стены.

— И кто же западает на Диану и таких, как она?

— Как ни странно, ампутанок любят самые нормальные мужики. Женатые. Богатые. Высокопоставленные. Оч-чень высокопоставленные. Их не очень много, но это наши клиенты особого назначения. Клиентура ви-ай-пи. Причем они нас ценят именно за качественные услуги и за полнейшую конфиденциальность.

— Ты не забыла, что Соловьев снимал ваших высокопоставленных клиентов на видео и набрал целый Госфильмофонд? Не боишься?