Михаил Зислис - Огонь на поражение (Атомный шантаж)

Гадая, как произойдет встреча, что он будет говорить Леньке, Татаринов миновал последний участок дороги. Потом на его пути оказалась стена с воротами. Был слышен далекий разговор, вплетавшийся в шепот леса, и потому едва различимый.

Когда он заглушил двигатель, собираясь выйти и постучать по железным створкам, ворота внезапно начали раскрываться. Перед следователем лежал плац, второго края которого не было видно. Повсюду были натыканы аккуратные строения. Слева от ворот располагалась большая, крытая автостоянка, почти полностью забитая автомашинами самых разных мастей и моделей — от дешевых «газиков» до иномарок представительского класса. Здесь были неприметные микроавтобусы, побитые «шестерки», даже пара «горбатых» запорожцев и одна «Победа». Все это он разглядел, пока, следуя указаниям какого-то серьезного и молчаливого молодого человека, вносил свою лепту — парковал «Ауди» на указанном ему месте, с самого края стоянки. Потом, кряхтя про себя, следователь вылез из машины. В руках он сжимал злополучные папки.

Серьезный молодой человек повел Татаринова к одному из строений. Оглядываясь, тот понял, что вся территория просматривается, что за ним сейчас наблюдают профессионалы. И дело было не только в видеокамерах и КПП, неожиданно обнаружившимся неподалеку от ворот… Дальше, метрах в ста, на плацу люди с оружием и без оного сновали меж препятствий, выполняли перегруппировки, жестикулировали. Вторая группа внимательно слушала своего непосредственного начальника, совершенно забыв обо всяких приличиях и азах строевой подготовки люди стояли вольно, некоторые сидели на препятствиях полосы… Из здания у самого ограждения высыпали люди в одинаковых свободных комбинезонах — они несли ящики без надписей.

Засмотревшись, следователь чуть не остановился, но серьезный молодой человек, серьезность которого теперь казалась несколько надуманной, вежливо, но настойчиво ухватил его за рукав и пригласил следовать дальше.

Внутри то здание, куда его привели, мало чем отличалось от всех остальных существующих в мире, разве что порядка тут было побольше.

«Гриценко Л. Ю», — лаконично сообщала табличка на двери, через которую Татаринов вошел в кабинет.

— Давненько не виделись, — Гриценко повернулся от окна. — Подзабыл слегка, как ты выглядишь.

— Ты, зато, хорошо выглядишь, сукин кот… — и Татаринов рассмеялся, встряхивая руку старого друга. — А я уж думал, не найду тебя. — И уселся в кресло, сбоку от стола. Из головы не шли вездесущие видеокамеры, люди с оружием, автопарк и разбросанные в определенном порядке препятствия на плацу.

— Скажешь тоже. Следователь — и не найдет… Между прочим, если помнишь, я тебе тогда предлагал в помощники идти. Искать не пришлось бы.

— Тогда? — говорить оказалось существенно проще, чем Татаринов поначалу предполагал.

— Ты вспомни, вспомни…

— Институт?

— Институт, — согласился Гриценко.

— Ленька, мы с тобой сколько лет, десять, не виделись уже?

— Девять с половиной.

— Ну пусть так. И теперь ты мне начинаешь про какой-то Институт впаривать? Если это — институт, то я тогда — царь Соломон.

Гриценко хитро прищурился, и следователю стало на миг не по себе.

— Это мы, Володь, проверим сейчас. Есть у меня подозрение, что ты именно царь Соломон…

— Ты с Ильясовым, случаем, не знаком?.. — спросил Татаринов. — Уж больно у вас замашки похожие.

— Лично не знаком, — дальше развивать сказанное Гриценко не стал. — Но если ты скажешь, что сам узнал о существовании Института, то беру тебя на должность царя Соломона. Мне как раз таких кадров не хватает.

— Леньк, давай-ка лучше по порядку?..

— Согласен.

— Так. Ты знаешь, мне несколько неудобно, что так получилось… и вспомнил про тебя только когда, прямо скажем, херово стало.

— Не надо, — только и сказал Гриценко. — Если хочешь знать, я все равно собирался тебе позвонить через месяц. По-любому.

Гора на плечах стала поменьше, но все равно продолжала заметно давить.

— Ладно, слушай, а я расскажу. Так вот. Чуть больше месяца назад мне на работу звонит некто Илья Крамер, — Гриценко кивнул в знак того, что знает, о ком речь, — и говорит, что ему необходимо со мной встретиться. Сам понимаешь, удивительная хренотень…

— Хренотень?.. — неожиданно перебил друг.

— Да… черт, это Кир все. От него нахватался, как мальчишка прямо. Не в этом суть, Ленька. Ты представь, простой советский… э, российский следователь из генпрокуратуры, ничем не выдающийся даже среди своих коллег — и вдруг ему звонит Крамер. А дальше начинается детектив, только без погонь, без перестрелок и без реальных подозреваемых. Не знаю, кому он заплатил «наверху», с кем договорился, но… мне сунули дело о заложниках. Тех, которых хватают в регионах, и потом отдают обратно за выкуп.

— Знакомо. Почему тебе?

— Спроси чего полегче. Я так понимаю, что тут отдел по борьбе с терроризмом нужен, засранцы федералы нужны, ведь что может сделать один следователь? Ничего. По крайней мере, как выяснилось. В общем, Крамер слезно просил-молил, про Сашку вспомнил…

— Про твоего сына? С чего бы?

— У Крамера трое журналистов погибли, расследуя это дело. А Сашка мой на журфаке учится… да, извини, все скомкано так… но уж лучше я потом о семье и о детях… В общем, Крамер обещал содействие, даже какие-то документы и свидетельства мне притащил. Начальство покивало, срок полтора месяца. Как хочешь, так и справляйся. Ну черт, справлялся же я когда-то! Почему, думаю, теперь нет? Вот и занялся… далеко только не ушел — тут же, прямо в отделе по борьбе с международным терроризмом, напоролся на генерала, который мне и говорит: не лезь. Понимаешь, Ленька, практически открытым текстом, сука такая!..

— Не кипятись, — спокойно сказал Гриценко, и от его уверенного тона следователь и сам успокоился. Все-таки удивительная штука — дружба. Десятилетний перерыв — как один день, и почти ничего не изменилось. Почти.

— Да, да, — продолжил Татаринов. — Подробности чуть потом, если не возражаешь. Короче, со всех дел — напился я с Киром. Жалко мне себя стало. Инку с Сашкой — жалко. Здоровья жалко. Это десять лет назад можно было еще хорохориться, строить из себя героя, а теперь я уже старый для подобных игр…

— Неправда, — уверенно сказал Гриценко. — Забываешь, что мы с тобой одного года?

— И что?

— Ничего. Наш возраст — самое оно для активной деятельности. Общую картину я ухватил, теперь объяснись по поводу своих следовательских талантов. Чтоб ты знал, мы считаемся секретным объектом, ВСЯ информация о котором засекречена. После верхушек силовых ведомств наши секреты самые секретные, а некоторые — намного более секретные, а тут появляешься ты… — Не я, Ленька. Крамеру я объяснил ситуацию, и видно, что ему очень не по себе от происходящего. Человек считает себя виноватым, и всю жизнь считать будет, пока не найдет выхода. В данном случае — пока преступника не поймает. Уж не знаю, чем он руководствовался… Подарил мне несколько выпусков своего журнала. «Государство» который. Хороший журнал. Но мне как-то не до чтения, сам понимаешь, дело на шее висит, да еще какое — обещали дело снять вместе с головой, если не справлюсь. Херня, короче. После того неудачного звонка тебе, я подумал, что можно попробовать через справочную узнать. Однако, в справочной мне твоих координат не нашли. Странно, правда?.. А потом Инка взяла один журнал почитать, из интереса… и мне говорит: смотри, твой друг Гриценко, с которым вы ездили рыбу ловить, теперь серьезным силовиком стал…