Андрей Воронин - Разведка боем

Против самой идеи Бубнов ничего не имел, но не горел желанием участвовать лично. Стал доказывать, что на здешнем участке боевики до сих пор с просьбами не обращались. Приводил много других разумных доводов…

– Скоро обратятся, – пообещали ему. – Узнают, что можно.

Так оно и случилось на самом деле. К Бубнову подослали человека – главу сельской администрации. Тот стал прощупывать почву. Завскладом боялся согласиться слишком быстро, чтобы чеченцы не заподозрили обман. Боялся и слишком долго артачиться, чтобы они не отказались от своих намерений. Фээсбэшники предупредили, что почва подготовлена и срыв операции будет отнесен на его, Бубнова, счет.

Георгий был обычным завскладом, жуликоватым в меру, без борзоты. На последнем этапе переговоров, когда речь зашла о конкретной сумме, он решил, что никого не обидит, если вспомнит и о своих интересах.

Фээсбэшники уже назвали цену. Но они наверняка заберут себе всю сумму. Ограничатся устной благодарностью от всего «горячего сердца» и крепким пожатием «чистой руки». Почему бы не содрать с бандитов побольше? В конце концов он рискует и имеет право на материальную компенсацию.

Вначале сумму назвали чеченцы. Но Бубнов успел хорошо изучить, как торгуются на Востоке.

Здесь неприлично сразу соглашаться: такой покупатель обижает продавца. Торг продолжился, чеченцы немного сбили цену, на завскладом в обиде не остался.

Дальше все вышла, как он и предполагал. Фээебэшники изъяли оговоренную сумму, во избежание мести перевели его на ту же самую должность в Ростов. Заведовать складом в Ростове означало отнюдь не то же самое, что в воюющей Чечне.

Обороты здесь были совсем другими, левые доходы давались с большим трудом. В этом смысле Бубнова фактически понизили в благодарность за содействие.

Оказалось, это только начало неприятностей.

Из Чечни поступила новость о взрыве огромной силы, уничтожившем не только рядовых боевиков, но и пару «генералов». Некоторые телеканалы говорили о жертвах среди мирного населения, демонстрировали кадры дымящихся развалин.

Такого эффекта Бубнов не ждал. Чеченцы, конечно, догадаются, кто спланировал операцию. Но к нему – человеку сугубо мирной профессии, хоть и в военном мундире – у боевиков в любом случае свой счет. И память у этих товарищей долгая: на сто лет, не меньше.

Бубнов уволился из армии, рассчитывая открыть собственное дело. Десять штук «зеленых» не Бог весть какая сумма, но можно начать с небольшой торговой точки. Первая же попытка пустить чеченские доллары в дело провалилась, деньги оказались фальшивыми. Бубнова задержали, при обыске нашли всю сумму – это уже тянуло на серьезное обвинение.

Он хотел было отговориться, что купил доллары у приезжих. Но следователь прижал сильно, и пришлось запросить встречи с представителями ФСБ, признаваться в собственном интересе при продаже артиллерийских снарядов. С брезгливой миной Бубнова освободили от ответственности, оставили у разбитого корыта.

Обо всем этом Кормильцев знал, но тем не менее приобщил бывшего завсклада к своим щедротам, не посчитал, что он менее достоин помощи, чем обгоревший контрактник или пилот «СУ». Начни только взвешивать на весах грехи и заслуги, и чаши весов без конца будут колебаться туда-сюда.

А разве сам он без греха? Зарабатывает деньги на внедрении в России Всемирной Паутины. Кто сейчас может точно сказать, что за ней кроется, к каким последствиям приведет очередное достижение цивилизации?

"Вот бы встретиться однажды всем вместе, – думал бизнесмен, просматривая снимки. – Посидеть, выпить. Послушать мужиков, самому поделиться наболевшим. В благодарностях он не нуждается, только в понимании. Может, в самом деле организовать как-нибудь встречу? В конце концов при необъятных размерах «белокаменной» жить в Москве незаметно ничуть не сложнее, чем в тайге.

Раньше здесь, километрах в пятидесяти от одного из областных центров российского Нечерноземья, шумел в летние месяцы пионерский лагерь.

Когда не стало пионеров, в лагерь наведались серьезные дяди – прикинуть, можно ли переоборудовать его в мотель.

Обзор продолжался недолго, дяди быстро поняли, что дешевле строить мотель на новом месте, чем приводить в божеский вид щитовые домики.

На пионерлагерь махнули рукой, окрестные жители потихоньку растащили стекла, рамы, обрезали кабели.

Ни один нормальный сторож не соглашался за копеечный оклад торчать здесь на отшибе. В конце концов, когда главное было уже разворовано, нашелся один старик – взрослая дочка и сварливая жена выжили его из дому в близлежащем поселке.

Дедок собственноручно перемотал дизель-генератор, каким-то чудом выбил себе кабель и протянул в один из домишек свет. Утеплил его основательно, перекопал вокруг землю под огород, посадил на цепь лохматую дворнягу и стал жить-поживать, охранять территорию.

Восемь человек с рюкзаками и сумками появились здесь поздно вечером, в проливной дождь и без долгих околичностей попросили сторожа подыскать им жилье попристойнее.

– Какое тут жилье – одно название. Бомжи, правда, пытались сунуться, но я их шуганул. Света нет, отопления отродясь не было, окна заколочены. Хотя в такую погоду крыша – это уже неплохо. Есть пара домиков, где не так сильно протекает.

– Ничего, мы ненадолго, – объяснил рябоватый коротышка в мокром черном платке.

– Но если придумаешь, как нам удобства организовать, может, и задержимся. Подкинем деньжат.

Настроение у сторожа изменилось. Он вспомнил о двух застекленных рамах, хранящихся на всякий случай.

– Поставить – делать нечего. Матрацы чистые есть, я их все лето на солнце прожаривал…

Еще соорудил одну штуковину. Если похолодает, можно приспособить вместо буржуйки.

– Нам главное тишина и покой. Чтобы ни одна душа не знала. Проболтаешься – пеняй на себя.

Кто сюда наведывается?

– Кому надо? Все, что можно было унести, давно унесли. Раз в год грибники заплутают, раз в год начальство решит проверить – жив я еще или нет?

– А зарплату как получаешь?

– Обыкновенно. В город езжу на рейсовом автобусе и обратно. Заодно затовариваюсь необходимым. Чаще, чем раз в месяц, мне в город и не надо. Хлеб, вот, сам пеку, лучше, чем в магазине.

– Дай-ка попробовать… Очень даже ничего…

Ладно дед, веди в апартаменты.

Довод Сиверова не убедил большинство, уверенное в вине спонсора. Зачем усложнять дело, продолжая контакты с Кормильцевым ради получения еще нескольких порций матпомощи? Деньги можно будет взять в Москве, как раз в момент справедливого суда над бизнесменом.

Возможность сразу отхватить большую сумму не была решающей для тех, кто голосовал «за».