Юлиан Бардин - Империя страха

Подталкиваемый в спину угрюмым «вертухаем», Абрашка вальяжно вышел из кабинета, гордо вскинув голову и залихватски заложив руки за спину, как заправский арестант, — он наверняка уже ощущал себя если не блатным, то приблатненным уж точно.

Юра еще раз широко улыбнулся в спину скрывшегося за дверью ювелира и повернулся к притихшему за столом капитану:

— Как вы там говорили, гражданин начальник, адью, что ли?

— Руки за спину, — прогромыхал над ухом звучный басок контролера, и Дегтярев направился к выходу, даже не оглянувшись на поверженного противника.

Троица благополучно добралась на дачу Аникеева, но прежде чем загнать машину во двор, Лямзин сказал, обращаясь к спутникам:

— Вы, пожалуй, идите внутрь, а я вернусь в Москву, меня зачем-то шеф вызывал. Дорогу я теперь знаю, поэтому не заблужусь, а заодно прикуплю продуктов. — Майор уже уселся за руль, включил зажигание, но перед тем как тронуться с места, задумчиво изрек: — Сколько нам здесь сидеть, одному Богу известно.

Чижов согласно кивнул и направился к железной калитке, а девушка подбежала к Антону, торопливо чмокнула его в щеку и произнесла:

— Возвращайся скорей, я буду скучать.

— Я быстро, — пообещал Лямзин и отпустил педаль сцепления.

Темно-зеленый «Опель-Омега» плавно тронулся с места, вырываясь с проселочной дороги на просторы скоростного шоссе.

Белый дымок тонкой струйкой вырывался из выхлопной трубы, а резиновые протекторы тихо шуршали по асфальтовому покрытию недавно отремонтированной дороги.

Навстречу «Опелю» мчался густой поток вырывающихся за город автомобилей — несмотря на наступившие холода, дачники с завидным упорством устремлялись к оставленным без присмотра домишкам и огородикам с созревшей картошкой.

До Лубянки майор добрался на удивление быстро и, припарковав машину на служебной стоянке, прошел внутрь старого здания.

Прежде чем войти в кабинет шефа, Лямзин заскочил на пару минут к приятелю из отдела, чья дверь оказалась распахнутой настежь.

— Привет, Коля, — поздоровался Антон с хозяином тесной комнатушки и, не присаживаясь, склонился над ухом товарища, — ты не знаешь, зачем меня вызывал Кудряшов?

— Нет, — несколько удивленно отозвался среднего роста брюнет с лицом школьника-второгодника, — я вообще не в курсе дел. А что, какие-то неприятности?

Майор пожал плечами и неопределенно ответил:

— Вроде бы у меня никаких хвостов нет, я думал, что это связано с чем-то экстраординарным.

— Здесь все тихо, — протянул собеседник, пододвигая к себе толстую папку с грифом «совершенно секретно».

Лямзин собрался уйти — он уже взялся за ручку двери, когда неожиданно обернулся и вновь обратился к коллеге:

— Слушай, Коля, может, выручишь меня, — в его интонациях послышались просительные нотки, — боюсь, что шеф не в духе, как бы мне не досталось за что-нибудь. Я сейчас войду к нему, а ты минут через пять позвони в кабинет и попроси его заглянуть к тебе.

— А что я скажу полковнику?

Лямзин на миг задумался, но, так и не найдя подходящего повода, произнес:

— Ну придумай что-то, ты же у нас мастер на всякие выдумки.

— Ладно, — пообещал Коля, — сообразим по ходу пьесы, но с тебя причитается.

Уже шагнувший в коридор, майор обернулся и согласно кивнул:

— Само собой.

Пройдя метров двадцать по сумрачному коридору, Лямзин оказался в приемной начальника отдела. Секретаря в комнате не оказалось, и Антон, предварительно постучав в дверь костяшками пальцев, вошел в просторный кабинет.

За своим рабочим столом восседал полковник Кудряшов, склонившись над какими-то бумагами.

— Разрешите, Родион Семенович? — учтиво спросил вошедший, плотно прикрывая за собой дверь.

Шеф поднял на подчиненного полные суровой решимости глаза и деловито поинтересовался, придав голосу стальную твердость:

— Где тебя черти носят? Водитель прождал у твоего подъезда добрых полчаса, но так и не дождался.

Изобразив на лице искреннее изумление, майор двусмысленно протянул:

— А я думал, что вы про меня уже забыли. Кудряшов поднялся из-за стола и прошелся по кабинету, заложив руки за спину.

— Присаживайся, — предложил он.

Когда Лямзин покорно опустился в жесткое кресло, начальник отдела встал напротив него и заговорил вновь:

— У меня все не выходит из головы тот странный субъект, который принес тебе рукопись. У тебя случайно не осталось ее копии?

Округлив глаза в притворном удивлении,

Антон спокойно ответил, нисколько не заботясь о правдивости собственных слов:

— Нет, а зачем? Насколько я помню, в той бумаженции был описан какой-то откровенный бред. Тем более что вы забрали у меня дело, — он сделал ударение на последнем слове.

Полковник пристально посмотрел в глаза подчиненного, как будто пытался просветить его душу рентгеном, но, так ничего и не поняв, задумчиво изрек:

— Странные вещи происходят. Тот старикашка умер от сердечного приступа, причем прошлой ночью, практически сразу после визита к тебе.

— Вы что, считаете, что это я его укокошил? — В вопросе Лямзина прозвучал откровенный вызов, с немалой толикой плохо скрываемой обиды.

Вопреки ожиданию, полковник не сказал ни да, ни нет — он лишь продолжал стоять все в той же позе, заложив руки за спину и покачиваясь с пятки на носок.

В этот миг прозвучал настойчивый телефонный звонок по внутренней связи.

Кудряшов недоуменно уставился на трезвонивший аппарат, как будто не мог понять, что от него хотят. Наконец он неторопливой походкой приблизился к столу и взял трубку:. — Кудряшов, слушаю.

Что говорил невидимый собеседник, для Лямзина осталось полной загадкой, но шеф торопливо кивнул и пробурчал в микрофон:

— Хорошо, сейчас подойду. — Трубка вернулась на свое прежнее место, а патрон обернулся к майору и коротко бросил: — Подожди меня, я сейчас вернусь.

За хозяином кабинета закрылась дверь, и Антон остался один — он напряженно вслушивался в удаляющиеся по коридору шаги. Наконец, убедившись, что никто не сможет ему помешать, по крайней мере в ближайшие пару минут, Лямзин вскочил с кресла и подбежал к столу начальника, торопливо листая оставленные без присмотра документы. Однако в них не было того, что стремился найти офицер.

Тогда он тихонько приоткрыл верхний ящик стола и, к своему огромному удовлетворению, обнаружил там ключи от сейфа.

По-видимому, полковник чувствовал себя в абсолютной безопасности, если оставлял ключи в столь доступном месте.

Связка перекочевала в правую ладонь майора, и он приблизился к старому, выкрашенному в серую краску несгораемому шкафу.

На дверцу был прикреплен кусочек пластилина с запечатленным на нем оттиском, но это не остановило Лямзина, так как сама печать была все на той же связке.