Сергей Зверев - Отпуск под пулями

Дарья аккуратно поставила на песок пакет с покупками и поочередно подозрительно посмотрела на Соболева и Локиса.

— Поругались, что ли? Давайте есть. Я тут всего понемногу набрала… Вить, ты что там про интересное говорил? Я тоже хочу посмотреть!

— Посмотрим, — увлеченно прожевывая большущий кусок еще горячей пиццы, невнятно пообещал криптолог. — Скоро пляж и заповедник на ночь закрывать станут. А нам нужно потихоньку к термам вернуться. Володя, ты у нас спец — посмотришь, где там можно будет спрятаться надежно, но так, чтобы весь зал, где мозаика, был хорошо виден…

— Есть там такое место, — без раздумий кивнул Локис. — Наверху, где такая… ну, вроде антресолей.

— Когда ты это все рассмотреть-то успел? — непритворно удивился Соболев.

— Сам говоришь, что я — спец… А приличный диверсант в первую очередь смотрит не пути подхода к объекту, а пути отхода и места, где можно именно надежно спрятаться в случае шухера! Ну что, поели и теперь выдвигаемся в район римских бань, товарищ Суворов?

— Точно так, господин сержант…

В южных краях многое происходит несколько иначе, чем в местах, раскинувшихся севернее шестидесятой параллели. В тропиках и субтропиках раньше наступает весна и сказочная пора буйного цветения всего и вся, затем приходит долгое жаркое лето и созревает напоенный солнцем урожай. Так же быстро и незаметно расцветают красивые темноглазые девушки. Солнце здесь быстро встает и так же быстро падает за кромку горизонта, почти без всяких сумерек, столь любезных всем влюбленным где-нибудь в Подмосковье в пору цветения горьковато-душистой черемухи…

…Сторож заповедника в окрестностях Латины, еще довольно крепкий старик, дежуривший по ночам в небольшой сторожке, приткнувшейся у ворот на огражденную территорию, готовился к долгой ночной смене. Подогрел на спиртовке старый кофейник, налил в жестяную кружку кофе и, поджидая, когда напиток немножечко остынет, привычно и равнодушно прислушивался к ночным звукам, раздававшимся за стенами сторожки. Посвистывали какие-то птицы, где-то не то жалобно плакали, не то злобно хохотали шакалы. Уже часа два как старик обошел территорию пляжа, посвистывая в полицейский свисток и напоминая отдыхающим, что пора и честь знать. Заповедник опустел, теперь можно спокойно попить кофе, выкурить трубочку и без помех подремать до утра — а чем же еще занимаются по ночам сторожа всего мира…

Свет фар мазнул по окну домика, затем послышалось урчание мощного двигателя, и у ворот притормозила какая-то легковая машина. Коротко и требовательно посигналила. Старик глянул в окошко — кто бы это на ночь глядя? Вроде бы «Мерседес» — бедняки на таких сверкающих и дорогих машинах не ездят. Служитель с сожалением взглянул на остывающий на столике кофе, вздохнул и поспешил к воротам.

— Доброй ночи вам, почтенный! — в открытое окно «Мерседеса» выглянуло приятное лицо усатого мужчины лет пятидесяти с густыми волнистыми волосами, чуть тронутыми благородной сединой.

— И вам, уважаемый… Чем могу быть полезен уважаемому господину? — осторожно поинтересовался старик. — Вероятно, вы заблудились?

— Нет, почтенный… э-э-э?

— Можете называть меня Кемалем, господин.

— Почтенный Кемаль, нет, я не заблудился, — улыбнулся мужчина. — Просто я проездом в ваших краях… Я из Стамбула, здесь по делам, а друзья посоветовали посмотреть старинные руины в вашем заповеднике. Знаете ли, люблю прогуляться ночной порой по старинным улочкам, подышать вечностью, подумать о бренности нашего бытия и побеседовать с Аллахом!

— Ночью? — с сомнением покачал головой сторож.

— Именно ночью, почтенный. Ведь всем нам известно, что при свете звезд и в ночной тишине Аллах намного лучше слышит молитвы правоверных, — еще обаятельнее улыбнулся мужчина и протянул старику несколько свернутых в трубочку купюр. — Не сочтите за оскорбление — это всего лишь небольшая плата за беспокойство…

— Если уважаемый человек хочет в тишине побеседовать с Аллахом, то разве могу я, ничтожный старик, препятствовать? — отворяя по-ночному громко заскрипевшие ворота, слегка поклонился неожиданному туристу старый Кемаль. Хочет человек побродить по ночному заповеднику? Да пусть ходит, сколько угодно! Там ведь все равно, кроме камней и пляжного песка, красть нечего…

— Да, кстати! — мужчина снова протянул руку — на этот раз в ней оказались фотографии, на которых старик легко мог бы узнать Соболева и Дашу Оленеву, если бы, конечно, был с ними знаком. — Вот эти люди в заповеднике случайно не появлялись, не помните?

— У меня память крепкая, — похвастался старик, — я почти всех, кто у нас бывает, в лицо помню! Этих не помню. Не было их у нас. Я бы такую пару непременно запомнил…

— Спасибо вам, почтенный Кемаль! Так я проеду?

— Езжайте, уважаемый. Я пока ворота запру, а вы, как возвращаться будете, посигнальте — и я вас выпущу.

— Договорились! Я думаю, часа три-четыре мне хватит. Доброй ночи вам, почтенный!

…Ближний свет галогеновых фар выхватил из густой темноты кроны высоких деревьев, обломки стен, какие-то полуразрушенные арки, и «Мерседес» мягко притормозил, какое-то время тихо мурлыкал двигателем на малых оборотах, потом три раза мигнул дальним светом и затих. Исмаил Ахмед-оглы выключил фары, оставляя лишь габаритные огни, и, напрягая зрение, принялся рассматривать тонувшие в ночном мраке остатки того, что тысячи лет назад было римскими термами, как утверждает этот археолог-немец. Где же они, этот чертов немец и секретарь, шайтан их возьми?! Вроде бы именно здесь должны ждать…

Ахмед-оглы немного нервничал, поскольку уже давно ему не приходилось что-то делать лично, не перепоручая и не передоверяя никому из многочисленных сотрудников, компаньонов и прочих нукеров. Исмаил много раз слышал, что русские советуют доверять женщинам, друзьям и партнерам, но, доверяя, обязательно и проверять! Ахмед-оглы поступал намного проще и в чем-то гораздо мудрее — полностью он не доверял никогда и никому.

Со стороны развалин несколько раз мигнул яркий свет фонарика, и Ахмед-оглы облегченно вздохнул — ну, наконец-то объявились! К машине, подсвечивая себе дорогу фонарем, подошел секретарь и коротко доложил:

— Все готово, уважаемый Исмаил! Идемте, мы со Шталле уже давно вас поджидаем.

Ахмед-оглы без особого любопытства осмотрел весьма потрепанное временем внутреннее убранство некогда великолепных терм, затем подошел к сидевшему на обломке какой-то колонны немцу, державшему на коленях развернутый лист бумаги с нанесенным на нем планом и пояснениями к нему, скопированными с тряпичной ленты, найденной в багаже русского криптолога.

— Это здесь? — Ахмед-оглы указал пальцем на пол, где почти в самом центре комнаты красовалась ничуть не поблекшая за многие сотни лет замысловатая цветная мозаика, изображавшая каких-то воинов и лошадей, запряженных в боевые колесницы.