Юлиан Бардин - Империя страха

Змей опешил от такого признания, поэтому выглядел уже не так решительно, как еще секунду тому назад, — рука, сжимавшая нож, безвольно повисла.

Чижов, казалось, только этого и ждал: бросившись вперед всем телом, как вратарь футбольной команды, отбивающий в полете мяч, он собственным корпусом сбил блондинку на пол, заняв ее место.

И в эту же секунду холодный блеск остро отточенной стали полоснул каскадера по плечу, распоров несколько слоев ткани, сквозь которую проступило мутное, багрово-алое пятно сочащейся крови.

Змей, поняв, что просчитался, готовился нанести решающий удар, целя в открывшуюся часть шеи Иваныча. Его рука взметнулась высоко вверх, разгоняясь для мощного, проникающего броска — казалось, еще секунда, и острие вопьется в живую плоть, как зубы ненасытного вампира.

И тут тишину комнаты разорвал оглушительный грохот выстрела; пуля, пробив лобную кость коротко стриженной головы, застряла в мозгу — из образовавшегося отверстия потекла тонкая струйка парящей темной крови, заливая острые, как у хитрого лиса, черты. Какое-то время рука, сжимавшая выкидуху, еще парила в воздухе, а затем расслабленно опустилась на смятую простыню широкой постели, разрезав тощий матрац.

Узрев бесславную кончину подельника, второй громила принялся дико озираться по сторонам, как будто искал выход из запутанного лабиринта.

Воцарившуюся тишину нарушил едва слышный голос Антона, продолжавшего держать на мушке остывающий труп:

— По-моему, пора сматываться…

— Где цепочка? — обратился вор к распластавшейся на полу Леле.

Вяло протянув руку, она подобрала с кровати злополучное украшение и отдала его Дегтяреву.

— Собирайся, живо! — распорядился Лямзин, глядя на обнаженную хозяйку номера.

— И ты вставай! — пробурчал Иваныч, глядя на перепуганного амбала, — поедешь с нами. И не дай Бог тебе дернуться — пристрелю, как бешеного пса.

Майор подошел к Чижову и спросил, указывая на кровоточащую руку:

— Ты как?

— Да уж получше, чем он, — улыбнулся каскадер, кивая на безжизненное тело.

Между тем блондинка спешно запихнула себя в первые попавшиеся шмотки и выскочила в коридор к поджидавшей ее подруге.

— Расходимся, — властно произнес Антон. — Юра, ты с девками поднимись по лестнице наверх, а оттуда на лифте. Этого дебила мы возьмем с собой, — он указал на притихшего Дачника. — Встречаемся на стоянке.

Вопреки ожиданиям, на прозвучавший звук выстрела никто не отреагировал; по крайней мере, не было слышно суетливого топота ног, никто не кричал и не пытался остановить выходящих из гостиницы людей — все оставалось так, как будто вообще ничего не произошло.

Лямзин опасался, что дебиловатый субъект, оказавшись в людном месте, бросится звать на с помощь, ища поддержки у местных охранников. Но тот даже не пытался вырваться, послушно следуя за ними — казалось, что он вообще утратил способность мыслить и говорить, подобно придорожному камню.

Спустя несколько минут появился и Гвоздик в сопровождении насмерть перепуганных девиц — таким образом, все были в сборе.

Антон неторопливо приблизился к путанам и заговорил, делая ударение буквально на каждом слове:

— Сейчас я вам дам немного денег, а затем вы исчезнете — это в ваших же интересах. — К сказанному он добавил двести долларов, буквально впихнув их в трясущуюся ладонь Лели, и продолжил: — Конечно, можете остаться в городе и продолжать путанить, но в этом случае выбор у вас небогатый: либо сесть в тюрьму за соучастие в убийстве, либо всплыть по весне со дна какой-нибудь речки-вонючки. Решать вам.

Круто развернувшись, майор прошел к поджидавшей его машине, в которой уже разместились приятели, не спуская глаз со своего пленника.

Громко хлопнув дверью, Лямзин сказал, повернувшись к шоферу:

— Трогай, шеф, в сторону «Внукова». Частник не заставил просить себя дважды, и бежевый «жигуль» легко сорвался с места, вклиниваясь в густой поток спешащих за город машин.

Однако стоило им пересечь Кольцевую, как Антон вновь наклонился к водителю:

— Сверни-ка в лесочек, мне по нужде надо.

Сбавив скорость, водила недоверчиво посмотрел на пассажира — в его глазах читался откровенный испуг.

— Так зачем в лесочек, — притворно удивился он, — давай здесь тормозну, а ты сходишь?

— Сворачивай! — неожиданно грубо приказал Иваныч, перегнувшись с заднего сиденья.

Мужику ничего не оставалось делать, как выполнять указание, — в ту же секунду колеса соскочили с бетонной трассы и запрыгали- по чавкающим колдобинам, разбрасывая мокрую грязь.

Пару километров проехали в полном молчании, наконец Лямзин подал голос:

— Здесь останови.

Автомобиль замер, послушный воле хозяина, но двигатель продолжал работать.

Выйдя из машины, майор произнес, обращаясь к Чижову:

— Иваныч, давай его сюда, — говорящий имел в виду здоровенного детину, а затем повернулся к вору: — а ты, Юра, посиди с шефом, чтобы он не волновался.

Частник заметно нервничал, судорожно покусывая нижнюю губу, — в эту секунду он проклинал себя за то, что взял этих странных пассажиров, но отступать было поздно. Ему оставалось только ждать и уповать на то, что с ним ничего не случится.

Углубившись в редкий лесок, Лямзин остановился, медленно обернувшись к спутникам, — в его руке был зажат пистолет, из которого он недавно застрелил подельника громилы.

Наведя ствол в грудь Дачника, майор заговорил:

— Мы дадим тебе шанс остаться в живых… — он сделал многозначительную паузу, давая возможность Дачнику вникнуть в смысл сказанного, — если ты, конечно, скажешь, кто вас послал и откуда стало известно про цепочку. Часто заморгав короткими ресницами, громила, ни на секунду не задумавшись, торопливо выпалил:

— Послал нас Федя Жбан, но откуда он про все пронюхал, да и какая ценность в этой цепи — я не знаю, честное слово.

— А кто он такой, этот Жбан? — в свою очередь спросил комитетчик.

Глядя в глаза Антону, Дачник так же быстро выложил:

— Пахан сибирской группировки.

Криво ухмыльнувшись, Лямзин с сарказмом процедил;

— Ты смотри, уже, оказывается, и такая есть, а я и не знал. Ну да ладно, — встрепенулся он, — будем считать, что я тебе поверил, но что делать с тобой дальше?

Изобразив на лице искреннее удивление, детина переспросил:

— Как это что делать? Ведь вы сказали, что отпустите меня, если я во всем расколюсь…

Оборвав собеседника на полуслове, майор небрежно качнул стволом и глубокомысленно изрек:

— Я помню о своих обещаниях и поэтому предложу на выбор два варианта: первый — это пристрелить тебя сейчас же, второй — несколько помягче; что ты предпочитаешь?

— А что значит помягче? — детина тупо уставился на противника, при этом его лицо перекосило от страха, который он изо всех сил пытался скрыть.