Андрей Воронин - Ночной дозор

Толик вышел из машины и направился к ближайшему телефону-автомату. Вместо Короедова ответил один из его телохранителей, тут же узнавший Толика по голосу. Бандит вслушивался в интонации, пытаясь понять, врет телохранитель или говорит правду.

— Мне надо поговорить с Короедовым, срочно.

— Сергея Сергеевича сейчас нет в городе.

— Когда он появится?

— Только завтра.

— С ним можно сейчас связаться?

— Да.

Но вместо того, чтобы назвать Толику номер сотового телефона, телохранитель предложил;

— Скажи, что ему передать, и я свяжусь с ним сам.

— Скажи, что завтра, лишь только он приедет, я хочу его видеть. Нам нужно встретиться, — бандит старался говорить как можно спокойнее, таким тоном, будто не он, а Короедов нуждался во встрече.

— Перезвони через пять минут.

Связь оборвалась.

Толик закурил. И если обычно на сигарету у него уходило ровно пять минут, то теперь за это время он выкурил две, да еще полминуты осталось. Он засек время не по минутной стрелке, а по секундной, и сэкономил несколько секунд, набирая номер.

— Это снова я. Ты связался с Короедовым?

— Да.

— И что?

— Он сказал, что завтра в одиннадцать можешь к нему подъехать, без звонка, без предупреждения. Он будет ждать.

— Спасибо, — выдавил из себя Толик, чувствуя, как пальцы его слабеют.

Он даже не с первого раза попал трубкой в вилку рычага, погнутую, ржавую, ничего, кроме омерзения, не вызывающую.

— Завтра в одиннадцать, — прошептал Толик, прикладывая ладонь к глазам. Веки набухли, их с трудом удавалось удерживать открытыми. — Что ж, если раньше не получается…

Рисковать лишний раз бандит не хотел. Он тут же позвонил жене:

— Я кое-что должен сделать на даче, так что, извини, дорогая, ночевать сегодня не приеду.

Женщина привыкла не задавать вопросов. Если муж сказал, что надо, значит, так тому и быть:

— Хорошо.

— До встречи, — буркнул Толик, ощутив, что его голос дрогнул.

Он так старательно строил свою двойную жизнь, изо всех сил старался, чтобы первая жизнь и вторая не пересекались, и вот катастрофа произошла, все придется начинать сначала. Толик понимал, что домой он уже никогда не вернется, а короткий телефонный разговор с женой — последний. Теперь в Питере его удерживала лишь встреча с Короедовым — получить деньги и рвануть к чертовой матери не только из города, но и из России. Комплект документов лежал на даче: российский паспорт на подставную фамилию и паспорт украинского гражданина. «Поеду в Киев или во Львов, а оттуда рвану дальше. Черта едва они успеют меня найти!»

Не успел еще развеяться дым от выстрелов в Лилькиной квартире, как во двор въехал «Джип». Младший Багиров сидел за рулем, двое его братьев расположились на заднем сиденье. Багиров-младший взял в руки записную книжку Ершовой и аккуратно вычеркнул из нее Лилькин адрес.

— Ты чего раньше времени вычеркиваешь?

— Чувство у меня такое, что ее тут нет.

Чеченцы вошли в подъезд. Любопытная соседка с нижнего этажа, пять минут тому назад вызвавшая милицию, прильнула к дверному глазку, уверенная, что приехали оперативники. «Что они, в органы теперь одних кавказцев берут?» — подумала женщина, глядя на смуглые лица мужчин.

— Еще один этаж…

— Еще…

Чеченцы смолкли, глядя на распростертого на пороге квартиры мертвого милиционера.

— Ты что-нибудь понимаешь?

— Его что, наша баба, Ершова, замочила?

— Идиоты, уходим, — прошипел Багиров-младший, бросаясь вниз по лестнице.

Но было уже поздно. Во дворе взвыла милицейская сирена. Братья Багировы побежали назад, в подъезд. На троих мужчин приходился один пистолет, они-то собирались воевать с безоружной женщиной, а не с шестью милиционерами. Старший из братьев с пистолетом наизготовку стал у двери.

— Выбрось его в подвал, спрячь, — крикнул младший из братьев.

Но он опоздал со своим советом и на этот раз. Милиция ворвалась в дверь.

— Мы только к другу зашли, испугались.., там убитый, — попытался выкрутиться младший из братьев, но, посмотрев на пистолет в руках брата, замолчал.

— Брось оружие, всем на пол. Обыщите их. А вы трое — наверх.

При Багировых обнаружили документы Ершовой, запасную обойму, пачку фальшивых долларов и записанные на спичечном коробке телефоны приемной Малютина.

— Наверху убитый участковый, — доложил офицеру сержант. — В квартире никого.

— Смотрите, чтобы тут не наследили, а я свяжусь с Барышевым. Наверное, он был прав, это не азербы Малютина убили, а чеченцы.

— Сколько с меня? — истерично выкрикнула Катя Ершова, когда такси остановилось возле приземистого здания с неброской надписью «Международный переговорный пункт».

— Мне лишнего не надо, по счетчику платите.

— Я, честно говоря, сейчас в таком состоянии, что не могу прочесть цифр, но этого, наверное, хватит, — Катя вытащила крупную банкноту и протянула таксисту.

— Эй, погодите! — водитель решил, что лучше рассчитаться с пассажиркой точно по счетчику, чтобы потом не было никаких претензий. Он положил ей в ладонь бумажки и несколько монет.

Катя торопливо бросила их в сумку, даже не удосужившись достать кошелек.

— Все хорошо? — спросил таксист.

Наконец, до Ершовой дошло, каких слов от нее ждут.

— Извините за то, что произошло на улице. Я совсем отчаялась остановить машину. Я не хотела причинять вам неудобства.

— Следующий раз будьте осмотрительнее.

Катя рванула на себя крючок ручки, тот отломался. Она недоуменно повертела в руках металлическую детальку:

— Ну вот, я и машину вам сломала.

— Это когда-нибудь должно было произойти, — хмыкнул шофер, забирая у нее отломанную ручку. — Нервная вы какая-то. — Таксист вышел и открыл дверцу снаружи.

— Спасибо, — бросила ему Катя и заспешила к переговорному пункту.

Она спинным мозгом ощущала, что оторвалась от погони. Надолго ли — этого знать ей было не дано, но время следовало использовать, Она вошла в кабинку. Денег у нее оставалось не так уж много, в лучшем случае прожить дня четыре, и то если не снимать гостиницу, а есть в дешевых кафе. Обращаться к кому-нибудь в Питере за тем, чтобы одолжить денег, было страшно.

Катина рука после того, как она набрала код Москвы, замерла. Звонить Варламу ей не хотелось. Если бы не несчастья последних дней, черта бы с два она это сделала, они еще не помирились. Но человека, лучше и ближе знавшего ее, чем Варлам, в мире не существовало.

Скрежетнув зубами. Катя все-таки набрала его номер.

Прозвучал вкрадчивый женский голос — Агентство Варлама Кириллова.

И тут же Ершовой представилась длинноногая дура на другом конце провода, которыми так любил окружать себя Варлам. Все они были для Кати на одно лицо — блондинки, брюнетки, шатенки. И пусть их глаза разнились цветом, но выражение глаз оставалось одним и тем же. «Дуры набитые!»